Джон Беркли - Парк Юрского периода: миллионы лет спустя

Силы, — а их и так оставалось не много, — стремительно утекали. Руки слабели, начали трястись, и, расслабив пальцы, Алан заскользил вниз, обдирая кожу с ладоней. Даже дух захватило, а девочка крепче впилась ему в плечи и сдавила бока, вызвав новый приступ забытой от волнения, уже начавшей стихать, боли.

Несколько секунд стремительного спуска, и его ноги коснулись земли. Точнее, они провалились в воду, но это была слишком мелкая неприятность, чтобы уделять ей внимание. Пожалуй, самая мелкая за сегодня.

Девочка спрыгнула на землю и сразу же разрыдалась.

— Тим! — она приставила ладони ко рту. — Тиииииим!

Молчание. Ее невнятные, приглушенные всхлипами, крики спугнули каких-то птиц, и они с резким хлопаньем снялись с веток и устроили настоящий базар над головой людей.

— Лекс! — серьезно сказал Грант. — Послушай меня, Лекс. Будь здесь, никуда не уходи . Никуда . Даже если очень понадобится. Я вернусь за тобой, но сейчас мне нужно вытащить из машины твоего брата. Поэтому я хочу, чтобы ты ждала меня здесь. Если уйдешь в джунгли — заблудишься и можешь пропасть. Стой тут. Что бы ни случилось, стой тут и жди нас.

Лицо девочки стало белым как снег. Глаза наполнились ужасом. Она прошептала с истеричной ноткой в дрожащем голосе:

— Он бросил нас… Он нас бросил…

Грант вовремя вспомнил об Эль Спайзере.

— Но я этого делать не собираюсь, — весомо ответил он, глядя девочке прямо в глаза. — Хорошо? — Лекс отчаянно затрясла головой. — О'кей. Будь здесь и никуда не уходи.

Он пошел к тиссу, раздумывая на ходу, чем может для него закончиться новое путешествие вверх-вниз. Алан не боялся, напротив, физически чувствовал себя довольно сносно. После того как Лекс слезла в его спины, он ощутил необычайную легкость и силу в мышцах. Однако ему было известно: это ощущение — иллюзорный самообман. Сил не прибавилось. Их по-прежнему мало, к тому же саднят ободранные ладони, а значит, — инстинктивно, — он будет хвататься слабее, чтобы лишний раз не причинять себе боль. Ее и так достаточно.

Дерево было просто необъятным. Оно тянулось вверх, и свет фар казался размытым и безумно далеким. Ствол, несокрушимый, способный выдержать любые удары распоясавшейся погоды, подсвеченный неярко, создавал впечатление могучей колонны, поднимающейся до самых облаков и подпирающей темно-синий с лиловыми потеками тяжелый купол небосвода.

— Опа!.. — восклицание вырвалось у Гранта непроизвольно, по-мальчишески, и он, непонятно почему, смутился. — О'кей. Ладно, я поднимаюсь. Тимми, я уже иду. Высокое дерево. Высокое.

Он подпрыгнул, ухватился за нижний сук, повисел, к своему стыду, беспомощно извиваясь, кое-как подтянулся и забрался на ветку. Вздохнул.

— Ничего, спускаться у меня обычно получается быстрее, — пробормотал Грант, скорее для того, чтобы себя ободрить, чем для констатации.

Начало подъема далось ему с большим трудом. Ветви были толстыми и находились на приличном расстоянии друг от друга. К тому моменту, когда очертания «блейзера» проступили среди веток, он чувствовал себя окончательно измотанным, а ведь еще предстоял обратный путь.

Машина висела вертикально, фарами вниз. Капот ее упирался в могучий сук, а голый обод заднего колеса застрял в небольшой развилке. Одного взгляда хватило, чтобы понять: опора эта ненадежна. Сплющенный обод мог в любой момент выскользнуть, и «блейзер», перевернувшись, продолжит свой грохочущий путь вниз.

— Тим! — позвал он. — Тимми!

Забравшись на следующую ветку, Грант оседлал ее и потянулся к изуродованному оконному проему.

— Тим! Ты в порядке? Ты цел, парень?

Ни звука в ответ. Тишину нарушало лишь журчание воды внизу да звонкие удары капель, срывающихся с широких листьев.

Грант медленно слез с облюбованного сука и перебрался поближе к машине.

— Тим!

Молчание. Алан осторожно взялся за ручку дверцы и еще более осторожно потянул ее на себя. К немалому удивлению, она открылась довольно легко, хотя Грант мог бы держать пари, что дверь заклинит.

Тим, абсолютно неподвижный, с зеленоватым лицом, сидел на полу, между передним пассажирским креслом и отделением для перчаток. Его ноги, рубашка и баскетбольные кеды были покрыты рвотными массами. В салоне стоял кислый запах желудочного сока.

— Тим, — спокойно позвал Грант, — ты в порядке?

Мальчик совершенно автоматическим движением повернул голову, взглянул на него пустыми невидящими глазами и кивнул.

— Ну, вот и отлично. Отлично. Пойдем-ка вниз. Лекс нас ждет.

— Меня стошнило, — безо всякого выражения сказал вдруг Тим.

— Это ничего. Дай мне руку и полезли вниз. Чего сейчас говорить об этом, верно? Просто дай мне руку. — Мальчик продолжал смотреть на него. — Ну? Давай и пойдем. Эта машина — не самое лучшее место для уединения, правда? Пошли.

Тим словно очнулся от долгого сна. В глазах у него зажглась крупица сознания. Лицо, напоминающее каменную маску, ожило. На нем отразилось сомнение:

— А машина не перевернется, если я пошевелюсь?

— Думаю, нет. И потом, мы будем действовать очень осторожно, о'кей? Ну, давай, начали.

Тим протянул ему руку, и Грант сомкнул пальцы у него на запястье.

— Отлично, Тим, отлично. Теперь медленно, не торопясь, вылезай из машины. Постарайся не делать резких движений.

— Хорошо, — мальчик сказал это одними губами, и сразу стало видно, что он дико боится. Рука его стала мокрой и скользкой от пота.

Грант не тянул паренька. Просто поддерживал, давая опору, которая необходима человеку, чтобы смело пройти по узкой доске, перекинутой с крыши на крышу между высокими небоскребами. Пустяк, но помогает.

Едва Тим встал, «блейзер» покачнулся и с противным скрежетом начал ползти вниз. Лицо мальчика вновь стало белым, дыхание участилось, а пульс участился, как биение воробьиного сердца. Грант посмотрел вверх. Обод все-таки вышел из развилки, но машина пока стояла довольно устойчиво, хотя сук под ней сильно прогнулся.

— Тихо, — стараясь не допустить панической нотки в голосе сказал Грант. — Выходи очень медленно.

Тим еле заметно кивнул и сделал крохотный шажок. Даже — шажочек. Почти невидимый.

«А ведь если машина все же провалится, я полечу следом за ней», — подумал Грант, но пальцев не разжал.

— Давай, парень, осторожно.

Глаза мальчишки вылезали из орбит от напряжения. Тело его было похоже на гудящий электрический кабель, прямой и жесткий. Тронь, и посыпятся искры. Было даже странно, как это нервы не проступили сквозь плоть, взрезав кожу, будто стальная проволока.

«Блейзер» вновь покачнулся, но Тим, согнувшись пополам, уже выталкивал свое тело в изуродованный дверной проем. Секунда, и он выбрался из машины, облегченно вздохнув. Кровь снова прихлынула к лицу, отчего оно стало пунцово-красным как томат.