Андрэ Нортон - Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный

Я устремила взор на камни, между которыми стояла светлая стена. Перелезть через них я не могла: они были в два человеческих роста и такие гладкие, что на них нельзя было обнаружить никакой зацепки. Они казались частью какой-то Древней насыпи или крепости. Но потом я поняла, что эти камни возвышаются над остальными камнями, словно столбы ворот. Перед моими глазами почему-то возникло изображение паутины. Если не дотрагиваться до опасных клейких нитей, паутину можно разрушить, сломав ветку, к которой она крепится… Я извлекла костяную трубочку из своей сумки при помощи одной силы боли, но здесь были тяжеленные камни, а не легкая бутылочка. И как мне узнать, что барьер исчез, если мне удастся пошевелить один из этих массивных камней?

Я еще раз взглянула на каменные столбы, между которыми находился барьер. Они, казалось, были глубоко врыты в землю. Наконец, я сконцентрировалась на левом столбе и напрягла все свои силы.

Ты должен упасть! Падай! Я всей силой воли навалилась на столб, как если бы я навалилась на него всем телом. Падай! Времени у меня было достаточно, мне не нужно было торопиться, как в лагере охотников из Ализона. Время здесь не имело значения. Имели значение лишь столб, барьер и настоятельная необходимость преодолеть этот барьер. Пошатнись и падай!

Все вокруг меня поблекло и затуманилось. Я видела только высокую темную тень, вокруг которой дрожало маленькое голубое пламя, сначала вверху, потом, когда я изменила направление — внизу. Земля, отпусти! Крепления, поддайтесь!..

Я сосредоточилась на одной лишь мысли… Поддайся, падай! И темный каменный столб поддался, покачнулся. Голубое пламя охватило его основание. Падай!

Каменный столб медленно клонился наружу, в противоположную от меня сторону… Раздался звук, пронзивший всё мое тело болью, болью такой сильной, что она возобладала над моей волей и сознанием, а потом я провалилась в ничто.

Когда я снова пришла в себя, я лежала головой на жестком камне. На лицо падал холодный дождь. Я открыла глаза. Странное место, совершенно незнакомое. Я с трудом приподнялась.

Один из столбов наклонился наружу, словно указывал мне путь. На камнях виднелись черные отметины, между столбами больше ничего не было. Я проползла вперед, и рука моя коснулась почерневших камней. Я отпрянула, мои пальцы обожгло. Шатаясь, я встала на ноги, протащилась через образовавшееся отверстие и вышла на открытое место по ту сторону исчезнувшего барьера.

Стоял день, хотя облака были так густы и мрачны, что вокруг царила полутьма. Шел холодный дождь со снегом. Но окружающее было хорошо видно. Здесь не было мешанины обломков скал, только обычные горы, которые мне с детства были близки. И тут было кое-что ещё: дорога. Но едва я дошла до неё, как вынуждена была снова опуститься на землю от усталости. И теперь, наконец, я утолила голод припасами охотников Ализона. Но меня снова тянуло в дорогу.

Это была старая, узкая дорога, частично покрытая красными и, сине-зелеными пятнами лишайника. Дорога шла вниз, через ущелье, ведущее далеко вниз и открывающееся на далекую бескрайнюю равнину. Пройдя через арку ворот, я попала на овальную, окруженную высокими стенами площадку. Вдоль стен, на равном расстоянии друг от друга, находились ниши, закрытые на три четверти; только верхняя часть этих ниш была открыта. И на оправе каждой ниши был высечен символ. Некоторые из символов были почти полностью сглажены ветром и непогодой, другие были хорошо видимы, но для меня ни один из этих символов ничего не говорил.

В верхней части ниш было темно. Я подошла к первой нише и отшатнулась, почувствовав удар. Что это? Повернувшись к одному из отверстий, я ощутила вопрос. Это было требование дать ответ, но кому, как и почему? Там в нишах был какой-то разум.

И мне не показалось странным, когда я громко ответила, нарушив царившую здесь тишину.

— Я Джиллан из долин Верхнего Халлака, и я иду, чтобы вернуть другую часть своего «я». Ни больше, ни меньше.

Насколько я могла видеть и слышать, внешне ничего не изменилось. Но я чувствовала, что нечто, находившееся здесь немыслимое количество лет, пробуждается. Вокруг меня что-то шевелилось, и невидимые существа следили за мной. Может быть, мои слова не значили ничего; может быть, это нечто было так старо, что человеческие слова здесь не имели смысла. Но то, что меня проверяли — я знала. Я медленно шла Дальше, пересекая площадку, и поворачивалась от одной ниши к другой, пытаясь увидеть это нечто.

Из ниш со стершимися от времени символами исходили гораздо более четкие сигналы. Это были охранники, и кто знает, как давно они здесь появились, призванные выполнять свой долг? Может быть, я представляла опасность для того, что они здесь охраняли.

Я добралась до конца овальной площадки и теперь стояла перед аркой других ворот, под которой проходила дорога, ведущая дальше. Я повернулась и посмотрела на пройденный путь. Я ждала, сама не зная, чего. Может быть, одобрения, разрешения идти туда, куда я хотела, благословения моих поисков. Но чего бы я ни ждала, я была разочарована: меня освободили от вопросов, и все. И, может быть, ничего и не было нужно.

Вырубленная в камне дорога вела все дальше вниз, к подножию скал. Попадалось всё больше деревьев и коричневой травы. Вес еще шел дождь, но он уже не был холодным. Я шла по дороге, пока не дошла до рощи. Хотя деревья были по-зимнему голые, ветки их были переплетены друг с другом так сильно, что полностью защищали меня от дождя. Мои руки и ноги налились свинцовой тяжестью от усталости, мне было так холодно. Неужели мне всегда будет так холодно?

Нет… Вдруг мне стало тепло. Солнце, тепло и аромат цветов окутали меня. На этот раз я не сидела верхом на лошади. Я открыла глаза и выглянула из палатки. Солнце уже клонилось к закату, и снаружи журчал ручеек. Это была зелено-золотистая страна другой Джиллан. Я увидела человека, которого стоял, полуотвернувшись от меня. Но я тотчас же его узнала.

— Херрел!

Он повернул голову и взглянул на меня своими зелеными глазами. Выражение его лица было твердым, как сталь, и замкнутым, и такая же твердость была в его взгляде, но только вначале. Потом он заглянул в глубину моих глаз, и выражение его лица изменилось.

— Херрел! — Я сделала то, чего еще никогда в жизни не делала: я попросила другого о помощи, изо всех сил пытаясь войти с ним в контакт.

Он подошел ко мне — это был почти прыжок охотящейся кошки — опустился возле меня на колени и погрузил свой взгляд в мои глаза.

Все слова, что я хотела скатать, застряли у меня в горле. Я смогла лишь произнести его имя. Он обнял меня и забросал словами, вопросами, требуя у меня ответов, но я не слышала и не отвечала ему. Я только хотела, чтобы он помог мне, и одна эта мысль стучала у меня в голове.