Роберт Силверберг - Стеклянная башня

Голос неба стал для Крага наваждением. Вся вселенная Крага вращалась вокруг остро ощущаемой необходимости послать ответный сигнал. Ночью он стоял, задрав голову к звездам, ослепленный каскадами льющегося с небес света, и думал: «Я – Краг, я – Краг, я здесь, я жду, ну скажите хоть что-нибудь». Он не допускал никакой другой возможности, кроме той, что сигналы со звезд – это осмысленный призыв к диалогу. И он был готов рискнуть всем своим состоянием, чтобы послать ответ.

Ну а вдруг все-таки «сигнал» – это какое-нибудь естественное явление? _Абсолютно исключено. То постоянство, с каким он продолжает приходить во всех диапазонах, говорит о сознательной направляющей силе. Кто-то пытается нам что-то сообщить_.

Но что значат эти цифры? Это что, какое-нибудь галактическое число ж? _Нам пока не удалось найти в этих цифрах какого-либо математического смысла. Никакой арифметической прогрессии в них не скрыто. Криптографы уже предложили по меньшей мере полсотни одинаково головоломных толкований, что делает их всех одинаково подозрительными. Нам кажется, что числа выбраны совершенно случайно_.

Что проку в сообщении, из которого ничего не понять? _Все дело в самом факте сообщения. Это призывный крик, адресованный в космос. Они кричат нам: смотрите, мы здесь, мы умеем передавать сигналы, мы способны разумно мыслить, мы ищем контакта с вами_.

Допустим, даже если вы правы, как вы собираетесь им ответить? _Я скажу им: эй, там, привет, мы слышим вас, мы поймали ваш сигнал, мы разумны, мы люди, нам надоело жить одним посреди космоса_.

На каком языке вы скажете им все это? _На языке случайных чисел. А потом – не совсем случайных. Эй, алло, как слышно, 3.14159, прием, 3.14159 – отношение длины окружности к диаметру_.

И как вы собираетесь это сказать? Лазером? По радио? _Нет, это все слишком медленно. У меня нет времени ждать, пока электромагнитные волны тащатся туда-обратно. Мы станем говорить со звездами на языке тахионных лучей, и я скажу этим типам со звезд, что на Земле живет такой Симеон Краг_.

Краг дрожал от возбуждения на массажном столе. Андроиды продолжали умело терзать его плоть, разминать жировые складки, зарываться костяшками пальцев в узловатые мускулы. Ему казалось, что в ритме этих щипков и хлопков скрыты те же мистические числа: 2-4-1, 2-5-1, 3-1. Где недостающая двойка? И даже будь она, что бы это значило: 2-4-1, 2-5-1, 2-3-1? Ничего существенного. Случайный набор чисел. Бессмысленные сгустки информации.

Информация как вещь в себе. Всего лишь числа, складывающиеся в абстрактный узор, но в них содержится самое важное во вселенной сообщение: _Мы здесь_. _Мы здесь_. _Мы зовем вас_.

И Краг ответит им. Он задрожал от удовольствия, представив себе, что башня наконец достроена и в космос устремляются тахионные лучи. Краг ответит, Краг-Жадюга, Краг-Бесчувственный-Денежный-Мешок, Краг-Невежда, Краг-Охотник-за-долларами, Краг-простой-предприниматель, Краг-жирный крестьянин, Краг-грубиян. Я! Я! Я! Краг! Краг!

– Вон! – вырвалось у него. – Достаточно!

Андроиды поспешно удалились. Краг встал с массажного стола, медленно оделся, прошел через кабинет и провел ладонью по узору из желтых огоньков на стене.

– Какие-нибудь новости? – произнес он. – Посетители?

Натриевый проектор выбросил облако пара, и в воздухе возникло изображение Леона Сполдинга.

– Здесь доктор Варгас, – произнес эктоген. – Он ждет в планетарии. Вы встретитесь с ним?

– Разумеется. Я сейчас же поднимусь к нему. А где Квенелла?

– На вашей вилле в Уганде. Она просила передать, что будет ждать вас там.

