Фредерик Браун - Персона грата: Фантастические повести и рассказы

Около тридцати градусов дальше нашелся и Сатурн. Кольца его были повернуты к Кейту ребром, однако видел он их хорошо.

Взяв «Астронавигатор», он нашел таблицу Земля-Сатурн. Он по-прежнему находился более чем в ста пятидесяти тысячах километров от Земли, хотя с момента прыжка с Луны уже успел преодолеть какое-то расстояние. Однако в сравнении с полной дистанцией этой величиной можно было пренебречь; таблицы Земля-Сатурн должно было хватить. Кейт проверил данные в таблице на половину пятого — 1 523 921 200 километров.

Тридцать прыжков при максимальной дальности одного пятьдесят миллионов километров. Он настроил приборы на максимум и тридцать раз нажал кнопку, делая секундные паузы, чтобы убедиться, что окруженная кольцами планета по-прежнему в визире.

После тридцатого прыжка он увидел Сатурн во всем его великолепии, все еще удаленный более чем на двадцать миллионов километров. Кейт установил на приборах двадцать миллионов, на всякий случай настроив отталкиватель на сто тысяч километров, и снова нажал кнопку.

Ему не пришлось искать корабли флота, они сами нашли его в ту же секунду, как он там оказался.

Кейт вздрогнул, услышав голос:

— Остановись!

Это был настоящий человеческий голос, а не слова, звучащие в голове. Значит, его засек не Мекки.

— Ты арестован, — продолжал человек. — Частным кораблям запрещено выходить за орбиту Марса. Что ты здесь делаешь?

Теперь он сумел установить источник голоса. Звук шел из небольшого динамика на пульте. Кейт еще раньше заметил закрывающую его сетку, но не задумывался, что это такое. Рядом находилась еще одна, вероятно, она закрывала микрофон. Как бы то ни было, раз уж ему задали вопрос, значит на корабле должно быть устройство, позволяющее ответить на него.

— Я должен увидеться с Мекки, — сказал он. — Это очень важно.

Говоря это, он выглянул через визир и увидел их — несколько удлиненных объектов, окружающих его со всех сторон, заслоняющих большую часть неба. Трудно было сказать, насколько они велики: не зная расстояния, он не мог оценить их размеров, а не зная размеров, не мог прикинуть, как далеко они могут находиться.

Голос решительно произнес:

— Гражданским лицам категорически запрещено приближаться к военным кораблям. Ты будешь отправлен под охраной на Землю и передан в руки властей для наказания. Не пытайся коснуться пульта управления, иначе твой корабль будет немедленно уничтожен. Ты и так не смог бы совершить прыжка, но наши приборы среагируют, если ты коснешься пульта. Это будет расцениваться как попытка к бегству.

— Я не собираюсь бежать, — сказал Кейт. — Я для того и прилетел, чтобы вы меня схватили. Мне нужно увидеться с Мекки. Я должен с ним увидеться.

— Ты будешь отправлен на Землю. Сейчас мы войдем в твой корабль, а затем один из нас отвезет тебя. Ты в скафандре?

— Нет, — ответил Кейт. — Слушайте, это очень важно. Мекки знает, что я здесь?

— Знает. Это он приказал нам окружить твой корабль и схватить тебя. Иначе мы уничтожили бы тебя, едва ты материализовался. А теперь слушай приказ: надень скафандр, чтобы можно было открыть люк, и выпусти воздух. Один из нас войдет в корабль и примет управление.

Кейт не слушал его, потому что не собирался выполнять такие приказы. Возвращение на Землю означало верную смерть… Лучше уж умереть сопротивляясь.

А Мекки знал, что он здесь. Это означало, что даже сейчас он находился в мысленном контакте с Кейтом.

Зная, что незачем говорить вслух, и все-таки говоря, поскольку это помогало собраться с мыслями, Кейт обратился прямо к Мекки.

— Мекки! — сказал он. — Ты не забыл об одном деле? Моя смерть ничего не значит для тебя и твоей Вселенной, и я не виню тебя за то, что ты об этом не беспокоишься. Однако ты не забыл, что я прибыл из… другого места? И хотя мы не овладели техникой космических путешествий, у нас может найтись какое-нибудь оружие или изобретение, которое пригодится вам в… в ближайшее время. Я не слышал, чтобы кто-нибудь здесь говорил о радаре. Есть он у вас?

На этот раз ему ответил другой голос. Странно, но он звучал и в голове Кейта и шел из динамика на пульте управления.

— Кейт Уинтон, — произнес он, — я говорил тебе, чтобы ты меня не преследовал. Да, у нас есть радар, есть устройства обнаружения, которые никому в вашей Вселенной даже не снились.

— Слушай, Мекки, — сказал Кейт, — я должен был прилететь… теперь или никогда. Мои планы — те, о которых ты прочел у меня в голове, — не увенчались успехом. И даже ты не всезнающ, а то знал бы, что цена им — пшик… Я предложил рассказы человеку, который сам их написал! Значит, ты проник в мои мысли недостаточно глубоко, иначе знал бы это! Ты не можешь быть уверен, что у меня нет чего-то, что могло бы вам помочь. Откуда тебе знать, что ты проглядел, и что может скрываться в моей голове? Ты изучил меня далеко не до конца. Кроме того, у вас здесь изрядная суматоха. Вы ждете очередного нападения арктуриан, так не упускайте же своего шанса, каким бы ничтожным он ни был!

— Твоя Вселенная довольно примитивна. У вас нет…

— Откуда ты знаешь? — прервал его Кейт. — Тебе не известно даже, как я здесь оказался; какой бы механизм этим ни управлял, вы его не знаете, иначе ты сказал бы об этом.

Из динамика на пульте прозвучал спокойный голос, которого Кейт прежде не слышал.

— Может, в этом что-то и есть, Мекки, — произнес он. — Когда ты рассказывал мне о нем, то признался, что не понимаешь, в чем тут дело, хотя и знаешь, что он нормален и вполне уравновешен. Так почему бы не доставить его сюда? Ты сможешь проанализировать его разум в течение десяти минут; ведь наши прежние усилия все равно ничего не дали.

Голос был молодым, но глубоким, в нем звучала уверенность в себе и, хотя фраза была в сослагательном наклонении, Кейт понял, что это приказ, который тут же будет выполнен.

Кейт понял, что это голос Допелле, великого Допелле, в которого Бетти Хедли — его Бетти Хедли — влюблена по уши. Великолепного Допелле, который держал в руках всю Вселенную… если не считать арктуриан.

«Ах, чтоб тебя», — подумал Кейт.

— Хорошо, — согласился Мекки. — Доставьте его сюда, на флагманский корабль.

Кто-то постучал в люк. Кейт быстро расстегнул ремни и встал.

— Минуточку, — сказал он, — . я только надену скафандр.

Он поднял соседнее кресло и нашел под ним скафандр. Несмотря на его толщину, единственную трудность при надевании создавало ограниченное пространство корабля. Застегивался он на молнии — совершенно обычные молнии, отличавшиеся от одежных только тем, что прилипали к рукам из-за какой-то уплотняющей пропитки.