Петр Крамер - Небесный механик

Где же Ева? Неужели мертва?

И тут дирижабль с удивительной быстротой развернулся, накренившись на левый борт. Поворот такой махины, пусть и в небе, требует четкой работы отлаженных механизмов и мощной силовой установки. Аскольд опять приник к окулярам. Высокий пожилой джентльмен в светлом пальто и цилиндре вытянул руку с тростью в сторону кормы. У него за спиной стояли двое: старик с седыми бакенбардами поддерживал под руку юношу в черном сюртуке и шляпе с белой лентой.

Аскольд собрался было опустить бинокль, но вдруг впился взглядом в молодое лицо. Да это же…

Что-то случилось на дирижабле. У Евы слетела шляпа, ветер взметнул длинные темные волосы, и она исчезла из окуляров.

Резко опустив бинокль, Аскольд успел заметить, как женщина упала в проем на палубе. Наемники почему-то не стреляли – побросав оружие, все присели и вцепились в ограждение. Старик с неожиданным проворством оказался возле джентльмена в пальто. А дирижабль, огромнейший летательный аппарат, который еще мгновение назад был далеко, вдруг очутился поблизости. Оставляя длинный дымный след, развив фантастическую скорость, он с оглушительным ревом почти настиг биплан.

Ускорители, наконец сообразил Аскольд. Трубы вдоль бортов и цилиндрические контейнеры – это ускорители. Невероятно! На дирижабле есть устройство реактивной тяги, принцип действия которой описал в своих трудах Циолковский…

– Враг на хвосте, командир! – предупредил он в переговорное устройство.

Гепард склонил голову набок, глядя в зеркальце. Замер на миг, даже очки сдвинул на лоб, не поверив. Но тут же подобрался.

– Приготовиться к маневру, штурман!

Когда дирижабль оказался рядом, рев ускорителей смолк и загрохотал пулемет, капитан бросил биплан резко в сторону и вверх. Аскольд уставился на палубу и большие иллюминаторы вдоль борта. За стеклом одного мелькнуло напряженное лицо Евы.

Жива!

– Она жива, господин капитан! Надо убира… – Аскольд вперился взглядом в размытое серое пятно чуть севернее биплана в просвете между облаками. – Господин капитан, отверните на десять градусов вправо!

Гепард выполнил команду.

– Поднимитесь выше! Увидели?

– Да.

Захваченный каторжниками дирижабль висел на траверзе в нескольких сотнях метров от них. Аскольд без труда опознал транспортник по номеру и флагу на борту.

– Маневр! – в очередной раз предупредил капитан.

Аскольд вцепился в опорные ручки по бокам, вдавив тело в спинку сиденья. Они взмыли под облака. Позади раздался рев ускорителей. Биплан промчался над угнанным транспортником быстрее ветра, заставив преследователей отвернуть, и скрылся в молочной дымке.

Обернувшись, Аскольд всматривался в сгущавшуюся пелену, считая про себя секунды. Наконец сквозь гул пропеллера донесся слабый хлопок, мелькнула вспышка.

– Либо дирижабли столкнулись, либо заговорщики взорвали каторжников, – доложил он Гепарду.

– И поделом всем, – проворчал капитан. – Но мы сбились с курса и потратили значительную часть горючего.

– И лишились анемометра. – Аскольд бросил взгляд на приборы. Теперь придется повозиться, решая треугольник скоростей, чтобы узнать, как быстро дует ветер.

Из осторожности Гепард не спешил выводить биплан на свободное от облаков пространство. Аскольд, к неудовольствию пилота, сообщил, что ветер почти встречный. Они теряли драгоценное преимущество в гонке, которое еще недавно с таким трудом заполучили.

– Лейтенант, – нарушил молчание Гепард, – ну вы хоть женщину свою хорошо разглядели?

– Да, господин капитан.

– И то славно.

– Справа на три часа просвет! – выкрикнул Аскольд.

Гепард сразу отвернул в сторону, откуда светило солнце, и Аскольд достал из укладки секстант.

Ева жива, значит, он рассуждал верно. Эта женщина и ее медальон каким-то образом связаны с предприятием Небесного Механика. Гонка продолжается. И завершить ее нужно во что бы то ни стало. Теперь все зависит от того, как быстро они окажутся на Ньюфаундленде, дозаправятся и вылетят в Колумбию.

Портрет матери в полный рост на мгновение шокировал Еву. Люсия Фернандес, изображенная на огромном холсте, смотрела на нее сверху вниз. Взгляд больших темных глаз был пронзительно строг, подбородок немного вздернут, отчего казалось, что она вот-вот погрозит дочери пальцем и выбранит за ее взбалмошный характер.

На Люсии был тот же наряд, что на Еве, только без сюртука. Ноги широко расставлены, руки сжимают толстый ствол армейского ружья, упертого прикладом в землю. На поясе охотничий нож с внушительным лезвием. Из тульи на шляпе торчит узкое длинное перо. За спиной виднеются джунгли, фрагмент неба, затянутого облаками, и участок берега, омываемого мутными водами реки.

И еще она была поразительно похожа на Еву.

– Прошу вас, леди Мендель. – Парсонс помог добраться до кровати, усадил на край. – Позвольте осмотреть ваши раны.

Ева только отмахнулась и попросила воды – умыться. Не отрывая глаз от картины, сказала:

– Где это?

– Что? – Парсонс наполнил за ширмой в умывальнике кувшин и поднес Еве, смочив платок. – А, вы о портрете? Верховья Амазонки. Пригород Икитоса, Перу.

Как интересно… Ева взяла платок и стала вытирать кровь с лица. Люсия много где успела побывать за свою короткую жизнь. Получила образование, преподавала в Нью-Йорке, путешествовала с Макалистером и, судя по всему, не только управлялась с лошадьми, но и умела стрелять.

– Может, лучше снять сюртук? – предложил Парсонс.

Ева кивнула и вспомнила, что сзади под жилеткой спину трет украденная в кабинете трубка с жидким огнем. Она отстранила Парсонса, скривилась от боли и медленно стащила сюртук, при этом поправив трубку за поясом.

– Вы ударились спиной?

Ее неловкое движение не укрылось от Парсонса.

– Нет, спина в порядке. Правое плечо болит, упала на него.

Парсонс подступил ближе.

– Леди Мендель, когда-то я служил медбратом, был на войне. Позвольте мне осмотреть плечо – возможно, у вас вывих, придется вправить.

Ева отпрянула. В кармане жилетки анкета матери – Парсонс может ее не заметить, но непременно увидит трубку…

– О, не волнуйтесь, я только ощупаю кости, – истолковав ее движение по-своему, сказал камердинер. – Буду предельно осторожен.

Он коснулся ее плеча. Морщинистые пальцы мягко сжали руку сначала у локтя, затем чуть выше.

– Обратите внимание, – Парсонс кивнул на картину, – Люсия здесь позирует с прообразом английского «Бура», воспетым в романе Луи Буссенара. Не читали?

Ева покачала головой.

– «Бур» – мощное оружие. Люсия была прекрасным стрелком.

И тут Парсонс резко дернул ее за руку. В плече хрустнуло. Она вскрикнула.