Ирина Скидневская - Игры по-королевски (Близко, около звёзд - 2)

От острой жалости у Аны защемило сердце. Вряд ли отец даже подозревал о существовании хранителей...

- Вот почему у тебя такой землистый цвет лица - ты, наверное, почти не выходишь на поверхность... Сидишь тут и не знаешь, что творится на белом свете. - Ана поднялась и встала перед Гараем. - Король Властислав умер две луны назад... Мои братья... Ян и Кор... тоже умерли... Я единственная наследница престола, и мне единственной отец оставил эти сокровища. Встань на колени, хранитель! - Смущенный услышанным, Гарай опустился перед Аной на каменный пол. - Освобождаю тебя от данной тобой клятвы и запрещаю появляться в этом подземелье под страхом смерти. Повелеваю тебе вернуться домой, пахать землю... растить детей... - Ком встал у Аны в горле. - Прости меня за эти три года...

Гарай повалился Ане в ноги и, глухо рыдая, принялся целовать ее сапоги.

- Будь счастлива, принцесса... - все повторял он. - Бог наградит тебя за твою доброту...

6.

...Ястреб в небе... качающиеся желтые колосья... страшное лицо, мелькнувшее совсем рядом... Убирайся! Факелы... звон оружия... тепло огня... кони... собаки... звуки клавесина... тихий смех... У тебя красивое платье, Ана... Застольные песни... запах благовоний, дыма, промокших под дождем плащей... Какой скользкий этот пол, осторожнее, Ана! Звуки охотничьего рога... отец... возбужденное загорелое лицо... Пора спать, дети... Я спою вам песню... "...Ты вернешься, дорогая... ты взойдешь на этот зеленый холм... я обниму тебя... и мы никогда не расстанемся, пусть даже солнце собьется с пути и ночь прогонит день... Что ж, пусть тогда звезды приблизятся к нам и освещают нам дорогу..."

... Мама, ты сейчас далеко и беспокоишься обо мне. Прости меня, прости, прости. Я не могла найти слов для расставания с тобой. Просто поверь, что это было необходимо. Я всегда помню и думаю о тебе. Ты знаешь, моя жизнь сейчас непроста, но я независима и здорова - ты всегда говорила, что это самое главное...

...У жизни оказалось много сторон, некоторые из них обрушились на нее с беспощадностью врага. Сменив дорогие одежды на простые, всегда закрывая от любопытных глаз нижнюю часть своего лица, она пересекала родную долину, с каждым днем приумножая свой опыт выживания. На постоялых дворах она требовала отдельную комнату и крепко запирала дверь. Ловкий удар кинжалом, которому обучил ее отец, уже дважды спасал ее от гибели. Пояс с зашитыми в него золотыми монетами, быстрый конь и удача помогли ей через три долгих месяца оказаться по ту сторону горных хребтов.

Она уже здесь, в краю ее грез. Но радости от этого не испытывает. Здесь те же, что и на родине, холмистые равнины, озера, реки, бревенчатые избы, крытые соломой... замки на скалистых утесах... Говорят, по берегам рек моют песок, добывая золото, но не похоже, что край этот процветает, слишком жалобные песни поют женщины в селениях, слишком суровы взгляды у мужчин. Здесь ее не ждут, и впереди - бесконечное белое пространство, чужое и неприветливое. Но она едет по нему, вперед и вперед - лишь бы не оглядываться на далекие горные цепи.

Ледяное крошево, сыпавшееся с неба, сплошной белой завесой обволакивало всадницу. Ветер то и дело проваливался в глубокие сугробы, и Ана отчаянно пыталась найти дорогу в этой непроглядной тьме. Наконец ветер донес до нее слабый запах дыма - верный признак жилья. Она повернула коня и вскоре выехала на задворки занесенного снегом селения. Деревенька была совсем маленькой, в несколько бревенчатых изб с соломенными крышами. Она подъехала к ближайшей избе, спешилась и постучала в наглухо закрытое ставнями окно.

В доме было тихо, но через несколько мгновений глухой мужской голос через дверь настороженно спросил:

- Кто?

- Пустите на ночлег, я вам заплачу, - крикнула Ана.

За дверью послышались глухие голоса, спорили мужчина и женщина. Женщина говорила испуганно, мужчина успокаивал ее.

- Я очень замерзла, пустите, - снова крикнула Ана, изнемогая от усталости.

