Кеннет Балмер - Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов

— Дуг! Ты просто старый мусорщик со своей историей!

— Звезды для меня сегодня несчастно сошлись, — Паула будто не расслышала шутки Флоры. — Мой гороскоп напугал меня сегодня утром… И у меня болит голова.

— Да не должна ни у кого болеть голова! — сердито оборвала ее Флора. — Ты, наверно, в последнее время брала мало снов! Это просто глупо и опасно — не получать сна сколько нужно! Жили бы мы в старые времена — тебе б дали таблетку от головы. — Она всплеснула руками: — Представь себе эту старину: все глотают то пилюльки, то таблетки, и вся эта дрянь потом разрушает внутренности. Они даже чтобы детей не иметь таблетки пили! Можете себе представить?)

— Ты, Флора, — заметил Дуглас нахмурясь, — находишь удовольствие в нашем Избытке, ну, признайся!

Она согласно кивнула, смеясь:

— А ведь и вправду тогда было прелестно, если не считать их ужасной медицины и диких идей по гигиене. Но я однажды по-настоящему вела машину — в смысле автомобиль. В общем это грязная, вонючая развалина. Но, слушайте, было удивительное, архаическое ощущение мощи! Совсем не то, что на флайере, тут чувство легкости и свободы. А там…

— Машина? — спросила Паула. — О да, вспоминаю. Я видела раз такую модель — в Черекровецком музее. Меня брали в детстве. Это было… гм:., смешно.

— Благодари свои счастливые звезды, что живешь на Парсло.

Паула сделала гримаску: в первый раз за вечер живое чувство нарушило гладкую гармонию ее лица.

— Не говори мне о звездах. Я же сказала, что сегодня утром мой гороскоп был ужасен.

Марсден понял, что эти слова предназначены для него. Он знал, что Паула истово верит в предначертания судьбы, в предсказания астрологов. И понял: нехорошо получится, если он не ответит прямо на ее молчаливый призыв.

Он сказал:

— «Сегодня» уже почти прошло, миссис Лейден. Ваш астролорист принесет вам прогноз получше.

— Конечно, Паула! Мне на сегодня такой кошмар предсказывали!.. Скорее бы завтра настало. Ты знаешь, я — Овен! — Флора явно была из тех непреклонных, что упорно называют знаки Зодиака их старыми сольтерранскими именами; причем связывают их с каким-нибудь похожим расположением звезд, видимых с Планеты Парсло, а вовсе не со старинной астрономической номеклатурой. Она болтала без умолку, пока они шли через широкий цветочный партер туда, где разливались яркий свет и добродушный хохот: — Ты знаешь, у меня обе Луны, верхняя и нижняя, были в оппозиции; а Ланселот царил в Рыбах — понимаешь, что это значит? — в квадратуре с Солнцем в Близнецах, и с Бельпуэнтом в Стрельце — тоже в квадратуре. Дорогая! Я сегодня боялась нос наружу высунуть!

— Скоро будет завтра, — снова не без юмора напомнил Дуглас. Паула держалась хорошо; ни долгих томных взглядов, ни горьких вздохов. Что с ней случилось за эти четыре дня? Почему она не позвала его?

— Я не буду тебе рассказывать мой гороскоп, — проговорила Паула без улыбки. — Хотелось бы, конечно, больше верить астрологу. — Она склонила голову, приветствуя проходящих мимо мистера и миссис Антони Клейн — смеющихся от счастья, раскрасневшихся от шумных игр этого вечера. — Всем нам очень нужен Мастер-астролог. У нас ведь нет практика высшего ранга, а Трэси Зимбабве давно умер…

— Ты права, Паула, ты права, — вздохнула Флора. — Возьми на заметку: я была у Афродиты в Пятом Доме — вроде бы неплохо.

— Вы встретите высокого, красивого брюнета-иностранца, — вдруг со смехом «спрогнозировал» Марсден; ему внезапно стало очень легко, появилась уверенность — все будет в порядке! Паула растает в его объятиях, как только они останутся одни. Он побьет Куллифорда в декатлоне; он сможет, наконец, положить настоящий чемпионский венок к ногам Паулы! Они вошли в покрытый тентом дворик-патио, где под взрывы смеха и шипение шампанского мужчины и женщины плясали и пели, собираясь веселиться всю ночь под звездами, столь чуждыми Старой Солтерре.

— Хелло, Марсден, — Мэсон Уормлей вышел наперерез со стаканом бренди в руке. — Полагаю, встречу с Эр мне удалось устроить. Он хочет Вас видеть. Я дам знать.

Застигнутый врасплох Дуглас смог лишь пробормотать:

— Да, да. Хорошо. Буду ждать звонка.

— Намечаются большие дела, — многозначительно бросил Уормлей. Он кивнул Флоре, и она подбежала к нему, шепнув Пауле на прощание какую-то смешную глупость. Марсдену же послала воздушный поцелуй. И вот они с Уормлеем пошли в танце по дворику: он со своим бренди, она — с бокалом шампанского.

— Паула! — глухо, с яростью, проговорил Марсден.

— Не сейчас, Дугги! Пожалуйста, дорогой, не сейчас!

— Где ты была?

Она пошла в сторону, пожимая такими знакомыми пышными, гладкими плечами — в серебряных блестках. Она избегала смотреть ему в глаза. Вокруг плясали, резвились, пили незнакомые гости. Марсден ощутил какую-то непонятную слабость. «Возможно, так чувствуют себя импотенты», — решил он и поспешил за своей спутницей.

— Паула! Что случилось? Что это, скажи, Бога ради?

— Что ты имеешь в виду? — Она смотрела на него искоса. Дуглас явственно чувствовал ее отчуждение и напряженность. Он огляделся. За ними никто не следил.

— Ты знаешь, что я имею в виду, Паула. Когда я смогу тебя увидеть? Обычное место…

— Нет! — И уже мягче добавила: — Не сейчас, Дугги. Кто-нибудь увидит. Позови меня потом.

— Я зову сейчас! Почему ты такая злая?

— Я? Вовсе я не злая…

Он оборвал ее в начале какого-то бессвязного обвинения, а потом оборвал и себя, понимая бессмысленность всех слов. Паула есть Паула. Пора бы привыкнуть к смене ее настроений. Он заметил за последним столбом, держащим навес патио, полуоткрытую дверь. За ней — не выход, а темный провал, со смутными серыми тенями… — значит, комната с какой-то мебелью… Марсден изобразил на лице широкую глупую улыбку — совершенно, впрочем, нейтральную, никому конкретно не адресованную… и стал маневрировать меж гостями, увлекая Паулу к той открытой двери. Громкий смех, стрельба шампанских пробок, музыка — все это сразу смолкло, когда он ногой захлопнул за собой дверь.

— Дугги! Ты идиот!

Она рванулась к двери. Он схватил ее, оторвал от пола и притянул к себе, ощущая сквозь тонкое газовое платье ее тело.

— Паула!!!

Она боролась еще несколько мгновений; потом обхватила его так крепко, что он ощутил ее груди, придавленные к его ребрам… вцепилась в него, обдала все его лицо своим горячим дыханием, впилась в его губы, их языки переплелись… ее пальцы все сильнее вонзались в его спину…

Послушный робот при входе людей включил свет. Когда вспыхнула лампа, Марсден слегка отодвинул Паулу от себя. Увидел ее широко открытые зеленые глаза, яркость губ с блестками слюны, мелькание языка за ровными белыми зубками… Она вновь прильнула к нему, вздрагивая и всхлипывая с сухими глазами.