Мария Симонова - Третья стихия

Посадив челнок в районе буквы «Ш», Илли отстегнулась и выбралась наружу через откинувшуюся часть корпуса. Прежде чем последовать за ней, Михаил обернулся к остальным пассажирам: Бельмонд, сопя носом, освобождался от ремней безопасности, а Попрыгунчик сидел неподвижно с закрытыми глазами, съехав под ремнями набок. Михаил подумал, что он уснул, и крикнул:

— Эй, подъем! Приехали! — Он так до сих пор и не знал, как зовут бежевого господина, поэтому не мог окликнуть его по имени. Окрик привлек внимание Бельмонда, сам же Попрыгунчик на зов не отреагировал. Тогда Михаил перегнулся назад и похлопал его по щекам. Попрыгунчик не просыпался. Голова его безвольно моталась из стороны в сторону. Похоже, что дела его были плохи.

— Илли! Позови людей, кого-нибудь! Скажи, что человеку плохо! — крикнул Михаил, высовываясь из челнока. Илли, успевшая отойти к избе, удивленно обернулась. Михаил махнул нетерпеливо рукой:

— Скорее!

— На пульте внизу справа есть медицинский блок! — крикнула она. — Синяя кнопка! Прикладывается к шейной артерии! — Михаил нырнул в челнок, но еще увидел краем глаза, как дверь избушки распахнулась перед ней, оказавшись дверью грузового лифта, и она в него вошла.

Потом он нашел внизу приборной панели синюю кнопку и нажал ее. Из гнезда выдвинулся небольшой металлический четырехгранник, Михаил его схватил и, перегнувшись назад, попытался пристроить бесчувственному Попрыгунчику на шею. Медицинский блок на шее пострадавшего держаться отказывался.

— Разрешите мне вам помочь, — попросил взволнованный Бельмонд. — Если это стандартный блок, то там на торце должна быть кнопка… — Кнопку Михаил обнаружил, нажал и с посильной помощью Бельмонда приладил наконец прибор на артерию. Присосавшись, что твой кровосос, медблок загудел с едва слышно, и на его верхней грани стали вспыхивать поочередно разноцветные лампочки.

— Инъекции делает, — тихо пояснил Бельмонд и добавил убито: — Бесполезно… — Михаил вопросительно вскинул глаза:

— Почему вы так думаете?

— Я не подозревал, я думал, что он уснул… — пробормотал Бельмонд. — А у него, наверное, сердце… Приступ…

— С чего вы взяли, что он умер? — раздраженно спросил Михаил каким-то не своим, неожиданно хриплым голосом. Не мог Попрыгунчик умереть теперь, выйдя невредимым из переделок, ставших смертельными для троих настоящих хищников, давших бы сто очков вперед десятку таких, как он. Умереть, вернувшись в родную реальность, где ему ничего больше не грозило! Не от пули, не от лазера, а просто так — тихо скончаться на заднем сиденье спасательного челнока. Не мог, не имел права! Не укладывалась просто-напросто такая смерть в сознании у Михаила.

— Пока вы говорили с девушкой, я посмотрел его зрачок. Он не реагирует на свет… — А ведь они даже не знали его имени!..

— Вы не знаете, как его зовут?..

Бельмонд виновато развел руками:

— Может быть, у него есть какие-то документы… В карманах… — Чувствуя, как внутри натягивается колючая веревка, Михаил ощупал карманы бежевого пиджака — во внутреннем кармане обнаружилась пластиковая ксива. Михаил прочитал: «Игнатий Рагволдович Семиручко. Доктор зоологии, ихтиологии, биоастрокоаголлетики, член-корреспондент Киевской академии наук». Вот кем был их невезучий героический попутчик. Доктором наук. Михаил вспомнил битву в дилижансе, Наталью… Потом перед ним как наяву всплыл образ «ученого», страшного «профессора», преследовавший его с самого детства. Игнатий Рагволдович. Семиручко. Ужасный Моргенштерн из его детских кошмаров. Один из Моргенштернов. Кто бы мог подумать…

— Прошу прощения…

Михаила отстранили, и к доктору наук склонилась элегантная дама в сером платье с идеально ровной и гладкой, словно у куклы, прической «под пажа» — вылитая Мери Поппинс на пенсии. Ее привела Илли, но Михаил не заметил, как они подошли. Дама пощупала Попрыгунчику пульс, приоткрыла веко. Сказала:

— М-да… — и обернулась к Михаилу: — Будьте добры, поверните его вот так и поддержите за плечи. Я уложу его в кокон.