Наконец дверь приоткрылась, и в нее выглянула молодая симпатичная женщина. Держа в руках восковую свечу и кутаясь в вязаную шаль, она пыталась разглядеть в темноте ночную гостью. Ана выступила вперед. Увидев ее лицо, женщина выронила из рук свечу, вскрикнула и отскочив, захлопнула дверь. Ана услышала, как она испуганно запричитала.

- Убирайся, Дора! - озлобленно крикнул через дверь мужчина. - Не смей стучаться в наши дома, иначе я соберу всех мужчин нашего селения, и тебе не поздоровится! - В его голосе был страх.

- Я не Дора, - опомнившись, закричала Ана. Яростные порывы ветра толкали ее в спину и валили с ног. Она уже давно не чувствовала пальцев рук. - Я не знаю, кто такая Дора! Пустите переночевать, неужели у вас нет сердца? Я замерзну у вас под дверью! Мне некуда идти!

Женщина за дверью запричитала еще сильнее, и Ана услышала, как в доме заплакал ребенок. Через некоторое время мужчина приоткрыл дверь. В руках он сжимал топор. Женщина сзади светила ему свечой.

- Посмотрите на меня, я не Дора, - с отчаянием повторила Ана.

Пристально взглянув в ее лицо, мужчина что-то негромко сказал женщине. Та выглянула из-за его спины и нехотя признала:

- Вроде и правда, не она...

Ану впустили в дом. Хозяин увел Ветра под навес. В тесной полутемной комнате, где в колыбели, подвешенной к потолку из отесанных бревен, лежал ребенок, хозяйка помогла гостье скинуть обледеневший плащ, усадила ее за стол и подала глиняную чашу с горячим медовым напитком. Покачав ребенка и перекинувшись парой слов со стариком на лежанке в углу, она села прясть пряжу. Вскоре в дом вернулся хозяин.

- Не обижайся на нас, - сказал он Ане. - Не за ту тебя приняли. За Дору.

- Почему так боитесь ее? - спросила Ана, растирая окоченевшие пальцы.

- Шляется по озерам и лесным болотам, которые честные люди обходят стороной, - кому ж охота попасться русалкам в руки? - буркнул мужчина. Беда с ней всегда ходит рядом, и всякая грязь к ней липнет. Притягивает к ней злых людей, вечно они рядом с ней трутся...

- Ужа унесет из-под порога - только пусти ее в дом... - пугаясь самой этой мысли, торопливо добавила хозяйка.

- Зачем же? - спросила Ана.

- Скверная девка, отчаянная... Она самого лешего схватит за космы и заставит плясать, - сказал старик со своей лежанки. - Она незаконнорожденная. И вроде дочь самого Сохора...

- Сохора?

- Соседнее королевство, - пояснил хозяин дома. - Наши враги извечные... Сохор пока молод был, лютовал сильно, воевал со всеми подряд. Много чужих земель присоединил к своим. Непосильной данью облагал народ брал по кунице с каждой сохи... Если осаждал какой замок, осажденные кости ели, но живьем не сдавались - знали, что смертью умрут жестокой. Потом, видно, в наказание за душегубство, немощь на Сохора напала, видать, всю свою силу на злобу извел, стал беспомощным, как цыпленок. А детей у него в каждом замке по паре, и все от разных жен. - Мужчина взглянул на жену, та презрительно фыркнула. - И все - хилые, немощные или полоумные. Само небо против того, чтобы род его поганый продолжался. Ну, а Дора - дочь одной из его любовниц, Годки. Правда, люди говорят, будто и не дочь она ему вовсе. Но Годка на своем стояла, пока не отравили ее завистницы. Многим она поперек горла была - отличал ее Сохор. Вот как-то вспомнил Сохор про свою былую славу, велел собрать войско большое, но кто возглавит его? У самого сил нет. Собрал детей. Все глаза отводят. И только Дора вскочила на коня, ей еще и десяти не было, замахала своим детским мечом: "Я поведу вас!" И так угодила старику, что больше ни дня не мог жить он без этой бедовой девчонки. Да только она в тринадцать лет влюбилась в какого-то бродягу и сбежала из замка. Сохор проклял ее и запретил даже имя ее упоминать. Уже с год как она вернулась, потрепанная, злобная... голова вся в шрамах... А жадная... - Мужчина покачал головой. - Все пытается пробиться к Сохору, но тот уперся - не желает видеть ее. Теперь она рыщет, как бешеная собака, по полям и лесам, ищет, чем поживиться. Недавно ее здесь видели. Вот мы и подумали на тебя.