Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 6

Всю жизнь я мечтала слетать на Землю. Не жить там, конечно, а просто посмотреть. Всем известно: Земля — чудесное место для всяких-разных экскурсий, но чтобы жить там… Для этого она не годится.

Лично я не верю, будто человечество произошло с Земли. Это подтверждается лишь фунтом-другим старых костей плюс рассуждениями антропологов, которые между собою-то не могут толком договориться, а еще силятся скормить эту чепуху всем прочим.

Сами посудите: сила тяжести на Терре явно велика для человека и оттого многие страдают грыжами, плоскостопием и сердечной недостаточностью. Люди там вынуждены укрываться от солнца, чтобы не упасть в обморок или не сыграть в ящик, — а ведомо ли вам хоть одно живое существо, которое бы защищалось от собственной среды обитания? А уж земная экология…

Ерунда все это. Мы, люди, просто не могли зародиться на Земле, да и на Марсе, признаться, тоже, хотя нынешний Марс ближе к идеалу, чем прочие планеты Системы. Может быть, нашей прародиной была погибшая планета? Но моя родина — Марс; я всегда буду помнить его, куда бы меня ни забросило. А я собираюсь далеко, очень далеко.

Но сперва я хочу слетать на Землю — вроде как для разминки перед стартом — и заодно посмотреть, как, во имя всех святых, восемь миллиардов людей могут жить буквально друг на друге (хотя на Терре заселена едва половина суши). И еще я хочу увидеть океан… с безопасного расстояния. Это что-то фантастическое. Меня в дрожь бросает, как представлю столько воды безо всякой посуды. А если войти в океан, вода покроет тебя с головой. Невероятно! Скоро я увижу его!

Наверное, пора уже представить нас, семейство Фрайзов, я имею в виду. Меня зовут Подкейн Фрайз, для друзей — просто Подди. Если хотите, можем подружиться. Пол — женский, возраст — юный; сейчас мне чуть больше восьми лет. Как говорит дядя Том, на яичницу я уже не годна, а до замужества еще не доросла. Все верно, ведь марсианская гражданка может подписать неограниченный брачный контракт без согласия опекуна не раньше девятой годовщины. Мой рост без каблуков — 157 сантиметров, вес — 49 килограммов. «Пять футов, два дюйма и голубые глаза», как зовет меня Па. Он историк и романтик, а вот я совсем не романтичная; когда мне исполнится девять лет, я не буду спешить с браком, даже ограниченным. У меня другие планы.

Я вовсе не против замужества. Думаю, мне не придется долго искать мужчину по вкусу. В этих записках можно быть откровенной — зачем скромничать, если никто их не прочтет, пока я не стану старой и знаменитой, а до тех пор я десять раз успею переписать все набело. Но я все-таки подстраховываюсь: пишу по-английски древнемарсианскими письменами. Па мог бы разгадать этот шифр, но он никогда не тронет моих бумаг без разрешения. Он умница и не опекает меня по мелочам. А вот мой братец Кларк вполне может сунуть сюда нос. К счастью, он считает английский мертвым языком и, уж конечно, не станет забивать мозги древнемарсианским письмом.

Может, вам попадалась такая книга: «Одиннадцать лет. Адаптационный кризис мужчины перед половым созреванием». Я приперла ее в надежде, что она поможет совладать с братцем. Кларку всего шесть, но в книге имеются в виду земные годы: написал-то ее землянин. Если взять шесть с коэффициентом 1,8808, то как раз и выйдет одиннадцать земных лет-недомерков.

Толку от книги было мало. Автор рассуждал о «смягчении перехода в социальную группу», а Кларк, похоже, пока не собирается присоединяться не только к группам, но и ко всему роду человеческому. Он, скорее, выдумает способ разнести Вселенную вдребезги, чтобы полюбоваться взрывом. Поскольку отвечать за него приходится мне, а его «ай-кью» [1] Коэффициент интеллектуальности. — 160 (против моих 146-ти), можете себе представить, как мне недостает солидности и возраста. Пока что я вывела для себя правило: «Всегда будь начеку и не верь ни единому слову». И обращаюсь с Кларком соответственно.

Но вернемся ко мне. В моих жилах смешалось бог знает сколько кровей, но по внешности я ближе к скандинавскому типу с пикантной капелькой полинезийского и азиатского. У меня довольно длинные ноги, окружность талии — 48 сантиметров, а груди — 90, причем, будьте уверены, это не сплошная грудная клетка (мы, потомки первых колонистов, склонны к гипертрофии легких), осталось место и для расцветающих вторичных половых признаков. Добавлю, что я натуральная блондинка с вьющимися волосами, и я — симпатичная. Не красавица — Пракситель не взглянул бы на меня второй раз — но ведь рафинированная красота отпугивает людей и порождает самомнение, а вот симпатичная внешность — качество ценное, если с умом ею пользоваться.

Еще года два назад я горевала, что не родилась мужчиной (несмотря на мои амбиции), но потом сообразила, что все это глупости и жалеть об этом, все равно что мечтать об ангельских крылышках. Как говорит мама, работать надо с тем, что есть под руками… И я нашла, что мои подручные материалы вполне меня устраивают. Я почувствовала, что мне нравится быть женщиной: гормональный баланс у меня — о'кей, я вполне приспособлена к среде, а она — ко мне. Я довольно умна, но не кичусь этим, у меня большой рот и курносый нос. Когда мне нужно выглядеть сконфуженной, я его морщу, и мужчины бывают рады выручить меня, особенно те, кто вдвое старше. Образно говоря, баллистическую траекторию лучше всего рассчитывать не на пальцах.

Такова я, Подди Фрайз, свободная гражданка Марса, женщина; в будущем — пилот, а потом — командир исследователей глубокого космоса. Ищите мое имя на первых полосах.

Мама смотрится вдвое лучше, чем я. Сколько бы я ни росла, ее мне не догнать. Больше всего она похожа на валькирию, готовую умчаться в небо на боевой колеснице. Ее диплом инженера крупномасштабного строительства действителен по всей Системе, а за участие в перестройке Фобоса и Деймоса маму наградили медалью Гувера и Офицерским Крестом Христианского Ордена. Но она вовсе не сухой технарь, из тех что зажаты рамками узкой специализации. Мама хорошо держится в обществе и легко варьирует поведение в пределах от чарующей дружелюбности до леденящей неприступности, смотря по обстоятельствам. У нее куча почетных дипломов, и время от времени она публикует маленькие шедевры, вроде «Критерии строительства связанных многослойных структур под давлением с учетом радиационного воздействия».