Виталий Вавикин - Желание верить (сборник)

– Все равно ничего не найдем.

– А если? – она расстегивает сарафан на груди.

– Давай, лучше поговорим.

– Давай, после.

– Нет. Сейчас.

Портал был открыт, прямая времени надломлена, и Джорджина Бота знала, что нужно сделать лишь один шаг и все можно будет вернуть, исправить. Ее ребенок, ее девочка, ее радость и ее счастье – она смотрела на нее из прошлого, тянула к ней свои руки. Нужно лишь успеть найти ее, спасти, вернуть.

Трясущимися руками Джорджина выставила обратный отсчет таймера на один час и шагнула вперед.

Мир был знаком ей. Старый, забытый мир. Мир, который она видела так часто во снах. Бежала по этому миру, зная, что шанс есть. Шанс спасти, уберечь. И это удавалось. Ребенок был жив, но как только она понимала это, то сон сразу кончался. Сейчас сон не кончится. Ни за что не кончится, потому что это не сон. Это реальность.

Мужчина остановился, смерил Джорджину строгим взглядом. Высотное здание из стекла и бетона уходило, казалось, к самому небу.

Пять лет. Пять лет Джорджины не было здесь, а ей все еще казалось, что она ушла от этих дверей только вчера. Жизнь остановилась. Жизнь превратилась в одно единственное желание – вернуть своего ребенка, вернуть то, что было потеряно. Но потеряно в будущем. Вернее в реальности. В той реальности, из которой она пришла сюда. Здесь же девочка все еще была жива. Лежала в камере семнадцатого этажа центрального исследовательского центра вирусологии и ждала своей вакцины. Вакцины, которая опоздает всего лишь на пару дней. И детей спасут. Почти всех. Остальным принесут извинения.

– Простите, но я не могу пропустить вас, – сказал Джорджине охранник.

– Как это не можете?! – всплеснула руками она, показала ампулу с вакциной, попыталась закатить скандал. Запищал таймер, предупреждая о том, что время кончается. – Я ее мать! Мать! Мать! – залилась Джорджина криком, но прямая времени уже возвращала ее в реальность. В ее реальность.

Пять лет. Пять коротких лет. Эксперимент слизнул их с лица Джорджины. Один из последних коллег все время интересовался, как далеко можно прыгнуть в прошлое. Кажется, это было пару лет назад, когда Джорджина еще не знала, как выбрать точную дату и место. В тот год коллега пропал. Кто-то говорил, что он сбежал к конкурентам, но Джорджина знала, что с ним стало, видела утром горстку пепла, которую пришлось выбросить в мусорное ведро и забыть об этом. Иногда нужно терпеть. Уметь терпеть.

Джорджина изучила все, что могла о здании, где держали ее дочь пять лет назад, достала фальшивый пропуск, понимая, что проект у нее могут забрать в любой момент и нужно спешить спасти дочь.

За пару дней на плечи легли десять лет. Пропуск сработал, но до дочери Джорджине так и не удалось добраться. Ей даже не удалось взглянуть на нее. Хотя бы одним глазом. Хотя бы на одно мгновение…

– А ты не думала, попробовать иначе? – предложил ей Габриель Крэйсберг, который не без страха следил, как стареет на глазах женщина, которую он почти любил.

– Что ты имеешь в виду? – спросила его Джорджина, стараясь не думать о том, что теперь станет старше еще на пять лет.

– Мы могли бы встретиться с главным вирусологом. Кажется, тогда им был Майкл Стоувер, мы были с ним знакомы, так что, если я отправлюсь в прошлое с тобой, то…

– Нет, – отрезала Джорджина.

– Ты не пойдешь туда.

– Это всего лишь пять лет.

– Посмотри на себя!

– Пошел к черту!

Они спорили долго, затем занялись любовью, дождались, когда уйдет охрана, и отправились в прошлое. Вместе.

– Выгляжу ужасно? – спросила Крэйсберга Джорджина. Он качнул головой. – По тебе тоже не заметно, что стал на пять лет старше, – призналась она.

Они пробыли в прошлом ровно час, но так ничего и не добились.

– В следующий раз нужно будет сначала узнать, где мы сможем найти Стоувера, – сказал Крэйсберг.

Джорджина вяло попыталась сказать, нет, сдалась, как-то вяло снова предложила заняться любовью…

Время делилось, раскладывалось на ровные части между каждым, кто проходил в прошлое. Это поняли Джорджина и Крэйсберг в момент своего шестого прохода. Сначала это была просто идея, затем уверенность и наконец, подтвержденный приборами факт.

– Никогда бы подумала, что мне уже пятьдесят три, – сказал Джорджина, все еще чувствуя себя моложе на добрых два десятка лет. Однако волосы уже посидели, морщин прибавилось.

– Когда отправимся в прошлое снова, нужно чтобы ты покрасила волосы и наложила побольше косметики, – сказал ей Крэйсберг.

– Уже не нравлюсь такая? – обиделась она.

– Нет. Боюсь, твоя дочь не узнает тебя такой.

– А ведь и, правда, не узнает, – испугалась Джорджина, представила, что будет после, когда ее идея, наконец-то, удастся. Девочка будет жить, но вот кого она встретит здесь? Старуху? Кучку пепла, как от того коллеги, которую пришлось выбросить в мусорное ведро. «Но ведь я же хочу увидеть, как она пойдет в школу, выйдет замуж, родит ребенка».

– Нам нужно взять с собой еще кого-нибудь, – сказала Джорджина Крэйсбергу. – Можно троих или четверых. Они даже ничего не заметят. Для них это будет всего лишь год. Ничего страшного. – Она встретилась с ним взглядом. – Кто знает, сколько раз нам еще придется возвращаться туда?! Сам же видишь, что не выходит так быстро, как хотелось! Ну, почему ты молчишь!

Лаборатория была пуста. Персонал распущен. Утром должно было произойти официальное закрытие.

– До утра еще далеко! – шептала Джорджина, решив, что справится и одна. – Очень далеко!

Но утром был только пепел. Крохотная горстка, на которую смотрел Габриель Крэйсберг.

– Так мы не увидим мою маму? – спросила его девочка лет шести.

– Нет, Конни, – сказал ей Крэйсберг, сжимая чуть крепче руку дочери.

– Тогда я не понимаю! – надула губы девочка.

– Когда-нибудь я тебе все объясню, – Крэйсберг старался не смотреть, как убирают с пола горстку пепла. – Когда-нибудь, ты и сама все поймешь…

Цирк уродцев приехал в среду, остановился на окраине города, расстроился, расцвел.

– Вы уверены, что стоит позволять им остаться? – спросил мэра местный шериф Гарри Филбрек. Мэр почесал щетинистый подбородок, достал чистый листок и начал выводить сложные расчеты, благодаря которым удастся построить новую детскую площадку и возможно даже закупить в школу новые учебники, на вырученные от цирка деньги.

– Но на всякий случай, ты проверь этих цыган, – посоветовал мэр.

– Это не цыгане, – поправил его молодой шериф Филбрек.