Алексей Ар - На пороге вечности

Она шутит. Бочонки выглядят иначе, – примирительно сказал ему Михаил.

То-то же. – Дгор сел. Немного помолчав, он добавил: – Дылда!

Базар – это было нечто, – проигнорировав последние слова Трута, продолжила Саада. – Постоять и поглазеть на все эти диковинки, вдохнуть неизвестные запахи, витавшие в воздухе, поторговаться с купцами за какую-нибудь безделушку… Впрочем, мне редко что удавалось купить. Семья-то у нас не очень по части денег. Так – что мать нашьет, сам понимаешь…

Михаил неуверенно кивнул… Нехватка денег в свое время сильно портила ему настроение. Но, как говорится, нет ничего абсолютного, все относительно. По сравнению с этой женщиной он жил весьма неплохо!

Конечно, не всегда было шумно и весело. – Саада грустно улыбнулась. – Случались и тихие, мирные моменты.

Помню, в детстве я убегала на Решающую площадь, где находился храм городского Совета. Этот храм – большой, белый, с куполами, увенчанными сверкающими шпиля-ми, с разноцветными окнами – своим видом всегда завораживал меня.

Знаешь, там был такой фонтан – мужчина и женщина держатся за руки, подняв их к небу, а из их пальцев бьет вода… Но главное, стекла в окнах храма бросали на фонтан разноцветные блики, и вода становилась то красной, то зеленой. Мне очень нравилось смотреть на нее, окунать в нее руки и думать… Думать о далеких городах, странах…

Потом, когда я немного подросла, мать взяла меня с собой в Спуур. Дорога мне запомнилась мало. Наверное, потому, что была самой обыкновенной дорогой. Мы про-ехали Южные ворота, и сразу потянулись бесконечные, однообразные холмы. Лишь кое-где это однообразие нарушали вспаханные участки земли, на которых копошились маленькие фигурки…

Уж не хочешь ли ты сказать, что это были дгоры? – воскликнул Труг.

Нет. – Женщина досадливо поморщилась. – К полям с пшеницей вас бы никто не подпустил. То были ревьены: дети земли.

Что значит – не подпустил бы? – возмутился гном. – Разве ты видела, как мы работаем на земле, чтобы говорить так?

Всем известно, что вы лучше обращаетесь с железом и камнем.

А чем мы, по-твоему, питаемся?!

Бородами! – вскипела ваарка.

– Если бы у тебя хватило мозгов понять…

Под звуки этой нескончаемой перепалки Михаил и уснул. Выкрики Саады и Труга действовали на него успокаивающе…

Утро приветствовало его толчком волны в борт корабля. Корабль качнулся, заставив пленников пошевелиться.

Оторвав голову от плеча Михаила, Саада сонно улыбнулась:

Жаль, что ты вчера уснул. Я дгору бороду выдрала.

Глупые враки, женщина. – Трут с хрустом потянулся. – О моей бороде ты и не думала. Ты гадала, как бы половчее приклеиться к Корноухому.

Зря ты меня не разбудила. – Михаил зевнул. – Мы для начала ощипали бы этот бочонок, а потом бы весело провели ночку.

Впереди еще не одна ночь! – абсолютно серьезно сказала Саада.

Сглотнув, Михаил заставил себя улыбнуться. Женщина хихикнула. Потом, прижавшись к нему всем телом, поцеловала. Ее губы были теплые и нежные.

По крайней мере, это как-то скрасит путешест-вие, – пробормотал Михаил. Конечно, устраивать шоу на виду у всех они не будут, но…

Спать не одному, пожалуй, приятнее! – Кивнув, Саада отправилась за завтраком. Двое ее вчерашних собеседников последовали за ней.

Откушав зеленого хетча, вся троица вновь устроилась на своем насиженном месте, у борта. Дгор, чтобы никто не успел его опередить, поспешил начать разговор:

Пора тебе, Мик, услышать про настоящий город. Толкую я тебе о Дгор-Рьине – о столице нашей дгорской страны. Так вот, тому, кто утверждает, что в Бриндгоре нет ничего, кроме снега, камня и колючего ветра, ты мо-жешь смело плюнуть в глаза…

Я утверждаю, – вмешался в разговор мужчина, сидевший неподалеку от Саады. Был он высок, поджар, светловолос – типичный лепурец. Ну а добродушное лицо его могло расположить к себе кого угодно, за исключе-нием, пожалуй, яроттцев и Трута.

Плюнь ему в лицо! – категорично потребовал обиженный Трут. Увидев, что Корноухий этого делать не собирается, он решил просто не обращать на наглеца внимания.

Рьин – это место тысячи огней. Мы, маленький народ, с присущим нам мастерством украсили город драгоценными камнями, и Близнецы, перекатываясь по небу, зажигали на улицах тысячи радуг. Городской совет на площади Становления походил на яркую звезду, при виде которой ни одно дгорское сердце не могло остаться равнодушным…

Ну да, к ветру, снегу и камням я забыл прибавить драгоценности, – кивнул незнакомец.

Да кто ты такой? – Г ном даже приподнялся со своего места.

Шарет из второго Стегардского отряда, – представился мужчина. – Во время боев за Бриндгор я неплохо изучил эту страну.

Бриндгор может знать только маленький народ! – отчеканил Трут. – Рьин расположен в Вилитской долине – в месте, которое поражает сочной зеленью деревьев и травы, запахом цветов, хрустально-чистыми водами горных рек… Сколько раз я сам, стоя на городской стене, любовался этим зрелищем!

Ага! И где сейчас то, о чем ты так занимательно нам толковал? – Шарет усмехнулся.

Поганые яроттцы уничтожили все… – Дгор сник. Но уже через секунду он выпрямился, глаза его загорелись. – Они поплатятся за это, клянусь!

Шарет, – обратилась ваарка к новому знакомому, – ты говорил, что был приписан к Стегардскому гарнизону. Ну и как там?

Держатся, – кивнул мужчина. – Наши перекрыли Черну. Река разлилась, так что теперь врагу приходится сражаться вплавь.

А сами стегардцы? – удивленно спросил Михаил.

Позиции наших войск располагались на возвышенности. Стегардский Холм – слышал о таком? Наши даже штанов не замочили. А вот сады и поля, что были в низине, погибли… Видели бы вы эти сады весной! Выезжаешь за стены города, чуть отдалился – и вокруг тебя все становится белым от цветов!..

Значит, и вам яроттцы подгадили… – Трут вздохнул. – Вот я и говорю…

Но что он собирался сказать, трое его собеседников так и не узнали. Какая-то пленница, встав под люком, принялась звать капитана, ссылаясь при этом на очень важное дело. Минут через десять люк открылся, пленницу вытянули из трюма.

Вот тварь… – начал было Шарет, но запнулся, наткнувшись на яростный взгляд Саады.

Она просто пытается выжить! Только не понимает, что выбрала путь, проклятый Эфгом…

Михаил наконец смекнул – женщина хотела предложить кому-нибудь свое тело в обмен на свободу.

Ты что – ее оправдываешь? – недоуменно спросил стегардец.

Отчасти. – Саада почему-то посмотрела на Михаила. Тот задумчиво кивнул…

В конце концов, каждый сам волен выбирать свой путь к спасению! Может, пленнице повезет, и она получит свободу…

Но сбыться этому доброму пожеланию было не суждено.