Сато Цутому - Непутевый ученик в школе магии 5: Летние каникулы

— ...Хмм.

Что ж, разве уже не пора Мари сказать нам, что она от нас хочет, подумал Тацуя.

— Эх... тогда... извините. Я болтала, не добравшись к сути...

Хорошо, Тацуе не потребовалось говорить это вслух; Мари сама вернулась к главному вопросу.

— Итак. Я хочу, чтобы вы двое... если возможно, не могли бы вы сегодня выйти из школы вместе с Маюми?

— ...Ты имеешь в виду увидеть дом Президента?

— Не нужно идти так далеко, аж к её дому... нет, конечно, я была бы благодарна, если бы вы пошли так далеко. Думаю, на территории школы о ней ненужно беспокоиться. В классных комнатах её окружает толпа поклонниц; в комнате школьного совета есть Итихара и Хаттори. Но я сильнее всего беспокоюсь о времени, когда она покидает школу. Она не позволяет, по какой бы то ни было причине, подойти поклонницам за пределами школы.

— Разве не потому, что она прямой потомок Десяти Главных Кланов? — рассеяно заявил Тацуя, на что Мари приняла лицо, говорящее «до сих пор я об этом и не думала»:

— ...Это так?

— Э? Я не член Десяти Главных Кланов; это лишь простая догадка.

— Наверное, ты прав... В любом случае обычно Маюми уходит из школы одна. Даже если кто-то сделает так, чтобы всё выглядело случайно, напасть будет легче, чем в школе. В другое время я поговорила бы с Хаттори, но после того, как он закончил дела со школьным советом, похоже, что он пошел к Группе Управления Клубами, готовиться... При таких обстоятельствах, Тацуя-кун, я хотела бы положиться на тебя. Поскольку ты обладаешь сильнейшей антимагией «Прерывание заклинания», неважно, какую внезапную атаку они предпримут, всё будет в порядке, так ведь?

Тацую охватило небольшое сомнение; однако он не сказал ни слова. Так как быстрее, чем он успел открыть рот, на вопрос Мари ответила Миюки:

— Можешь на нас положиться. Онии-сама никогда не оплошает.

Впрочем, последние слова Мари были не вопросом, а простой формальностью. На самом деле это была провокация, или даже подстрекательство. Её слова странным образом всколыхнули Миюки, они были сказаны с целью, чтобы она заговорила прежде, чем Тацуя начал бы высказывать злостные вопросы, вроде «почему из школы должен сопровождать её именно я?». Вместо этого Тацуя просто смотрел на Мари, которая злобно ухмылялась.

— Ч-Что? Ты что-то хочешь сказать?

— Нет, не особо.

— Они так низко пали. Если Маюми сейчас будет ранена, это многое ухудшит. Хоть я и понимаю, настолько всё неустойчиво... но не то чтобы я о ней особо волновалась.

Пока он смотрел, как Мари оправдывается изо всех сил, Тацуя подумал: «значит, таких людей называют цундере, людьми, которые обращаются холодно с теми, кто им нравится?» — но он не был особо в этом уверен.

— ...Спасибо за ваш тяжкий труд. На этом вся подготовка к завтрашнему дню должна быть завершена?

— Да, все документы готовы, — ответила Азуса на заключительную любезность Маюми.

— Президент, я тоже завершил проверку, — спокойным тоном подтвердил Хаттори. Но он не только ответил на вопрос; его слова были извиняющимися и кающимися, затем он продолжил: — ...Президент, для тебя это болезненно?

— Да, Ханзо-кун, спасибо за твой труд. Я уже закончила здесь, так что не волнуйся.

Вслед за этим у него назначено формальное введение в должность в Группе Управления Клубами. Это Маюми тоже хорошо понимала.

— Извини, Президент...

— Я сказала, что всё хорошо. А-тян, если и ты готова, то можешь тоже идти.

С большой болью и сожалением, Хаттори поспешно собрал все свои вещи, сказал краткое «прошу прощения» в прощание с Азусой, оставил школьный совет позади и направился в здание для практических занятий.

— Уже время уходить и тебе, Миюки, — таким же тоном Маюми направила слова к Миюки, которая почему-то даже не встала с места, хотя двое учеников второго года уже пошли домой (точнее, домой пошла лишь Азуса).

— Если можно, я хотела бы ещё немного здесь подождать.

Однако от Миюки последовал довольно необычный для неё ответ.

— Тацуя-кун?

— Да. Похоже, он находится вне зоны доступа телефонного сигнала, я не могу с ним связаться.

— Вне зоны доступа телефонного сигнала...

— Не могут ли это быть подвальные архивы? — Сузуне прошептала на ухо Маюми, которая вопросительно склонила голову (хотя это и был шепот, но его громкость была такой, что достигла Миюки). Маюми с задумчивым видом согласилась.

— Этот барьер приватности... иногда толст, поэтому ты и не можешь с ним связаться... хорошо.

— Я ещё немного приберусь перед уходом. Ах, Рин-тян, иди уже домой. У тебя есть поручение, которое ты не можешь сегодня бросить, так ведь?

— ...Да. Извини, Президент.

— Всё в порядке. Я отпускаю тебя сегодня, так что работай усерднее завтра.

Маюми и не подозревает, хех; в её ответе не было ни следа сомнения. Она даже выдала небольшой смешок. Сузуне поклонилась, не говоря ни слова.

В комнате школьного совета остались лишь они двое; Маюми и Миюки в тишине повернулись к своим столам.

Через некоторое время Маюми посчитала, что уже пора выходить, и как раз в этот миг прозвучал сигнал о прибытии авторизированного человека (в общем, ученика, идентификационная карточка которого была зарегистрирована в системе проверки этой комнаты).

Миюки поднялась и направила взгляд к двери.

— Извини, я заставил тебя ждать.

Миюки предвкушала не напрасно: в комнату вошел Тацуя.

— Нет, ничего подобного.

Увидев, как Миюки радостно направилась к нему маленькими, быстрыми шажками, Маюми выпустила слегка удивленный смешок.

— Я уже к этому привыкла но... вы двое и впрямь близки.

— О, Президент. Ты одна?

— Брошенный корабль... но это нормально. Да, сегодня остались лишь я и Миюки.

Так как он тоже привык к Маюми, Тацуя не сбросил темп из-за её наглости. Это был её обычный беззаботный остроумный ответ.

— Мы можем тебе помочь?

— Как необычно.

Однако её следующие слова, похоже, показали истинное неподдельное удивление.

— Интересно, а снег не упадет?

— Это не ко мне, но... вот моей сестре вполне по силам. Миюки, Президент видимо желает снега.

— Вас поняла. Что ж, тогда как много я должна создать, Онии-сама?

— Давай посмотрим... десяти сантиметров хватит?

— Подождите! С-стоп! Всё хорошо, если снег не упадет!

Сначала она подумала, что это шутка, потому оставила её в покое, но их выражения были слишком серьезными. Побужденная беспокойством, называемым «10 000 к одному, что они на самом деле этого не сделают, но что если сделают?», Маюми отчаянно их остановила.

— Боже мой... Не говорите шутки с серьезным выражением лица.

— Разве не естественно, что это была шутка?

На Тацую, который ни милой улыбкой, ни широкой ухмылкой не показал, что это и вправду шутка, Маюми всеми силами направила взгляд, наполненный беззащитностью (правдивой). Однако увидела, что никак на него не повлияла, и просто пожала плечами, сказав: «ну да ладно».