Николай Дашкиев - Обреченный на вечные муки

Назад они двигались другим путем: астероид за это время успел повернуться на большой угол, следовательно, можно было заглянуть и на его бывшую "ночную" сторону. Однако и здесь не случалось ничего заслуживающего внимания. Лишь несколько раз среди хаотического нагромождения скал наблюдались слишком гладкие площадки. Но при ближайшем исследовании ничто не указывало на их искусственное происхождение, а таинственного голоса теперь не слышала даже Аста.

Ким, все чаще поглядывал на часы. Конечно, кислорода хватит еще надолго, да и пообедать можно из аварийного НЗ скафандров. И все же что-то беспокоит, тянет к "Сириуса", — хочется убедиться, что он стоит на месте.

— Аста, заскочим "домой"?

— Ладно.

Они были уже на "экваторе" астероида, где-то совсем близко от своего звездолета. Правда, на том "полушарии" сейчас еще "ночь", но астероид вращается достаточно быстро. Следовательно, можно было разглядеть этот район тщательнее.

Теперь Ким с Астой передвигались совсем небольшими прыжками, а там, где замечали что-нибудь стоящее, пытались даже "идти", хоть это было обременительно и неудобно: фторановый ворс каблуков, прилипая к камням, тормозил каждый шаг. А результаты наблюдений, как и до сих пор, были неутешительны.

"Ищите дверь…" — звучало в мозгу у Кима. — О "двери" речь могла идти лишь в том случае, если этот астероид, как предположила Аста, прилетел сюда из другой звездной системы, словно своеобразный космический корабль. А на это нет никакого намека, во-первых, а во-вторых, откуда те, неизвестные, знают язык землян?"

Неизвестное и необъяснимое невольно заставляет насторожиться, распутывать причинные цепочки, выдвигать самые причудливые гипотезы. Таинственный "голос" и странный "бунт" киберштурмана кажутся взаимосвязанными. А если так, то не устроил ли кто-нибудь хитрую ловушку, чтобы завладеть звездолетом? Но кто? Для чего?

Только когда над близкой грядой гор ослепительно сверкнул шар астронавигационной рубки "Сириуса", Ким вздохнул с облегчением.

Сильным прыжком он взлетел на гребень скалы, внимательно осмотрел котловину, посреди которой расположился "Сириус". Странно: только теперь стало видно, что форма этого углубления слишком правильная, — скалы расположены амфитеатром. И площадка в центре слишком плоская и круглая.

— Аста, прыгай-ка сюда!

Женщина тоже сразу заметила, как отличается эта котловина от всех других, над которыми они пролетали во время путешествия по астероиду. Так бывает всегда: после длительного наблюдения хаоса резко бросается в глаза даже небольшая упорядоченность.

В котловине наступал "рассвет": медленно вращаясь вокруг продольной оси, астероид подставлял этот свой бок под нестерпимо яркие лучи солнца. Не было сумерек, не было полутеней. Просто густо-черный полог сползал вниз, и из него то и дело выхватывались ослепительные блестки отдельных глыб.

— Смотри! — вдруг воскликнула Аста. — Вон там за скалой справа от "Сириуса"!.. Видишь?

На наклонной скале, далековато от звездолета, лежал человек в скафандре. Собственно, с такого расстояния эта фигура едва виднелась, но громадная косая тень от нее вырисовывалась четко.

— Скорее, Аста! Он, видимо, потерял сознание. Не шевелится.

Они прыгнули, развив чуть ли не критическую скорость, однако приближались к космонавту нестерпимо медленно, аж злость брала.

Бедняга лежал ничком, раскинув руки. Еще издалека Ким с Астой заметили: его скафандр какой-то странный — незнакомой конструкции, почти черного цвета, с непрозрачным шлемом. Было что-то неестественное в его позе, чем-то слишком неожиданным веяло от нарушенных пропорций тела. И невольно промелькнула мысль: "Чужак! Человек из другой солнечной системы!"

Через минуту предположение превратилось в уверенность. Это существо имело слишком длинные конечности и непропорционально большую, — если судить по форме шлема, — голову.

Ким и Аста остановились перед ним, сдерживая биение сердец. Молча переглянулись. Наклонились, чтобы поднять беднягу. Но как только их руки коснулись скафандра, он рассыпался, опал, превратился в густое облако черной пыли, которая медленно поползла над скалой.

— Ничего не понимаю… — смущенно пробормотал Ким.

Он щупал руками место, где только что был скафандр. Чувствительные пальцы перчатки наталкивались на бесформенные обломки. Металл? Пластмасса? Кости? Наверное, этого не смог бы определить никто — словно проеденные ржавчиной, эти обломки от малейшего прикосновения крошились и рассыпались в прах.

Облако пыли вздымалась все выше, застилая все вокруг. Ким и Аста вышли из него, встали в стороне. Возвышенное ожидание чуда, встречи с братьями по Разуму уступило место подавленности. На душе у обоих было обидно и горько.

— Может, это результат действия каких-то неизвестных микроорганизмов? — негромко спросил Ким.

— Думаю, что нет, — ответила, помолчав, Аста. — Видимо, скафандр и… все остальное… разрушили солнечные лучи. Он держался только до первого прикосновения.

— Но для этого нужны тысячелетия!

— Да.

— Так кто же звал на помощь?

Пристальным взглядом Ким осмотрел все вокруг. Он пытался воссоздать события невероятно далекого прошлого, стремился представить обстоятельства гибели этого разумного существа. Куда он шел? Может, к котловине, что служила им космодром? А откуда? Из какого временного убежища? Во всяком случае, он должен был бы двигаться по прямой…

Ким мысленно проложил эту возможную линию. Она вела к узкой расщелине.

— Аста, давай-ка заглянем вон туда. Мне кажется, эти "двери" должны быть где-то близко.

Расщелина была окутана мраком. Видимо, солнце в нее никогда не заглядывает. Если так, то сюда вряд ли попадают случайные метеориты. Поэтому лучшего места для сооружения жилья на астероиде нечего и искать.

Ущелье с каждым метром сужалось, постепенно превращаясь в тоннель. Сначала он был похож на творение стихийных сил: скалы вверху склонялись друг к другу, словно своды. Но вот лучи прожекторов нащупали первый признак вмешательства разумного существа: в отвесной стене впереди вырисовалось круглое отверстие, а в нем тускло блеснул металл.

Дверь!.. Даже не двери, а огромные, толстенные ворота шлюзовой камеры. Они открыты настежь… За ними — вторые… и третьи…

Космонавты оказались в огромном сводчатом зале, из которого в разные стороны вели несколько узких и низких туннелей.

Что здесь было когда-то?.. Зал отдыха?.. Оранжерея?

Лучи прожекторов выхватывали из темноты страшную картину разрушений. Похоже на то, что кто-то намеренно разбил и изуродовал все, что здесь было: странную мебель, причудливо перевитые растения, таинственные аппараты. Обломки, одни обломки вокруг. И все покрыто нетронутым слоем пыли, которая от малейшего прикосновения ползет вверх, превращаясь в густое-прегустое облако. А на стенах зала — то ли чертежи, то ли картины: разнообразные цветные пятна карабкаются друг на друга, закручиваются в спирали, разбегаются по гиперболам. Может, если бы охватить эту игру красок одним взглядом, удалось бы понять суть нарисованного. Но прожекторы вырывают из мрака лишь отдельные детали, а они не раскрывают ничего.