Альфред Ван Вогт - Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

Прошло еще полчаса. Незадолго до полуночи Мистра заговорила опять:

— Может быть, я останусь здесь, а ты пойдешь и откуда-нибудь позвонишь в полицию и узнаешь, а вдруг он у них…

— Еще рано. Он мог задержаться по многим причинам.

Какое-то время они молчали. Он предложил Таннахиллу встретиться на кладбище, потому что оба знали это место.

Наконец, Стивенс нарушил молчание.

— Я много думал о вашей группе. Вы в прошлом часто ссорились?

— Нет, с тех пор как появился телепат около двухсот лет назад.

— Я хотел спросить тебя, почему у вас только один телепат? Я думал, что искусство чтения мыслей вырабатывается очень долго.

— Нет, — ответила она быстро, — один из членов нашей группы познакомился в Европе с семьей, у которой был замечательно развит этот дар. Мы попытались на двух поколениях сделать так, чтобы этот дар стал врожденным. Наконец, мы выбрали внучку.

После некоторого колебания он спросил:

— Вы были единодушны по этому поводу?

Он почувствовал, как она, повернувшись, смотрит на него:

— На что ты намекаешь?

— Я не знаю.

Это было правдой. Он пытался связать вещи, которые ему пока не объяснили. Зачем ему показали подземную пещеру?.. Почему Мистра искала его помощи, ему было вроде ясно. И она, видимо, выбила почву из-под ног телепата, открыто выступив против плана, согласно которому группа должна была покинуть Землю.

Экспромтом от телепата нельзя было скрыть секрет даже на самое короткое время. Можно было лишь утаить какие-то мысли, как бы выдвинув на первый план другие. Но проблематичность такой самодисциплины сводила эту возможность почти на нет. Поэтому и можно было считать, что убийства совершены кем-то со стороны.

Но ведь он на своем опыте понял, что даже очень важную мысль можно утаить от этой женщины-телепата. И поскольку она не заметила, что источником его информации о группе была «Мексиканская торговая компания», обнаружив тем самым свое слабое место, не исключена была возможность, что кто-то из группы мог открыть это и раньше. Стивенс мысленно представил себе кого-то, кто остается вне поля зрения телепата как можно дольше. А ведь план убийства можно было продумывать в течение всего прошлого года. Бунт Мистры занял лишь мгновение в истории группы.

Стивенс, не торопясь, спросил:

— А кто-нибудь возражал против появления телепата, когда впервые был поставлен этот вопрос?

— Да, — ее голос звучал немного иронично, — все, кроме того, кто нашел ее.

— И кто же это был?

— Таннахилл.

— Ну что ж, с той точки зрения, что дом необходимо охранять, у него на этот счет могли быть свои соображения.

Мистра согласилась:

— Конечно, у него были самые серьезные основания для этого. Он подозревал, что в группе недовольны его руководством, и хотел, чтобы эти заговорщики уже в самом начале поняли, что надежд у них быть не может.

Стивенс кивнул:

— Кто выдержал дольше всех?

— Все было не совсем так. Ты должен понять, что большинство из нас — консерваторы. И мы бы хотели, чтобы дом был устроен так, чтобы мы все действовали, как совет директоров. А если нам это не удастся, мы предпочтем, чтобы он остался под контролем Таннахилла. Хотя он нам и не нравится, мы знаем, чего от него можно ожидать. А другой владелец может оказаться котом в мешке. Поэтому, как ты понимаешь, нас было нетрудно убедить в том, что телепат поможет как-то стабилизировать обстановку в группе. Мы просто спросили наших бунтарей, что они скрывают, и когда наконец дело дошло до голосования, мы оказались удивительно единодушны. Хотя и не слишком удивительно, — она рассмеялась, хоть и несколько мрачно.

Стивенс спросил:

— А раньше были попытки вырвать дом из-под контроля Таннахилла? Перед вашей попыткой, я имею в виду.

— Прежний хозяин дома, можно сказать, делал попытку.

— Ты имеешь в виду этого таинственного вождя, который жил в доме, когда появился Таннахилл? Ему удалась эта попытка? Я имею в виду, он попал обратно в дом?

— Да, и с ним многие из нас.

— Ты была среди них? — Это был второй шок. — Ты была там до Таннахилла?

Она терпеливо объяснила ему:

— Эллисон, ты, кажется, не понимаешь, сколько времени прошло. Я была на корабле, пассажирам которого пришлось защищаться от восставшей команды и рабов, сидевших на веслах. Пассажиры победили, но мы попали в жуткий шторм, и никто из нас не знал морского дела. Несколько раз мы даже видели землю. Один раз, я думаю, это было экваториальная Африка, потом, наверное — Южная Америка и наконец, донельзя измотанные, но жаждущие добраться до цели, мы оказались у Мыса Рога.

— А почему ты оказалась на корабле? Куда ты ехала? — Стивенс, как завороженный, ждал ответа.

Она какой-то момент колебалась, а потом сказала:

— Тогда я была дочерью римского чиновника в Британии.

Стивенс изумленно глотнул, а потом спросил:

— В каком году это было?

— Где-то около 300 года до нашей эры.

— Этому дому столько лет?

— Гораздо больше. Когда мы сошли на берег, всех наших мужчин и женщин убили владельцы дома. Но сами они жили там уже много веков.

— А кто построил его?

— Это как раз то, что мы хотели бы знать, — ответила она хмуро. — Мы даже подумали, что это, может быть, сделал ты. Помнишь?

Стивенс выдержал паузу, а потом решительно спросил:

— Мистра, это Пили был тем самым великим вождем, который жил там перед тем, как появился Танекила?

— Да.

— Сколько времени он уже в вашей группе?

Молчание.

— Мистра!

— Я думаю, — мягко сказала она. — Подожди.

— У тебя хорошая память?

— Отличная. Но — ш-ш-ш. — И опять молчание. Наконец, вздохнув, она сказала: — Пили принимал активное участие в экспериментах, которые привели к тому, что мы выбрали телепата. Он был одним из первых, кто начал настаивать на том, чтобы среди нас был такой человек. Я думаю, ты идешь не по тому пути, мой дорогой.

— Если только он не обнаружил, что можно каким-то образом скрывать мысли, — заметил Стивенс.

Мистра, поколебавшись, сказала:

— Он бессилен что-либо сделать.

— Он ведь поверенный по делам Таннахилла.

В ее голосе появились твердые нотки:

— Это важно, но это ничего не решает. Мы были так осторожны. Я не могу рассказывать слишком подробно, но одной из гарантий был офис в Альмиранте, в котором бы работал кто-то посторонний, не из группы. Хаулэнд, ты и другие до вас.

— Почему Хаулэнд потерял свое место?

— Он случайно заметил, что подпись на документе, которому несколько сотен лет, такая же, как на одном из последних.

Стивенс иронически рассмеялся…

— И теперь на его месте оказался человек, которому все рассказали.

— Да. Это еще не значит, что группа одобряет мой поступок. — Она вдруг заметила: — Эллисон, уже час ночи. И если ты не пойдешь звонить, то пойду я. Мне ведь не очень-то нравится сидеть ночью на кладбище.