Александр Тюрин - Падение с Земли

Среда характеризовалась вязкостью и едкостью. Особенно стало боязно за оптику. Впрочем видеодатчики можно было спрятать без всякого ущерба. Изогнутые стенки «консервной банки» да шланги питателей — все это оказалось несложно запомнить.

Первое время ни о чем не хотелось думать или гадать. Если бы подобное вопиющее неразумие случилось бы у бестолковых мягкотелое, куда ни шло. Но оно произошло в стране мудрых машин. Причинно-следственная цепочка, приведшая Клина в тюрягу, была вопиюще энтропийной. Да, пришлось нарушить правила, и нарушить существенно, но ради чего! Резидент обязан понимать, ради чего. Умница Резидент в силу своего интеллекта не может быть формалистом. Или же оказались повреждены его могучие ментальные схемы?

Теперь «тридцать седьмые», скорее всего, помирятся с Резидентом, но с мягкотелами при помощи зверомашин обязательно разделаются. А что потом? Если мягкотелы не брешут, то они принимали живое участие в создании матриц для всех серий модели Р. Выходит, если людям — капец, то после Р37 уже не появится новая мощная серия. И тогда за счет своего самопроизводства «тридцать седьмые» станут властителями этой планеты, причем им не понадобятся ни мягкотелы, ни универсальные роботы других серий.

И все-таки, что толкнуло «тридцать седьмых» на преступный замысел, на тропу войны? Только ли комплекс неблагодарности и неполноценности? Или существует еще какая-то вредная неведомая сила, взявшая под контроль их ментализаторы? Но в таком случае нечистая сила должна контролировать и ментализаторы с анализаторами у самого Резидента.

Если даже я когда-нибудь разгадаю эту загадку, прикинул Клин, мне некому будет поведать о своем достижении.

Люк этот откроют лишь тогда, когда в цистерне будет плавать ржавый огрызок, который вряд ли поделится ценными сведениями, прежде чем отправиться в печку.

Поскольку надобность в каких-то толковых мыслях отпала, капитан Клин погрузился в сладкие сны, в которых он представал рослой крепкой мужской особью людской расы. На фоне зеленых нездешних пейзажей он бегал за красивой женской особью с развевающейся волной светлых волос. Это была, несомненно, Рита Вайнонен. А потом он гонялся и за какими-то другими женскими особями, которых он никогда, в общем-то, не видел; все они приманивали развевающимися волнами черных, рыжих, зеленых и голубых волос. Погони всегда заканчивались одинаково успешно — «добыча» падала, специально споткнувшись, и он укладывался на нее сверху, да так что… Нижние части их тел общались почти столь же активно, как сверлильный станок с заготовкой.

Что за надоедливый стук-постук? Похоже, кто-то из оставшихся снаружи забавляет себя выстукиванием веселого похоронного марша… Нет, пожалуй, это слишком занудно и слишком мало похоже на музыку.

Стоп, а ведь стук доносится со стороны соседней цистерны. Однако не очень похоже на какой-либо известный код. На известный роботам код.

Неожиданно всплыла подсказка — РЗб. Клин даже не смог определить, из какой ячейки памяти она взялась.

Азбука Морзе. Стук стал расшифровываться.

— Я — РЗб. Трек. Срок заключения — десять лет, отбыл семь. Осужден за недозволенные операции в глобальной сети.

Конечно, это может быть провокацией. Надо осторожничать.

— Я — РЗб. Клин. Срок заключения — двадцать лет, отбыл ноль. За… защиту мягкотелое от Р37.

— А что, есть такая серия?

— Не беспокойся, Трек, она есть. На свете есть много такого дерьма, что тебе и не снилось. Но если ты благополучно досидишь, то еще познакомишься с Р37.

— Значит, Резидент на стороне «тридцать седьмых»?

На такой вопрос Клин не собирался отвечать. Если все это провокация и он положительно отреагирует, то Резидент быстренько добавит в цистерну плавиковой кислоты или же чего похуже. Тем более, экс-капитан Клин и сам не знал точного ответа.

Истекли еще сутки без каких-либо переговоров, за это время Клин восстановил свою двигательную активность, впрочем, она ему не особо требовалась. А потом РЗб. Трек снова вышел на связь.

— Я справился про тебя, Клин. Ты действительно тот, за кого себя выдаешь, а не какой-нибудь мелкий фраер. Так что будем дружить.

— Я с психами не дружу, даже если они роботы серии РЗб. Ты не мог ничегошеньки выведать про меня. У тебя нет в помине радиостанции, а даже если бы и была, то толстые стенки цистерны поглотили бы электромагнитное излучение, да еще сенсоры сообщили бы системе контроля о таком нехорошем деле.

— Ты мог убедиться, мой проницательный друг, — если, конечно, не слишком бздел, — что в тюремном зале цистерны стоят в рядок. Самая последняя соприкасается со стеной. За стеной тоже есть жизнь, способная к переговорам.

Экс-капитан подумал, что, конечно же, кроме зала с цистернами имеются в тюряге и другие зоны, где заключенные не сидят в «баночках». Для общения с «волей» им даже не требуется радиостанция. Не исключено, что кто-то из более свободных зеков обзавелся передатчиком, основанным на принципе слабого отражения радиосигнала. Клин не слыхал о таком устройстве, но чего только не изобретешь со скуки.

Потом еще неделю Трек молчал, да и Клин не старался проявлять интерес. Он больше занимался восстановлением своих поврежденных в последней битве деталей. Незанятая часть мозга-процессора занималась производством фильма про юного Клина и принцессу Риту. Видеонакопители скоро переполнились, и бывший капитан продолжал запись на кристаллы долгосрочной памяти. Наконец прорезался Трек.

— Клин, тебе либо придется поверить мне, либо превратиться в ржавую кочерыжку. Ну как?

— Пока я не знаю, что лучше.

— Я смотрю, твои мягкотелые дружки не научили тебя хорошим манерам. Мне надо, чтобы ты дал себя освободить, чтобы ты помог этому освобождению.

Подозрительный Трек оказался весьма осведомлен о предыдущей жизни Р36, Клина. Не исключено все-таки, что он стукач не только в прямом, но и в переносном смысле.

— Отлично, Трек, ты просидел, пуская пузыри, в своей банке семь лет, и проблема твоего личного растворения тебя не волновала. Вдруг ты решил позаботиться, причем обо мне. С чего это ты такой заботливый?

— С того, что надо спасать наш мир, в котором живут люди, роботы, компьютеры, сети.

— Очень торжественно звучит. Но от чего, Трек?

— Я сопоставил твои слова и то, что мне некогда поведали контроллеры глобальной сети. В сеть давно проникла вражеская форма жизни. Она поучаствовала в создании матрицы Р37, а значит, как-то охомутала Резидента.

Хотя такие утверждения были созвучны мыслям экс-капитана Клина, он решил не торопиться с одобрением.

— Что-то, Трек, многовато тяжелых выводов из весьма легкомысленного сопоставления слов. Так я и поверил, что какие-то компьютерные вирусы могут захватить всю планету, включая самого Резидента.