— Куда вы его понесете?.. — спросил Михаил, поворачивая и держа Попрыгунчика так, как она велела.

— Мужайтесь, не все еще потеряно, — ободрила она Михаила. — У нас есть реанимационная капсула. — Она держала руку на уровне головы Попрыгунчика. Из ее пальцев стала выдвигаться, изгибаясь над телом профессора Семиручко, длинная и тонкая, как провод, антенна. Михаил не сразу разглядел зажатый у нее меж пальцев «паучок» — приборчик на ремешке, перекинутом на запястье. Когда конец антенны коснулся ног Попрыгунчика, вокруг тела вспыхнули силовые нити, окутав его мелкой, мерцающей голубоватыми искрами сеткой. Едва тело было «упаковано», дама развернулась и пошла быстрыми шагами к избушке, держа руку на отлете. «Кокон» с профессором оторвался от сиденья и поплыл за ней, как похоронная гондола, похожая на о: летающий саркофаг. Михаил с Илли и Бельмондом последовали за дамой, Михаил спросил у нее на ходу:

— Вы не подскажете, где мы находимся?

— Отель «У лешего», — ответила она. Что и говорить — исчерпывающий ответ. Подразумевающий, видимо, всемирную известность. Вроде как: «В Москве».

— Я имел в виду — что это за местность?

Она одарила его удивленно-изучающим взглядом:

— Вам на карте показать?

«М-да. Тяжелый случай, — подумал Михаил, подразумевая, разумеется, себя и свою компанию. — Впрочем, какая нам теперь разница, в какой точке нашей необъятной родины гнездятся леший? Хоть оно и любопытно», — подумал он и вновь обратился к даме:

— Прошу прощения, а вы?..

— Татьяна Радич, хозяйка отеля, — представилась она. «Стало быть, вот как в наше время выглядят леший. Прогресс! И их не миновали эмансипация с феминизацией, клюквы им обеим в реакторы. Развесистой».

Михаил протянул даме ксиву Попрыгунчика:

— Это его визитка. Сообщите потом его родным…

Она обернулась к нему:

— А вы сами?

— Боюсь, что у нас нет времени дожидаться его воскрешения. — Они подошли к лифту. Заводя туда кокон, Татьяна Радич окинула быстрым внимательным взглядом всю компанию, скользнула глазами по их челноку, сказала:

— Прошу вас, не улетайте пока. Подождите. Всего десять минут. — Изба уже закрывалась, когда из нее донеслось: — Думаю, что я смогу вам помочь.

Лифт закрылся. Михаил переглянулся с Илли.

— Она что-то заподозрила. И может вызвать полицию, — сказала Илли. — Я улетаю немедленно. А вы… — не закончив, она оглянулась на челнок: — Ах, да!.. — и побежала к нему. Михаил понял, что не за оставленной на сиденье сумочкой, и рванул следом.

— Я с тобой! — крикнул он, догоняя уже возле челнока.

Она запрыгнула внутрь и кивнула:

— Хорошо! Но сейчас отойди! — Рискнув поверить ей на слово, он отошел на пару шагов. Через несколько секунд Илли покинула кабину и пронеслась мимо Михаила по направлению к силовым креслам. Он поспешил следом, оглядываясь через плечо на покинутый челнок. Тот сам собой закрылся, бесшумно взмыл над крышей и полетел на запад, в сторону утопающего в лесном горизонте солнца. Михаил порадовался про себя догадливости Илли, сообразившей сделать из челнока великолепный отвлекающий объект; его-то собственная смекалка застряла, помнится, на «уничтожить».