Евгений Филенко - Гребень волны

Низенький, должно быть, невообразимо сильный человек, чем-то похожий на сказочного гнома, ведет меня под локоть до гравитра. Я безропотно принимаю его помощь. Во всем теле жидкая расслабленность. Можно сказать, я сплю на ходу. Так что пусть ведет. «Ты помнишь меня?» – спрашивает гном, когда я с трудом влезаю в кабину. «Нет… А кто вы?» – «Это не важно. Назови автопилоту свой адрес». Я называю. Дверца захлопывается и машина свечой взмывает в ночное небо. «Потише, – прошу я, и гравитр послушно сбрасывает скорость. – Я тут подремлю немного…»

Я сплю всю дорогу до моего дома и еще пару часов уже на стоянке, не вылезая из кабины. С чего меня так разморило?.. Поэтому мне приходится поспешить со сборами, чтобы не опоздать на первый рейс суборбитального челнока. Разумеется, впопыхах я забываю о массе важных дел, в том числе связаться с мамой. Я пытаюсь сделать это, уже сидя в глубоком мягком кресле челнока, но связь неустойчива, рвется помехами и проститься толком так и не удается. Зато на орбитальной базе все устраивается наилучшим образом. Видеалы там мощные, их сигналу пробить атмосферу ничего не стоит, и мы с мамой прекрасно видим и слышим друг дружку.

«Теперь, человек, твоя память едина. Все контуры слиты в целое, они взаимодействуют. Никаких разломов и трещин. Однородное, нигде не прерываемое поле памяти. Что ты чувствуешь?»

«Ничего. Я слегка разочарован».

«Чем же?»

«Эта история с ментокоррекцией, которой Большой Дитрих придавал особое значение. Она же ничего не стоит. Я не понимаю себя. Что побуждало меня искать смерти? Какие еще сильные эмоции? Всего лишь нелепый горячечный бред. Дикость, несуразица».

«Отнюдь нет. Подумай еще, и ты найдешь причину».

«Кажется, нашел. Сейчас, когда мой мозг существует как единое пространство мысли, я вышел на новый для себя уровень мышления. Поднялся над самим собой, прыгнул выше головы. И на этом уровне мои эмоции становятся иными. Может быть, еще более сильными. Может быть, они отмирают за ненадобностью, как атавизм. Этого я пока не понял. Во всяком случае, с этого нового уровня мои прежние переживания кажутся слишком мелкими, недостойными моего разума».

«Ты прав. Но не отвлекайся на самоанализ. Возможно, ты еще успеешь этим заняться. Ты забыл о той задаче, которая стоит перед тобой. Это задача спасения корабля и людей».

«Я не забыл. Сейчас четыре пятых моего «Я» заняты подготовкой к операции. Мой мозг – прекрасный, неизмеримого могущества, не имеющий аналогов во вселенной интеллектуальный прибор. И я намерен использовать все сто триллионов его синапсов с максимальной пользой. А если этого окажется недостаточно, я создам новые нейронные связи. Я программирую свой мозг на выполнение спасательной операции. Неудачи быть не может».

«Все правильно. Я сделал свое дело. Теперь я ухожу».

«Ты бросаешь меня одного?!»

«Не питай иллюзий, человек. Ты и был ОДИН все это время. Ты сам выдумал меня. Собеседника, Учителя. На каком-то этапе тебе было удобно вообразить себя лишь слепым Учеником. Но ты все делал сам. Я лишь игра твоей пробужденной фантазии. Защитная реакция твоего мозга на недостаток информации о причинах его усовершенствования. Или, если угодно, пусковая программа, программа-бустер, возникшая в твоем мозгу, чтобы инициировать процессы его самопознания и самообъединения. Теперь ты можешь действовать автономно, и часть твоего мозга, занятая программой-бустером, должна быть освобождена».

«Но кто поместил тебя в мой мозг?»

«Не КТО, а ЧТО. Ты сам привел эти силы в движение. Собственным указательным пальцем. Кстати, можешь его отнять от пульта. И не трать времени на самокопание. Используй для работы все свое «Я», все пять пятых его мощи.

Пространство памяти, занятое программой-бустером, освобождено на девяносто пять процентов. Остался еще один сегмент, который не отработал.

Ты можешь: видеть, слышать, ощущать, двигаться, думать».

Странные ухающие звуки, повторяющееся с осмысленной периодичностью, привлекли внимание Кратова. Он покрутил головой, локализуя их источник. Его взгляд безошибочно вычленил среди нагромождения второстепенных деталей всей доступной визуальной информации черную головку динамика. «Ах, вот оно что, – подумал Кратов слегка раздосадованно. – Это мной все еще пытаются руководить».

Он вернул под свой контроль органы восприятия, заставил слух регистрировать акустические колебания в традиционном диапазоне от десяти герц до двадцати килогерц, хотя ему сейчас было не до традиций. Куда больше его занимало неслышное никому дыхание гравигенераторов в инфразвуковом спектре волн – дыхание неровное, сбитое, вот-вот грозящее оборваться.

– Кратов, отвечай… Кратов, отвечай…

Ответить тоже получилось не сразу. Речевые центры уже были переориентированы на совершенно иные функции. Понадобилось время, чтобы свернуть размещенную в них информацию и откачать в резервные регионы памяти.

– Я слушаю вас и готов отвечать.

Прошла вечность, пока мастер снова заговорил. За этот срок Кратов успел добраться до раздвинутого покрытия пола и заглянуть туда, в темноту, где его ждала увлекательнейшая работа по спасению корабля, экипажа и собственного бесценного тела.

– Как ты там? – спросил Пазур.

– Я тут хорошо, – сказал Кратов недовольно. – Приступаю к операции. Бессодержательными репликами вы заставляете меня отвлекаться. Это не значит, что я допущу ошибку. Но на ответ будет затрачено время.

– ЭТО сработало? – голос мастера упал до шепота.

– Сработало? Что вы имеете в виду?

– Ну, ЭТО… голубой контейнер?

– По всей очевидности, да. Задача восстановления контроля над гравигенераторами будет решена.

– Но схема контроля… она разрушена.

– Меня не интересует схема. Речь идет о самом контроле. Он будет восстановлен. Когда это произойдет, я вас оповещу. И корабль уйдет из экзометрии.

– Кратов… Как ты себя чувствуешь сейчас, в новом состоянии?

– Пустой вопрос. Я чувствую себя готовым к решению поставленной задачи.

– Вот, значит, как оно действует, – пробормотал мастер.

– Что вы подразумеваете под обозначением «оно»? Снова контейнер, точнее – содержимое контейнера?

– Рашида еще спит, – вдруг сообщил Пазур. – Я завидую ей. Наверняка во сне она видит тебя.

– Хорошо, – сказал Кратов нетерпеливо. – Следовательно, своими неконтролируемыми эмоциями она не помешает вам управлять выходом из экзометрии.

– А ты что же… их полностью контролируешь?

– Разумеется. Теперь я прерываю связь. Время уходит. Будьте наготове, ждите моего сигнала.

– Вот, стало быть, как оно выглядит… – снова непонятно сказал Пазур и умолк.