Андрэ Нортон - Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный

Я не знаю, почему он этого хотел, но я повиновалась и рассказала ему о лесе и появлении птицы.

— Птица? — прервал меня Херрел. — Ну что ж, они не нарушили своей клятвы. Это был проводник, посланный отрядом.

Когда я закончила свой рассказ, Херрел некоторое время задумчиво молчал.

— Если это сон, — сказал он наконец, — тогда мы все еще лежим в одной из Серых Башен. И если мы не сможем проснуться, то потеряем все. Чем глубже наш сон, тем меньше шансов проснуться, — Херрел поглядел вдаль. — Если мы всё ещё хоть частично связаны с нашим временем, нашим миром и нашими телами, то, возможно, нам удастся вернуться. Может быть, мы сможем проснуться, если попытаемся объединиться с нашими телами, находящимися там. Я не вижу другого пути.

— Но я не вижу ни одной четкой картины, на которой я смогла бы сосредоточиться… — Я только бегло вспомнила кровать, которую установили в одной из Серых Башен, кровать, на которой лежала я, а рядом со мной лежал Херрел.

— Я знаю одно! — Он положил свою руку на мою, и я почувствовала только легкое прикосновение, словно к моей плоти прикоснулось перышко. — Слушай меня внимательно… — И он в подробностях описал мне всё помещение в одной из башен, пока я не увидела его, часть за частью.

— Теперь ты видишь, Джиллан?

— Ты заставил меня увидеть все это. А что теперь?

— Теперь мы оба сделаем то, что уже делали прежде. Мы направим всю свою волю на то, чтобы вернуться в наши спящие тела и проснуться. Начнем!

Я закрыла глаза и представила комнату, которую Херрел обрисовал мне. И в центре этой комнаты — кровать, на которой лежала Джиллан, Джиллан, которую я должна была найти. Я сконцентрировалась на этой Джиллан, не только на ее спящем теле, но и на всем остальном, что было Джиллан, и что во сне так далеко отстояло от этого тела…

Я проснулась. Но действительно ли я спала? Я испугалась, что, открыв глаза, снова увижу свет чужого мира. Я собрала все свое мужество…

И увидела серые, очень древние стены, увидела настенные занавеси, подгнившие от времени. Я проснулась! Джиллан снова стала Джиллан, и я знала, что я, наконец, снова стала совершенно полноценной.

Херрел! Я быстро повернула голову, чтобы увидеть того, кто лежал рядом со мной на кровати. Это был Херрел, и он был словно мертвый. На нем была кольчуга, его сильные руки покоились на рукоятке обнаженного меча. Шлем его лежал рядом с головой.

— Херрел? — Поднявшись, я увидела, что одета в богатую одежду из зеленой и серебристой ткани, вышитую маленькими, молочно-белыми драгоценными камнями, которые вспыхивали при каждом моем движении.

Я озабоченно нагнулась над Херрелом.

— Херрел?

Он открыл глаза.

— Да…

Затем он отложил свой меч в сторону, чтобы протянуть руки и привлечь меня к себе. Несколько мгновений мы лежали, прижавшись друг к другу, потом я нашла его губы, вся охваченная желанием, которое было так же велико, как и его.

Потом он немного отстранился, и взгляд его стал изучающим, но губы улыбались.

— Мне кажется, моя дорогая леди, что в этой войне мы стали хорошими товарищами, а теперь нам надо постараться остаться ими и в мирное время.

Я тихо рассмеялась.

— Я буду твоей верной спутницей, мой храбрый Лорд!

Он встал с кровати и помог встать мне. Длинные складки на платье из тонкой материи тяжело ниспадали к моим ногам и мешали мне двигаться.

— И все это великолепие для меня? — заметила я.

Херрел взглянул на платье.

— Они сочли нас мертвыми и оказали нам последние почести, которых никогда не оказывали нам, когда мы были живыми.

Внезапно у меня появилось ощущение, что это тяжелое платье связывает меня с прошлым. Я отпустила руку Херрела, и мои пальцы принялись быстро расстегивать застежки и развязывать завязки, пока я, наконец, не смогла снять это тяжелое великолепие и не осталась в коротком нижнем белье. Я бросила это великолепное платье на кровать.

Херрел взглянул на меня.

— Мы уже идем? — и его рука снова нашла мою руку.

— Куда, мой Лорд?

Он улыбнулся.

— На этот вопрос я не могу дать ответа, потому что сам не знаю его. Я знаю только, что мы покинем этот мир и других Всадников, чтобы самим искать свое счастье. Ты хочешь этого?

— Да. Ты выбрал свой путь, он будет и моим путем.

Херрел снял пояс с ножнами и бросил его к мечу, своему шлему и моему платью, лежавшим на кровати.

— Мне эти вещи больше не понадобятся.

Херрел провел меня через длинный коридор и дверь во двор. Снаружи была ночь: светила луна, и блестели звезды. Вокруг нас поднимались семь Башен. Ничто не двинулось, когда Херрел и я подошли к стойлу, в котором стояли серо-черные пятнистые лошади Всадников. Он взнуздал и вывел наружу мою кобылу и своего жеребца, и мы повели животных за собой, пока не вышли через ворота наружу.

— Кто идет?

Из-под темного навеса портала вышел Хирон, и обнаженный меч в его руке ярко блестел в лунном свете.

— Да, кто идет? — ответил мой суженый. — Назови наши имена, если ты нас узнал.

Предводитель Всадников-Оборотней взглянул на нас. Он не выказал ни малейшего удивления.

— Итак, вы нашли путь назад…

— Мы нашли его. И мы прошли через другую дверь, — он указал на портал позади Хирона.

— Ты Оборотень по крови, и эти Башни — твой дом.

Херрел покачал головой.

— Я не знаю, кто я, но я не принадлежу к вам, и Джиллан тоже не принадлежит. Поэтому мы уходим, чтобы узнать, кем мы являемся на самом деле.

Хирон на мгновение замолк, потом несколько неуверенно произнес:

— Ты — один из нас…

— Нет, — Херрел во второй раз отрекся от своего родства с Всадниками-Оборотнями.

— Ты хочешь уйти к своей матери?

— Ты этого боишься? Ты, который никогда не хотел признавать себя моим отцом? — ответил Херрел. — Я же сказал тебе, мне не нужен никто из вас — ни мать, ни отец. Теперь ты позволишь нам пройти через ворота?

Хирон отошел в сторону.

— Как хотите. — Голос его был так же лишен выражения, как и его лицо.

Херрел и я выехали из ворот, и ни один из нас не оглянулся назад. И это были последние ворота между нашим прошлым и нашим будущим. Нас было только двое — Джиллан и Херрел. И этого было достаточно.

В Пещере Спящих лежит Гаран, чью историю поведала мне Трэла. Но до него — задолго до него — там были другие.

Поэтому, когда я попросил Дочь Древних, она привела меня в удивительную комнату, где в столы были вделаны зеркала видения. Она села и посадила меня рядом с собой.

— То, что мы сделали вдвоем в забытом мире Кранда, долго-долго лежало между нами. Наконец, оно ушло, но я побаиваюсь вызвать это снова. Мы дорого заплатили за это. Мы платили трижды: один раз в Ю-Лаке и два раза в Пещерах. И все-таки мне будет приятно снова посмотреть на самое великолепное зрелище, которому я когда-либо была свидетельницей.