Дмитрий Скирюк - Руны судьбы (Осенний Лис - 5)

- Молчал бы уж. Ты сам - наполовину выдумка.

- Дурак.

- Ехидна.

Они схватили друг друга за загривки, стукнулись лбами и тихо засмеялись.

Вино делало своё дело. Травником вдруг овладело странное настроение. Старый дом как будто помог ему повернуть время вспять. Жуга усмехнулся: "Повернуть время на время". Всё равно что реку отвести саму в себя, и чтоб текла по кругу. Конечно, не бывает, но...

Он огляделся. Снова ожили в памяти тогдашний Яльмар и Гертруда, Рик и Телли, вернулось на миг то время, когда он всё-таки решил обосноваться в городе. Показалось даже, что старик Рудольф материализовался в кресле вместо спящего мальчишки. Когда-то он считал те годы несчастливыми, теперь он временами даже тосковал о них. Зимняя полночь исчезла, осталась за стенами дома. Ему вдруг стало на всё наплевать.

- У тебя там только одна бутылка?

- Нет. А что?

- Доставай.

Когда количество пустых сосудов на столе увеличилось до четырёх, заботы нынешнего дня куда-то отступили, а все темы разговора как-то вдруг перемешались. Оба собеседника теперь говорили каждый о своём, нередко разом, перебивая друг друга бесконечными "А помнишь...", и одновременно шикали, когда вдруг повышали голоса, запоздало вспоминая о спящем в кресле мальчишке. Тот, однако, так и не проснулся. Огонь в камине жизнерадостно потрескивал. Сапоги у Золтана просохли, он стянул их и теперь сидел босиком, подставляя огню замёрзшие ноги.

- Стоп, - наконец сказал себе и Золтану Жуга, поймав себя на том, что пытается открутить последнюю ножку у последней половинки последней курицы. - Стоп, Золтан. Хватит. Славно посидели, но надо и мальчишке что-нибудь оставить. Сколько времени?

Как будто отвечая на его вопрос, часы на ратуше пробили два раза.

- Нам скоро выходить. Наверху есть кровать. Будет лучше, если мы чуток поспим.

- Дело, - буркнул Золтан, вытянулся на скамейке во весь рост и принялся разворачивать одеяло. - Только к шайтану кровать. Я лучше здесь вздремну, на лавочке, ты не возражаешь?

- Как угодно. Но предупреждаю: камин погаснет, будет холодно.

- Я подброшу.

Жуга поколебался.

- Тогда я тоже, пожалуй, лягу здесь. А то мало ли, что...

Несмотря на выпитое вино и усталость, Золтан некоторое время просто лежал, задумчиво разглядывая край каминной полки, весь изрезанный ножом, пока постепенно не сообразил, что эти вырезанные желобки и бороздки складываются во вполне опознаваемые знаки. Выглядело это так:

- Что это? - вслух спросил он.

- Где? - уже совсем было заснувший, травник поднял голову. Волосы его выглядели так, как будто он их не расчёсывал лет десять.

- Вон, на каминной полке. Вырезано.

- А, руны... - Жуга зевнул. - Не обращай внимания: это Яльмар вырезал по пьяни, когда последний раз ко мне заезжал.

- И что там написано?

- Это не имеет смысла. Просто пожелание. Магическая формула. Что-то вроде: "Олав я зовусь, и этими рунами творю волшбу на счастье".

Золтан снова вгляделся в каминную надпись.

- Какие-то они... запачканные чем-то, что ли.

- Кровь, - простодушно пояснил травник и повернулся на другой бок.

Некоторое время Золтан молчал.

- Не считаешь, что в наше время опасно иметь дома такие вещи? спросил он наконец. - Тебя могут обвинить в ереси.

- В наше время в ереси можно обвинить вообще - кого угодно и за что угодно, - с пьяным равнодушием забубнил тот из-под одеяла. - А руны, если хочешь знать, вырезают даже в церквях, на купелях. Сам видел.

- Ты так серьёзно к этому относишься, и в то же время даже не знаешь точно, что у тебя написано дома на стене.

- Золтан, перестань, - раздражённо отозвался травник. - Какая, к лешему, серьёзность? Какая разница, что там написано, если это друг писал, на счастье и от чистого сердца? Ничего там нет особенного. Я не умею составлять такие заклятия, Герта не успела меня этому обучить. Я умею только гадать, да и то не очень.

- Астрология, гороскопия, туё-моё с бандурой... - пробурчал Золтан. Никогда не мог понять всю эту чушь. Слушай, - он вдруг сел, - а не разбросить ли тебе их сейчас, раз тебе трудно просто посмотреть, что будет?

- Зачем?

- Просто так. Интересно.

Травник помолчал. Потом тоже встал, отбросил одеяло и потянул к себе свой рюкзак. Покопался в его недрах и извлёк на свет гадательный мешочек с рунами из кости. Было слышно, как они там внутри мягко постукивают друг об дружку.

- Предупреждаю, - сказал Жуга, развязывая стягивающую горловину мешочка кожаную тесёмку, - я сейчас не в состоянии нормально что-либо истолковать. Что выпадет, то выпадет.

- Ничего. Насколько я понял, у викингов в обычае возиться с ними под хмельком.

- Как скажешь, - он встряхнул мешочек и усмехнулся. - Странно... прошёлся пятернёй по волосам.

- Волнуюсь, как невеста перед первой ночью. С чего бы, а?

- Тяни, тяни, - подбодрил его Золтан, - не увиливай.

Травник запустил ладонь в мешочек, и первая костяшка рун легла на стол. Золтан молча и заинтересованно следил за происходящим.

Четыре руны из пяти легли вниз лицом. Пятая - Ing легла в открытую, но это было всё равно, поскольку выглядела одинаково, что прямая, что обратная.

- - Хороший признак, - как бы между делом произнёс Жуга и принялся их переворачивать. Первой была Raido. Перевёрнутая.

- Дорога, - медленно сказал Жуга, задумчиво теребя пальцами свою рыжую бородку. - Тяжёлый путь. Какие-то препятствия. Возможно, что какой-то ритуал для продвижения.

- Кого? Куда?

- Не знаю. Это, можно сказать, уже прошлое. Во всяком разе, это знак того, что выжидать опасно. Второй открылась Ansuz. Прямая.

- Четвёртая руна, - произнёс травник. - Бог. А может, дикий гон.

- Преследование?

- Гм... - Жуга побарабанил пальцами по столу. - Что за бред! При чём тут бог?

- Быть может, это означает: "долгая дорога к богу"?

- С таким же успехом это может означать: "долгое и трудное бегство от охотников".

- Не исключено... Давай-ка посмотрим, что дальше.

Дальше была Sowulo. Всё равно какая.

- Н-ну, - протянул разочарованно Жуга, - это уже совсем неинтересно.

- А что это?

- Sowulo. Руна солнца, молнии, перерождения и всякого такого прочего. Обычно это истолковывают как успех, или прорыв, который должен произойти. Такая, знаешь ли, трансформация, из грязи в князи. В общем, ерунда всё это. Не надо было раскладывать спьяну.

И травник протянул ладонь, чтобы смешать костяшки.

- Погоди, - остановил его Хагг, - две руны ещё остались.

- Что толку с них? Это помощь и препятствия. Был бы хоть какой-то смысл, а так...

- И всё же, посмотри и их. Мало ли, что.

Жуга пожал плечами и послушался.

Там, откуда должно было ждать намёка на источник помощи, лежал тот самый Ing, уже открытый. Советом, что должно быть принято таким, как есть, лежала Kaun. Прямая.

Руны теперь были открыты все, и расклад приобрёл следующий вид: