Джеффри Барлоу - Зов Тухулки (Спящий во тьме - 2)

- Ты не смеешь так обращаться с животным, - проговорил Билли. - Ты жалкий трус после этого, вот кто ты такой. Зверюга-то не виноват. Ты разве не видишь, как он напуган? С жалкой дворнягой так не обходятся, а уж с гордым громотопом - так тем паче.

- Как хочу, так с ними и обхожусь - равно как и с тобой, старый идиот, - парировал мстительный мистер Рук, внезапно выхватывая рапиру и бросаясь на Билли. Однако цепкие его глазки, прикованные к цели, каковую предстояло пронзить насквозь, сапога старого идиота как-то не заметили. Юнец направил рапиру прямо в тело Билли, но помянутое тело стремительно качнулось в сторону, точно рычаг. Ноги мистера Рука подогнулись; шляпа, рапира и плеть разлетелись в разные стороны. Билли, тихонько посмеиваясь себе под нос как хорошо я помню эту его манеру! - подобрал арсенал поверженного героя, а на губах мистера Хикса заиграла сдержанная улыбка.

- Джозеф, - проговорил Самсон, глядя на юного ассистента, столь неизящно распростертого на земле. - Вставай, Джозеф, будь так добр. И впредь, уж пожалуйста, не вздумай наносить ущерб движимой собственности. Стадо полагается доставить в "Странные странности" в превосходном состоянии; это, видишь ли, одно из условий сделки. Да-да, увечить их я не позволю, так что не вздумайте снова пускать в ход плетку, сэр, - по крайней мере до тех пор, пока вы работаете на старину Хикса и его предприятие. И, я надеюсь, на сегодня выходок довольно, верно?

- А может статься, я на это ваше предприятие больше не работаю! прорычал мистер Рук, вставая, вытирая грязь с лица и отряхивая одежду. Скажу больше: так оно и есть. Это ваше предприятие - сущее посмешище, весь Солтхед знает. Весь Солтхед знает, что заправляет им мошенник и невежда. Говорю вам: Джо Рук от таких, как вы, стакана воды не примет, вот оно как. Джо Рук выбывает из дела - и скатертью вам дорога!

- Как любезно с вашей стороны. Ну что ж, коли ты нас бросаешь, предостерег Самсон, разом рассвирепевший - его протеже обратился против него же, именно так, как предсказывал Билли, - так я с тобой в последний раз имею дело, так и знай. А старина Хикс, пожалуй, единственный во всем Солтхеде, кто тебя еще терпит, так-то.

Мистер Рук подобрал шляпу и нахлобучил ее на свою юную голову, точно накрывая крышкой шкворчащую на медленном огне сковородку.

- Вы всегда были против меня, - ухмыльнулся он. - Всегда против меня были, это точно, вы, оба. Я никогда ни о чем не просил и ничего вам обоим не сделал. И не жаловался никогда. Просто выполнял свою работу, причем получше всякого другого небось. И теперь вы злитесь - конечно, Джо Рук любому сто очков вперед даст! Ну что ж, ежели вас это не устраивает, так, значит, и вы для Джо Рука недостаточно хороши.

И, огласив эту скромную характеристику самому себе, мистер Рук прошествовал к кобыле. Билли, мрачно сдвинув брови, вручил ему рапиру и плеть, продемонстрировав тем самым немалую отвагу, должен я заметить учитывая состояние мыслей и тела мистера Рука на тот момент. Но Билли отлично знал сего мужа, или скорее мальчишку; так что рапира была вложена в ножны, плеть убрана, и юный воитель вскочил в седло.

- Джо Рук вас больше не потревожит, - проговорил он вместо прощания. Он вас ненавидит. Всех вас ненавидит, так и знайте.

Эти слова, по всей очевидности, задумывались своего рода обвинительным актом и подразумевали ненависть к Самсону Хиксу, к Билли и, вероятно, к Лью Пилчеру (будь он рядом, а не в грузовом фургоне), и к вонючим, мерзким тварям, и к самой земле у них под ногами, и к далеким багряным холмам, и к небу над головой. Сей в высшей степени беспристрастный молодой джентльмен ненавидел всех и вся в равной степени.

Мистер Рук ускакал прочь, мысленно обливая презрением все, что видел, и обратив взгляд цепких крохотных глазок к северу, в сторону города Солтхед.

- Ого-го! Скромник наш Джо Рук, - заметил Билли. Губы его изогнулись в саркастической ухмылке. - Ну все, теперь он - не наша забота. Без него оно куда как полегче будет.

Только теперь, вполне осознав серьезность ситуации, мистер Хикс задумался о том, чем обернется нехватка одного человека в свете ухода за стадом и успеха предприятия в целом. Закаленные красные кирпичи его физиономии на мгновение поблекли: перед дымчатыми стеклами возникла картина еще одного провала. Как им теперь прикажете справляться? Животные нервничают, Бог их знает почему, и Хикс понятия не имел, что по этому поводу делать. Невзирая на все заверения Билли, с двумя помощниками вместо трех стадо гнать непросто. Самсон поделился сомнениями со своим мрачнолицым спутником, но тот лишь презрительно отмахнулся.

- Я поеду погонщиком, - объявил Билли, вскакивая на коня. Он подхватил вымпельный шест и отъехал чуть назад, занимая место мистера Рука рядом с вожаком. Громотоп признал его и поздоровался: наклонил голову и пару раз ударил в землю массивной передней ногой. - Видишь? Звери меня знают теперь уж они упираться не станут. Держу пари, это они из-за Джо Рука паниковали.

Мистер Хикс особой уверенности в том не испытывал - равно как и Билли, - однако ж промолчал. Он направил коня вперед, и к его изумлению и радости вожак мастодонтов послушно стронулся с места. Лицо Хикса озарилось лучом надежды: может статься, все не так уж и скверно. Видение очередного провала возникло слегка преждевременно.

При таком многообещающем начале караван снова двинулся в путь - с того самого места, на котором остановился. Однако невзирая на все героические усилия Билли, мастодонты по-прежнему нервничали. Седоватый ветеран пытался рассеять их тревогу, ласково с ними разговаривая, похлопывая и поглаживая, и даже попытался спеть. Впрочем, этот последний номер скорее напугал мастодонтов, нежели успокоил, и Билли поспешно умолк.

Впереди замаячил поворот; за ним дорога расширялась и со временем ныряла в широкую, относительно округлую, обильно орошаемую котловину, поросшую кустарником и благоуханным диким луком. Слева ее ограждала зубчатая стена известняка, мерцающая в янтарном свете. Справа отвесно уходил вверх склон холма, а позади него на отдаленном хребте угнездилось солнце. В этой местности леса почти не встречались; здесь царило ощущение неизбывного одиночества, растекаясь над окрестностями и заполняя все уголки.

Мистер Хикс дал знак остановиться. Уединенная долинка показалась ему идеальным местом для ночлега, как с точки зрения безопасности, так и охраны стада. Идеальным, если не считать холода; здесь стужа словно бы многократно усилилась. Хикс собирался было спешиться, как вдруг вновь послышался смех: сперва тихий, еле слышный, он стремительно набирал силу, эхом отражаясь от стены известняка. Вожак запрокинул голову и издал странный, исполненный ужаса звук - никто и никогда не слышал от мастодонтов ничего подобного.