Сато Цутому - Непутевый ученик в школе магии 5: Летние каникулы

С окончанием Турнира девяти школ, крупнейшего события лета, различные спортивные клубы были свободны в своей практике. Ещё одна неделя и все клубы снова охватит работа — они будут готовиться к новому семестру. Но сейчас даже клубная деятельность пала жертвой летних каникул.

Впрочем, школа опустела не полностью: несколько учеников всё-таки пришли позаниматься отдельной практикой. Это было особенно актуально для учеников первого года, которые посчитали затруднительным использовать тренировочные помещения, когда рядом старшеклассники, и могли теперь пользоваться тренировочными помещениями как пожелают.

На закрытом поле для боевой тренировки виднелось много учеников первого года.

Кто-то бежал среди беспорядочно установленных больших, квадратных столбов. На площадке с сильно ограниченным обзором они казались лабиринтом, даже если не было никаких стен. Неравномерное освещение, а также пересеченная местность, создавали опасность в любую секунду споткнуться.

Тем не менее даже в таких условиях об остановке не могло быть и речи. Сейчас проходила тренировка на время. Даже если это была индивидуальная тренировка, показать плохой результат было нельзя.

Лес столбов разделился, появилась развилка. Выбор был сделан мгновенно — уйти вправо. Как раз впереди стояли автоматические башенки. Как будто на рефлексе, правой рукой, которой держал CAD, он нацелил «дуло» и нажал на спусковой крючок. Высвободилась заранее активированная тренировочная магия Веса.

На сенсорах силы тяжести переключился выключатель, и автоматическая башенка перестала двигаться.

На спине появились капельки холодного пота, но не было времени об этом думать. Чтобы наверстать время, потерянное, когда он машинально остановил шаг, нужно было набрать скорость и закончить упражнение. Таким образом, он прошел в стороне от неподвижной автоматической башенки и изменил траекторию бега, чтобы следовать кривой, сформированной столбами слева.

В это мгновение...

В бок что-то сильно ударило.

Прозвучал сигнал, сообщающий о провале упражнения.

На трассе снова зажегся свет. Морисаки с кислой миной оглядел себя. Справа на боку формы, которую члены Стрелкового клуба носят на практике, крепко прилип красный шарик с краской.

Шарик можно было убрать руками, поскольку он уже высох, но чтобы должным образом почистить форму, нужно было использовать чистящую жидкость, которая хранилась в комнате подготовки. Морисаки быстро двинулся к выходу, чтобы не мешать следующему человеку.

Двери вдруг резко открылись. Ученица, обслуживающая стреляющее устройство для Управляемой стрельбы, расширила глаза от удивления и обернулась. В Управляемой стрельбе пулями стреляли магией, а не порохом или сжатым воздухом. Это было магическое соревнование, в котором выпускались маленькие пули диаметром 2.54 сантиметра. Стреляющее устройство было в форме винтовки, ствол которой был изменён так, чтобы было четыре соединенных вместе канала, таким образом можно было стрелять в четыре разные стороны, а также внутрь был установлен CAD.

— ...Морисаки, ты грубый. — Ученица, Такигава Казуми из класса C первого года, остановила работу над стреляющим устройством и заботливо пробубнила вслед Морисаки.

— Такигава... Ты ведь член Управляемого выстрела (клуба Управляемой стрельбы). Что ты тут делаешь?

— Ого, ты и вправду так ответил. — Как Такигава и сказала, Морисаки и вправду ответил «так» грубо. — Я пришла найти несколько компонентов для CAD, получив при этом разрешение у лидера твоего клуба. Вот почему я думаю, что у тебя нет никаких причин спрашивать что-то вроде «Что ты тут делаешь?».

— Хм... и это нельзя сделать в хранилище?

— Уж извини. Но сначала я скажу вот что: делиться излишними компонентами всегда было традицией стрелковых клубов. Морисаки, ты об этом понятия не имеешь, потому что всегда используешь собственный CAD.

Члены школьного совета и дисциплинарного комитета имели право носить CAD в школе, «нормальные» же члены клубов должны были для личного пользования настраивать предоставленные различным клубам запасные CAD, которые оборудованы ограничениями в системе локального позиционирования. Когда Морисаки поступил в старшую школу, его сразу приняли в дисциплинарный комитет, поэтому он всегда использовал собственный CAD, даже во время клубной работы; так что он вряд ли знал о процедурах и процессах обслуживания клубных CAD.

На такой ответ следовало бы что-то возразить, но Морисаки фыркнул и повернулся к Такигаве спиной. Совершенно не придав значения её словам о грубости, он достал из стенного шкафа аэрозольный баллончик и распылил его себе на бок. Шарик с краской отлип и упал на пол, образовывая несколько красных следов.

— Морисаки... Какая это уже была попытка? Не слишком ли ты напрягаешься? Может, стоит сегодня остановиться.

— ...Ты волнуешься за меня? — насмешливо проговорил Морисаки, вытирая безостановочно капающий со лба пот.

— Конечно волнуюсь, — а Такигава серьезно кивнула в ответ. — Хочу внести ясность: я говорю это не из-за интереса, любви или желания пошутить. Я просто не могу тихо стоять в сторонке, когда прямо у меня перед глазами изматывает себя знакомый мне человек.

— ...Я знаю, — ответил Морисаки, не обращая внимания на её слова и собираясь уходить. Но Такигава не отступала:

— В таком случае ты должен остановиться на сегодня. Продолжишь практиковаться — бессмысленно потратишь силы и не получишь удовлетворения.

Морисаки бросил на неё злобный взгляд. Такигава выдержала.

— ...Ладно. — Первым отвел взгляд Морисаки. Он замолчал и исчез в мужской раздевалке.

— Я могу понять такой страх, но... нет, наверное, не пойму. В конце концов, он и Морисаки — оба парни, — бормотала себе Такигава, наблюдая, как исчезла его спина.

Морисаки снял форму клуба и переоделся в школьные рубашку и брюки. Как только он собрался надеть школьный летний пиджак, взгляд упал на эмблему, вышитую на левом грудном кармане.

Четыре месяца назад он гордился этой эмблемой.

Однако с недавних пор его одолевало разочарование, не находящее выхода.

Это необъяснимое разочарование продолжало разрушать ему сердце. Нет, наверное, не разочарование, а «правда, которую он не желал принимать».

Морисаки так и не надел пиджак, он перекинул его через плечо и вышел из раздевалки. Он прищурил глаза и посмотрел на палящее солнце. Даже без напоминания Такигавы он внутренне тревожился. Однако, без такого явного замечания, Морисаки мог бы еще долго впустую тратить время на бесплодную самоподготовку. Он понимал это.

Морисаки подумал, что в следующий раз при их встрече должен купить ей фруктовое мороженое.