Ант Скаландис - Вторая попытка

- О'кей, Виктор.

Он вдруг почувствовал себя молодым и сильным. Он был нужен Селене, и этим ее чумным мальчишкам, и бедуинам он был нужен, и даже спецслужбам (это, разумеется, не в новинку). Но главное - все-таки главное! - он был нужен Селене. Было очень здорово ощущать себя нужным ей.

Все еще улыбаясь, он подошел к привычному столику. Голем рассматривал маленькую рюмку коньяка, которую держал в руке. Подняв глаза на Виктора, он спросил:

- Обо всем договорились?

- С кем, с Селеной?

- Да нет, в мэрии.

- А, с этим... Там все в порядке.

- Ну и слава Богу. Садитесь, выпейте с нами, Виктор, а то мы с Квадригой совсем заскучали.

- Нет, нет, только одну рюмку ментоловой, и я полетел. Меня ждет женщина. Кстати, Голем. Вы не дадите мне машину?

- К сожалению, Виктор. У меня все машины в разъездах. Можно ведь доехать и на электричке.

- А вы знаете, куда я еду?

- Конечно, знаю. Разве вы еще не привыкли к этому, Виктор?

- Кажется, туже привык. За вашу проницательность, Голем!

Виктор поднял рюмку. Они чокнулись.

Квадрига пробормотал:

- Особая рота спецназа. В приграничном районе. Уничтожена полностью.

- Мрачные у него нынче фантазии, - заметил Голем. - Передавайте привет Селене. Я ее не видел сегодня.

- Обязательно, - сказал Виктор. - Можно задать вам один вопрос?

- Задать можно.

- Бедуины имеют что-нибудь против нас?

- Это смотря кого вы имеете в виду под словом "нас".

- Н-ну, - замялся Виктор, - против всех нас, против жителей города вообще.

- Конечно, нет, - уверенно сказал Голем. - Бедуины и сами - жители города.

- А против СВПВ?

- Тоже нет.

- Странно. Ну а против тайной полиции?

- Знаете, Виктор, скажу вам как врач: тайную полицию они не любят, только не надо делать из этого политических выводов. Ладно?

- Я постараюсь. А чрезвычайное положение бедуины ввели?

- Чрезвычайное положение у нас по конституции вводит президент. Виктуар, вы и так разбили свой один вопрос на три части. Я ответил. А это уже совсем новая тема. Вас же Селена ждет.

- Вы, как всегда, необычайно любезны, Голем, - проворчал Виктор. Счастливо!

- Постойте, я только хотел объяснить. По поводу ЧП и прочей ерунды вам лучше меня расскажет Селена. Но вот что важно. Вы, я вижу, готовитесь к своей речи. Так поймите же: никакая новая информация вам теперь не поможет. Не нужна она больше. Поверьте.

- Счастливо, - повторил Виктор после паузы.

Голем, конечно же, мудр. Мудр, как библейский пророк. Но иногда совершенно не хочется ему верить. А впрочем, пророкам, как правило, никто и не верит.

Виктор не поехал на электричке, он свернул на знакомые задворки, завел, в точности как накануне, старенький разбитый микроавтобус "форд" и, с радостью обнаружив, что одна фара у него все-таки светит, поехал через весь город на Западное шоссе и дальше, в Перепелкин Лес. Было уже совершенно не важно, чья это машина. В канун приближающихся событий Виктор не побрезговал бы угнать и бэтээр.

11

Фары встречной машины были расставлены слишком широко - грейдер не грейдер, но уж какой-то грузовик - это точно, в крайнем случае "хаммер". В последнее время в городе появилось несколько этих супервездеходов, причем с частными номерами, - супервездеходов, продаваемых в Америке (где их и делают) только с разрешения Конгресса.

Виктор притормозил и опасливо вертанул руль вправо, одновременно нащупывая в кармане пистолет. Что здесь может быть нужно за несколько минут до комендантского часа какому-то грузовику или пижонскому "хаммеру"? Ох, не к добру это!

Но машина оказалась не "хаммером" и даже не бэтээром. Это был огромный автобус "мерседес", и единственная фара Викторова "форда" высветила яркую надпись по борту: "РЕЧНЫЕ ВОЛКИ", а еще - одинаковые лица у окон, дружно повернувшиеся в его сторону.

"Господи, куда же они едут, несчастные?" - подумал Виктор, но уже через несколько секунд напрочь забыл о спортсменах: в конусе света возник полосатый шлагбаум, будка, полицейский. Сцепление, тормоз, ручку в нейтраль.

Подъехавший с той стороны "кадиллак" был покруче давешнего "ситроена". Виктор вышел из машины, Селена тоже.

- Бросай свою колымагу здесь и садись ко мне, - сказала она.

Они не отъехали еще и ста метров от КПП, когда Селена бросила руль и накинулась на Виктора, как дикая кошка. Оба передних сиденья, повинуясь какой-то кнопке, стали медленно раскладываться, превращаясь в настоящую двуспальную кровать.

- Я люблю тебя, Вик, - шептала Селена.

- Погоди, - смеялся он, - я же больше всего на свете хотел искупаться. Я хотел искупаться _д_о_.

- Это чудесно, - шептала Селена. - Все будет как ты хотел. Но я дополняю от себя: сделаю так, что ты искупаешься и до, и после. Ладно?

Она не стала одеваться, садясь обратно за руль, только теннисные туфли натянула вместе с гетрами - все-таки босиком неприятно давить на педали. "Кадиллак" рванул с места, как дикий мустанг, все пять поворотов до дачи они прошли на скорости не меньше пятидесяти миль в час, с визгом тормозов и пулеметной дробью гальки по чужим заборам, ветер свистел в открытых со всех сторон окошках и верхнем люке, мотор ревел как раненый зверь, и обнаженная Селена была похожа на амазонку, объезжающую непокорного жеребца. Отправляясь встречать гостя, она оставила открытым въезд на участок, а теперь вышла закрыть, и Виктор любовался ее изящной фарфоровой фигуркой в свете луны на фоне тяжелых мрачных ворот, проскрипевших в ночи тревожно и тоскливо.

Прочь тревогу, прочь тоску!

Они нырнули в бассейн, взметая веером сверкающие серебряные брызги. Они резвились в воде, как два молодых дельфина, и вода вскипала, и шальной прибой лупил в искусственные кафельные стены, а большая луна на черно-бордовом небосводе сделалась совсем красной то ли от чудовищной жары, то ли просто от стыда за то, что ей приходилось видеть...

- Селена, - сказал Виктор, все еще тяжело дыша, когда они поднялись в верхнюю комнату и окунулись в ее нежную прохладу и белизну. - Скажи, Селена, что будет завтра?

- Завтра? Может быть, ничего не будет. А может быть, будет бой.

- С бедуинами?

- Ага, с ними.

- А они воевать-то умеют? - серьезно спросил Виктор.

- Они все умеют. К сожалению, - проговорила Селена, глядя куда-то в сторону.

- Ну а убить-то их можно? - спросил Виктор еще серьезнее.

Селена повернулась и долго смотрела на Виктора молча.

- А ты много знаешь, - произнесла она наконец.

- Не очень. Просто я наблюдательный человек. Нам, писателям, инженерам человеческих душ, это совершенно необходимо.

- А-а-а, - протянула Селена, - наблюдательный. - И добавила после паузы: - Можно их убить, можно. Не совсем так, как обычных людей, но можно. Их уже убивали.

- Кто же это? - поинтересовался Виктор.

- Не мы, - коротко ответила Селена.