Энди Лэйн - Декалог 3: Последствия

Доктор пригнулся, а затем, улучшив момент, поспешил обратно к компьютеру. Был ещё один шанс, одна возможность — не для него, но для множества планет в этой части галактики. Если он сможет отвести часть хронотронной энергии и использовать её для формирования замедляющего время поля вокруг Цитадели, тогда можно будет запереть Церанноса, а может быть и ядерный взрыв, и весь этот хаос, заморозить всё навечно.

Он потянулся к пульту, но заметил, что Зания наводит оружие в его сторону. Раздался треск автоматного огня, и плечо Йед-Приора исчезло в брызгах разлетающейся плоти. Ударом пуль её развернуло и отбросило прямо в распахнутые конечности Церанноса.

Существо уже попало в приливное влияние темпорального поля, но его жизнь была долгой, и шальное время, протекавшее вокруг, почти не причиняло ему вреда. Однако Зания была простой смертной, и на глазах у ошеломлённого Доктора она состарилась, извиваясь в объятиях Всепоглотителя, в считанные секунды превратившись в кости и кровь, а затем в прах.

Он с отвращением отвернулся и увидел, что рядом с ним стоит Джо.

— Джо?.. Как?.. — по его лицу пробежал приятное удивление, а затем лицо снова стало мрачным.

— Некогда объяснять, Доктор, — сказала она ему, быстро оглядываясь. Лицо у неё было бледным от шока. — Тебе лучше быстрее навести тут порядок.

Саиф и Аркаб пронеслись мимо, вклиниваясь в сокращавшийся отряд охранников, которые, оставшись без командира, отступали с большими потерями.

Заметив краем глаза эти маленькие смерти, Цераннос взвыл и толчком вытолкнул себя из ямы ещё сильнее, оказавшись в нескольких метрах от того места, где стоял Доктор.

Доктор горько рассмеялся. Вот вам и контур интуиции… Он привёл их не в поворотную точку пространства и времени, где от них могла быть какая-то польза, а прямо в момент катастрофы, где Цераннос был выпущен в физический мир.

Пока он стоял, Джо смотрела на него с непониманием. Встревоженная его взглядом, она дотронулась до его руки.

— Доктор?..

Аркаб повернулся к ним, временно отвлекаясь от бойни:

— Возвращайся в свою машину, Джо, и забирай своего друга. Ядерное устройство включено! Вы не можете больше ничего сделать! Мы прикроем ваше отступление.

Джо не нужно было повторять. Она поняла, что настал критический момент, и не осталось времени даже на прощание. Схватив Доктора, она потянула его в ТАРДИС, которая, повинуясь подсознательной воле, начала процесс дематериализации.

Со слезами на глазах Джо смотрела на мониторе, как Саиф и Аркаб упали под ответным огнём. Она увидела, как Цераннос создал множество глаз и искажённых голов, чтобы лучше рассмотреть исчезающую машину времени…

А затем всё исчезло в обжигающей вспышке света, и Вселенную не стало видно.

Стена пламени, невообразимо горячего и ослепительно-белого, понеслась на Церанноса… а затем замедлилась. Встретившись с расширяющимися волнами хронотронной энергии, ядерная ударная волна задержалась на достаточное время, чтобы существо успело вернуться в яму.

Но теперь невероятно сложное сплетение энергий там выглядело иначе: изорванное, драное, как старая сеть, а за ним был бескрайний океан Космоса. Были миллиарды путей, куда могло направиться существо, но один из них выделялся — вдоль остаточного временнóго следа между планетой Алракис и планетой Земля…

— Тысячи лет, — бормотал Доктор, изучая показания консоли ТАРДИС. — Сила взрыва и последующий приливный всплеск энергии разлома швырнули нас на тысячи лет в будущее Алракиса…

Он открыл внешние двери, и они вышли в солнечный летний вечер.

Солнце висело близко к горизонту, похожее на кожуру апельсина; оно погружалось в дымку и дальше, за холмы. Большая луна этой планеты, притягиваемая её гравитацией, занимала половину южного неба. Необратимое снижение её орбиты и результирующее столкновение с Алракисом скорее всего приведёт к их взаимному уничтожению, через много-много лет.

Но пока что крохотные существа, похожие на сверкающих зелёных шмелей, зависали над соблазнительно раскрытыми чашами фиолетовых цветов. Высокие перистые травы янтарного цвета тихо покачивались под тёплым ветром. А ещё дальше, у подножия холмов была покрытая буйной растительностью долина реки. Не было никаких признаков людей. Мрачный мегаполис алкариан и громадина центральной Цитадели давным-давно стёрлись в прах.

Доктор сорвал один из красивых фиолетовых цветков и вставил его в петлицу своего пиджака. Затем улыбнулся:

— «На протяжении всей истории великая кисть никогда не останавливалась», — тихо сказал он, — «и краски не высыхали; но чьи глаза, глядя холодно, или как мы, сквозь линзы слёз, видели эту работу, и не считали её завершённой?»

Джо тоже улыбнулась ему и кивнула.

— Вселенная всегда меняется так, как должна, Доктор, — сказала она, и он удивлённо посмотрел на неё — она так быстро поняла урок, на который у него ушло много веков.

Они не стали задерживаться. Доктор пошёл к ТАРДИС, а Джо вынула из кармана джинс кость «пусто-пусто», и символически подбросила её высоко в воздух, а затем повернулась и пошла за Доктором.

Вращаясь, костяшка долетела до высшей точки своей траектории и начала падать… медленнее, медленнее, и, в конце концов, неподвижно зависла в абсолютно беззвучном небе.

ВЧЕРАона знала, что ненавидит Скотта Войзека. Она ненавидела его эгоизм, его дорогой автомобиль, ту простоту, с которой он пользовался новыми технологиями. Она ненавидела его фальшивую искренность и длинные обеды. Она ненавидела его лысину. А когда он погиб, попав под машину, и её чувства к нему не изменились, вины за это она не чувствовала. Поэтому, когда она увидела, что он идёт ей навстречу по улице Кенсингтон Хай, она сразу поняла, что с ней происходило последние восемь недель.

ДВА МЕСЯЦА НАЗАДона сидела в своём холодном кабинете и высматривала лица в узорах новых штор. Кофе у неё в чашке был холодный и продолжал остывать; с тех пор, как она налила его сорок минут назад, она так к нему и не притронулась.

— Отчего это у тебя такой довольный звук? — спросила она у своего ноутбука.

Она посмотрела на пластиковые часы на стене; на часах было 7:35. Она опять опоздает. Разочарованно вздохнув, она сгребла со стола распечатки, положила их в ящик, и задвинула его. Ящик со стуком закрылся.

Выйдя из кабинета, она аккуратно заперла за собой дверь.

— Ещё одна затрата понапрасну, — сказала она своей чашке, выливая кофе в раковину, и спуская его вместе с водой после того, как почистила зубы.

Нахмурившись, она посмотрела в зеркало, стирая с него выступивший из-за приёма душа конденсат. До того, как её отражение снова запотело, она в беспощадном свете ванной комнаты успела разглядеть новые седые волосы, появившиеся среди коричневых. «Если есть сединка — не будет мужчинки», — говаривала её тётя. Её незамужняя тётя.