Андрэ Нортон - Астра

— Мне кажется, им не больно-то нравится фейерверк, — заметил Сорики.

Раф фыркнул.

— Ну и что? А мне не нравятся катастрофы при посадке, а пилот здесь я! — впрочем, он не считал, что связист возражает серьёзно. Со времени бойни на острове Сорики был необычайно молчалив.

— Мрачное место, — заметил он, когда машина села.

Раф в глубине души считал такими все поселения чужаков, какие видел, и потому согласился. Как только он снял щит, два пассажира-чужака выбрались из флиттера. Стоя у машины, они держали оружие наготове и таращились во тьму, словно ожидали немедленного нападения. После сегодняшнего зрелища Раф не удивился их готовности. Ужас порождает новый ужас, а безжалостность требует отмщения.

— Курби! Сорики! — из темноты послышался голос Хобарта. — Оставайтесь в машине.

Сорики глубже вдвинулся в сидение.

— Ему не нужно было просить меня притормозить, — пробормотал он. — Мне здесь так нравится…

Рафу не требовалось повторять. Напротив, у пилота даже сложилось впечатление, что если он попытается отойти от флиттера, чужаки ему помешают. Если это их город-сокровищница, вряд ли им понравятся самостоятельные действия незнакомцев.

Когда к ним присоединился капитан, его сопровождал офицер, который показал Рафу шар… И военный был обеспокоен или рассержен, потому что непрерывно что-то говорил и усиленно жестикулировал.

— Им не понравилась твоя иллюминация, — заметил Хобарт. Но в словах его не слышалось упрёка. Как пилот космического корабля он знал, что Раф сделал то, что требовали его обязанности. — Мы останемся здесь — на ночь.

— А где Лабле? — спросил Сорики.

— Он остаётся с Юссозом, командиром чужаков. Ему кажется, что скоро он решит проблему общения.

— Хорошо, — Сорики вытащил свой спальный мешок.

— Кстати, мы потеряли связь с кораблём…

Наступило молчание, показавшееся Рафу бесконечным. Наконец Хобарт заговорил:

— Мы и не думали, что связь будет постоянной. Лучшие коммуникаторы имеют свои ограничения. Когда утратился контакт?

— Как раз перед тем, как эти замотанные герои начали играть с огнём. До этого я сообщал ребятам всё, что вижу. Они знают, что мы направились на запад, и держали нас в луче, сколько могли.

Значит, не так уж плохо, подумал Раф. Но всё равно потеря связи ему не понравилась, даже если учесть этот смягчающий фактор. Теперь четверо землян были окружены чужаками, которых раз в двадцать больше, они в незнакомой местности и потеряли связь с товарищами. Всё это может привести к катастрофе.

— Что там? — спросил Дальгард у Сссури, всё внимание которого было обращено на пройденный ими путь.

Неожиданно водяной прижался к стене, его напряжённая, еле заметная в тени фигура послужила предупреждением, и Дальгард тоже застыл на месте. И в тот же момент получил мысленный ответ.

«Нас преследуют…»

— Ящеры-дьяволы? Другие? — разведчик колонии дал два возможных объяснения и послал назад собственную ищущую мысль. Но, как обычно, не мог сравниться в чувствительности с водяным, чей народ всегда пользовался этим видом общения.

«Те, что всегда охотятся в темноте», — получил он ответ.

Действия Сссури свидетельствовали о большой опасности. Водяной развернулся и настойчиво потянул за собой колониста, заставив отступить на шаг-другой.

«Возвращаться тем же путём мы не можем. И нужно побыстрее уходить».

Для Сссури, который с единственным копьём смело выходил навстречу ящеру, это что-то новое. Дальгард был достаточно умён, чтобы согласиться с необходимостью отступления. Вместе они побежали по подземному коридору, и скоро между ними и тем местом, где водяной поднял тревогу, легло не меньше мили.

— От кого мы бежим? — задал Дальгард вопрос, когда водяной немного замедлил ход.

«Есть такие, кто живут в темноте. Одного или двух мы легко убили бы. Но они охотятся стаями и стремятся к убийству не хуже дьяволов, почуявших запах мяса. К тому же они умны. Когда-то давно, в дни до огня, они служили Другим как охотники за дичью. Другие долгое время старались сделать их ещё разумнее и коварнее, чтобы посылать на охоту самостоятельно. И постепенно они стали слишком умны для своих хозяев. Тогда Другие, поняв угрозу, попытались перебить их, заманить в ловушки. Но удалось избавиться только от самых неповоротливых и глупых. Остальные ушли под землю, в такие ходы, как этот, и выходят из них только по ночам».

— Но если они разумны, — возразил разведчик, — почему нельзя установить с ними мысленный контакт?

«Они выработали собственный образ мыслей. И они не простые существа, как ночные бегуны. Когда-то их учили отвечать только Другим. И, — водяной развёл руки быстрым нервным жестом, — и для тех, кто окружён такой стаей, они неизбежная смерть».

По уверениям Сссури, повернуть было никак нельзя, поэтому оставалось только бежать вперёд по проходу, в котором они оказались. Водяной был убеждён, что они уже пересекли реку и со временем доберутся до моря, если только случайный выход не позволит им выбраться на поверхность раньше.

Дальгард видел, что этим путём явно давно не пользовались. Постоянно встречались груды земли, результаты обвалов, через которые приходилось с трудом перебираться, и разведчик со страхом думал, что, возможно, они окажутся в тупике. Но он верил в Сссури, и так как водяной уверенно двигался дальше, Дальгард без возражений следовал за ним.

Они изредка отдыхали, карауля по очереди. Но стены коридора неизменно тянулись вдаль, и трудно было измерять время и расстояние. Дальгард пожевал свой неприкосновенный запас — сухое мясо и фрукты, превратившиеся в почти каменный брусок, — пытаясь удовлетворить этими крохами растущий голод.

Проход становился всё более влажным; вдоль стен кое-где текла вода, собираясь в зловонные лужи на полу. Дальгарду всё меньше нравилось это место. Продвигаясь вперёд, он невольно сгибал плечи; воображение рисовало картину обвала — на них рушится камень, и тонны грязной маслянистой речной воды поглощают их. Но Сссури влага его не тревожила, хотя водяной, когда мог, избегал наступать в лужи.

Наконец человек не выдержал.

— Далеко ещё до моря? — спросил он, не надеясь получить ответ.

Как Дальгард и ожидал, Сссури лишь пожал плечами.

«Мы должны уже быть близко. Но я никогда здесь не проходил. Откуда мне знать?»

Они снова отдохнули, выбрав относительно сухое место, пожевали сухой пищи, немного попили из заткнутых рогов двурога, которые свисали у них с поясов. Человек должен умирать от жажды, чтобы решиться зачерпнуть этой застоявшейся воды из луж.

Дальгард погрузился в беспокойный сон, в котором куда-то бежал под небом, само же небо внезапно превратилось в гигантскую руку врага, и эта рука неумолимо опускалась, чтобы раздавить его. Проснулся он, вздрогнув, и увидел, что чешуйчатые пальцы Сссури трясут его за плечо.