Сато Цутому - Непутевый ученик в школе магии 10: Гость (Часть 2)

Миюки ответила серьезно, без тени веселья или отвращения:

— Не волнуйся, Хонока, они подходят тебе идеально.

— ...Действительно?

— Да. Невозможно, чтобы Онии-сама выбрал неподходящий подарок.

В ответ на слова Миюки Хонока кивнула, краснея.

С облаками в голове Хонока не заметила, что у голоса Миюки была такая аура, будто она читает сценарий.

Расставшись с Хонокой и направившись в собственный класс, Тацуя боролся с нахлынувшим чувством ненависти к себе. С Чувством вины, вызванным действиями, которые по-видимому обманули девушку и сожалением о том, что сделал сестру сообщником, всё это вызвало боль в сердце, как у постепенно увеличивающейся полости в зубе.

По правде, украшение для волос, которое он подарил Хоноке, выбрала Миюки.

Но если было бы лишь это, он оставил бы это в покое как «цель оправдывает средства». Это не изменило бы того факта, что это был «подарок от Тацуи», и определенно не стоило огорчать Хоноку.

Однако причина в подарке не была столь невинной.

Тацуя понимал, как сильно подарок в благодарность за её шоколад, к сожалению, заполнил её сознание. Дарение и получение шоколада на День святого Валентина естественно включает образ обмена «чувствами», отношениями, когда двое связанны «обещанием»; действительно, вполне ожидаемо, что в её голове всплывут такие мысли.

Вот почему в этот день он приготовил ответный подарок; реакция Хоноки полностью попала под расчеты Тацуи.

Тацуя играл с привязанностью Хоноки.

Он уже давно смирился принять вину.

Он ничего не мог сделать с тем, что был бесчувственным, что не понимал человеческих эмоций, и даже если он использовал социальные навыки, чтобы с этим справиться или даже получить возмездие, он думал об этом, как пожать плоды того, что сам посеял (но не то чтобы он смирился).

Однако, даже зная, что сестра никогда не будет противостоять его решениям, чтобы отложить неизбежное, он использовал сестру в импровизированной уловке, поэтому он не мог не сожалеть.

Тот факт, что он мог так думать, был доказательством того, что он не настолько злой, как о себе считал; однако, к сожалению, рядом не было взрослых, чтобы ему это сказать.

— Эй, этим утром что-то случилось? Выглядишь истощенным.

Похоже, он взял под контроль эмоции не достаточно быстро. Он услышал эти слова, как только вошел в класс.

Тацуя поднял руку, чтобы также поприветствовать Лео, который поднял руку, при этом качаясь на стуле.

— Ты, с другой стороны, выглядишь довольно здоровым для того, кто только вчера вышел из больницы.

— Эй, вы двое, обычно утром говорят «доброе утро», — со смехом, говорившим «с вами ничего нельзя поделать», Микихико присоединился к разговору.

— Доброе утро Микихико.

— Йо.

Тацуя покорно вернул утреннее приветствие. Лео упорно придерживался своего личного стиля, впрочем, в этом не было какого-либо глубокого смысла.

— Доброе утро. Лео, неплохо выглядишь, как и раньше.

Когда Микихико сказал «как и раньше», то имел в виду «как всегда», но,

— Верно, доктор действительно не хотел, чтобы я покидал больницу, но так как я был слишком здоров, он не мог ничего с этим поделать.

Может быть, Лео понял, а может и нет, но ответил он точным объяснением.

По этому первому медицинскому обследованию, он должен был остаться в больнице по крайней мере на месяц; то, что доктор довольно скептически отнесся к восстановительной силе, игнорирующей здравый смысл, было неизбежно, подумал он.

Но так как доктор не увидел ничего плохого, и пациент хотел покинуть больницу, доктор не мог задерживать его в палате. Поэтому Лео сегодня и вернулся в школу.

— Эм, Тацуя, неужели ты этим утром подрался со своей сестрой?

— Невозможно.

Заявление сделал не Тацуя, но Микихико.

Он не был полностью удовлетворен, решив огрызнуться, но он просто не мог придумать предлог, который не привел бы к недопониманию.

— Разве не больше похоже, что он устал от спектакля? Сегодняшнего Дня святого Валентина.

Лео дал большой кивок согласия. Это также подействовало Тацуи на нервы, но если он сейчас рассердится то, к сожалению, увязнет в этой теме.

— Те, кто ещё никого не выбрал, не будут втянуты в спектакль. Мизуки. Ты опоздала.

Тацуя принудительно и очень глупо попытался использовать Мизуки, которая только что вошла в класс, чтобы нагло сменить тему.

— Нет, я просто ненадолго зашла в клубную комнату. Доброе утро, Йошида-кун, Лео-кун.

Откровенно говоря, Микихико с сожалением посмотрел на изменение разговора, но об этом совершенно не догадываться — одна из особенностей характера Мизуки.

— Лео-кун, ты сегодня вернулся в школу. Ты выздоровел гораздо быстрее, чем я думала, здорово.

Правда была в том, что Лео покинул больницу вчера и пришел в школу сегодня; на прошлой неделе, когда они посещали его в больнице, они слышали подробности его состояния, поэтому естественно Мизуки также об этом знала.

Поэтому её заявление действительно прозвучало странно, но Тацуя, Микихико,

— Ох, спасибо, за такие частые визиты,

И сам Лео продолжали улыбаться.

Как только Мизуки подошла к своему месту, она передала маленькую, размером с ладонь коробочку каждому из троих парней. Её отношение было поистине светлым; она не важничала, не нервничала, и даже немного не была смущена.

Это было лицо девушки, принимавшей участие в ежегодной традиции.

Один из парней чуть обиделся, но так у остальных двоих сложилось такое впечатление, что он намерен вытерпеть это с каменным лицом, они ничего не сказали.

Сочувствие воинов.

Между прочим, это был не Лео.

Однако он смотрел на маленькую коробочку, которую получил, будто это было чем-то удивительным.

Судя по всему, он впервые получил шоколад на День святого Валентина не от родственников.

Это было довольно необычно, но они никак не могли знать, каким учеником он был в средней школе, поэтому ни Тацуя, ни Микихико не выразили своё изумление.

Эрика, которая только что вошла в класс, встряла в разговор:

— Я думала, что ты выписался действительно быстро; значит, ты за шоколадом.

— Это никак не может быть правдой! Прекрати заниматься ерундой, простачка!

Не только возразил, Лео пнул стул, когда встал.

— Ох-хо, неужели я попала в самую точку?

Это было абсолютно адекватное объяснение чрезмерной реакции, если только смотреть с таким подозрением. Если только вынуждено придумать объяснение. Если рассматривать буквально, звук, который выдавал Лео, «Гунунунуну», был смесью из скрежета зубов и рычания. Однако Тацуя почувствовал предвестника возмездия и не смог оставить его в покое, поэтому бросил другу спасательный круг, заговорив с Эрикой:

— Доброе утро, Эрика. Ты сегодня поздно.