– А мой сын?

– Отправился с инспекцией на завод в Дулут. Какие-нибудь распоряжения для него будут?

– Нет, – ответил Краг. – Он сам знает что делать. Я сейчас поднимусь к Варгасу.

Изображение Сполдинга мигнуло и погасло. Краг вошел в лифт и через несколько секунд оказался на крыше здания, под куполом планетария; Там его дожидался, сосредоточенно меряя шагами огромный зал, Никколо Варгас. Путь его пролегал между витриной с восемью килограммами протеидов с Альфа Центавра V и приземистым криостатом, за покрытым инеем окошком которого с трудом можно было разглядеть двадцать литров жидкости, добытой из метанового моря на Плутоне.

Варгас был невысок, светлокож и всегда выглядел очень сосредоточенным.

Краг относился к нему с огромным уважением, чуть ли не с восторженным преклонением: как же, ведь тот посвятил всю свою жизнь, каждый день ее, поискам внеземных цивилизаций и стал самым выдающимся экспертом по проблемам межзвездной связи. Через что и пострадал: пятнадцать лет назад в пылу научного возбуждения он случайно влез под поток излучения от нейтронного телескопа, и левая сторона лица его так «поджарилась», что даже тектогенетическая хирургия оказалась бессильна. Ослепший глаз чудом сумели регенерировать, но вымывание кальция из костей черепа остановить не удалось; пришлось имплантировать бериллиевые волокна, и левая щека Варгаса так и осталась сморщенно-впавшей. В век косметической хирургии подобное уродство было просто дикостью, но Варгас, похоже, не очень-то стремился прибегать к дальнейшим косметическим ухищрениям.

Астроном встретил Крага своей обычной кривой улыбкой.

– Башня великолепна! – заявил он.

– Будет великолепна, – поправил его Краг.

– Нет, нет. Уже великолепна. Какое изящество, какая мощь, какое стремление ввысь! Друг мой, знаете ли вы, что строите? Первый собор галактического века. Через тысячу лет, когда башня как космический передатчик безнадежно устареет, люди будут по-прежнему приходить к ней, преклонять перед ней колена, целовать ее и славить вас. И не только люди.

– Мне нравится эта мысль, – произнес Краг. – Собор. Мне такое даже в голову не приходило. А это еще что? – поинтересовался он, вдруг обратив внимание на информационный кубик, который Варгас подбрасывал на ладони.

– Это мой подарок.

– Подарок?

– Мы обнаружили источник сигналов, – сказал Варгас. – Мне казалось, вам захочется взглянуть на звезду, с которой они идут.

– Почему же вы не сказали мне сразу, еще на башне? – вскинулся Краг.

– Башня – это было ваше представление. Теперь моя очередь. Так что, показывать?

Краг нетерпеливо махнул рукой в сторону проектора. Варгас быстро вставил кубик в гнездо и включил сканер. Голубые лучи заплясали по поверхности кубика, считывая зашифрованную в его атомной структуре информацию.

На потолке планетария вспыхнули звезды.

Краг знал галактику Млечный Путь как свои пять пальцев. Опытным глазом он сразу выхватил знакомые ориентиры: Сириус, Канопус, Вега, Капелла, Арктур, Бетельгейзе, Альтаир, Фомальгаут, Денеб – ярчайшие маяки небес, живописно разбросанные по поверхности черного купола над головой. Он нашел ближайшие, в пределах двенадцати световых лет, звезды, до которых уже на его памяти добрались земные автоматические станции: Эпсилон Инди, Росс-154, Лаландс-21185, звезда Барнарда, Волк-359, Процион, Лебедь-61. Он отыскал взглядом Телец и ярко-красный Альдебаран, горящий как глаз на бычьей морде, а в некотором отдалении – Гиады и полыхающие в ослепительном саване межзвездного газа Плеяды. Узор звездного неба менялся на глазах, яркие точки становились то более, то менее резкими, расстояния увеличивались. Краг явственно услышал, как у него в груди громко колотится сердце. Варгас не сказал ни слова с момента, как вставил кубик в проектор.