Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой (пер. Вовчок)

От чего только не зависят судьбы народов!

Я видел также великолепных антиасов, священную рыбу греков, которые приписывали ей способность изгонять морских чудовищ из тех вод, где они появлялись. Их название означает цветок, и они оправдывают его, переливаясь всеми цветами красной гаммы, от бледно-розового до темно-малинового.

Я не мог оторвать глаз от этих морских чудес!

Вдруг в воде показался человек, водолаз с кожаной сумкой у пояса. Сначала я подумал, что это мертвое тело. Но нет, это был живой человек. Он плыл, рассекая воду сильными взмахами рук, выплывал на поверхность передохнуть и снова погружался.

— Человек! — вскрикнул я. — Капитан! Вы видите — человек тонет! Надо его спасти, капитан! Во что бы то ни стало надо его спасти!

Капитан бросился к иллюминатору.

Человек поравнялся с нами и, прижав лицо к стеклу, смотрел на нас. К величайшему моему изумлению, капитан Немо сделал ему какой-то условный знак. Водолаз ответил ему кивком головы, тотчас же всплыл на поверхность и больше не показывался.

— Не беспокойтесь, профессор, — сказал мне капитан. — Это Николай с мыса Матанан, по прозвищу Рыба. Он известен здесь на всех островах. Отличный пловец! Смел удивительно! Вода — его стихия. Он больше живет в воде, чем на земле, беспрестанно переплывает с одного острова на другой, и так до самого Крита.

— Вы его знаете, капитан?

— Немного знаю, Аронакс.

Сказав это, капитан Немо подошел к шкафу, стоящему около левого иллюминатора. Рядом со шкафом находился сундук, окованный железом, на крышке блестела медная пластинка с гравированным вензелем «Наутилуса» и его девизом «Mobilis in mobilie».

Капитан, не обращая внимания на мое присутствие, открыл шкаф, наполненный слитками. Золотыми слитками! Откуда у него столько драгоценного металла? Что он с ним делает, на что тратит?

Я молча наблюдал за его действиями.

Капитан Немо вынимал из шкафа слиток за слитком и аккуратно укладывал их в сундук. По моим расчетам, здесь было более тысячи килограммов золота, то есть около пяти миллионов франков.

Затем он запер сундук и написал на крышке какой-то адрес. Мне показалось, что он писал на новогреческом языке. Сделав это, капитан нажал кнопку электрического звонка. Появились четверо матросов и не без труда вынесли сундук из салона.

Затем я услышал, как они поднимают его по железному трапу.

В эту минуту капитан Немо обратился ко мне.

— Вы что-то сказали? — спросил он.

— Я ничего не говорил, капитан.

— Тогда позвольте пожелать вам доброй ночи.

И с этим пожеланием капитан вышел из салона.

Я тоже отправился в свою каюту. Разумеется, меня разбирало любопытство, и я напрасно пытался заснуть. Что может быть общего между Николаем-Рыбой и этими золотыми слитками?

Вскоре я почувствовал, что «Наутилус» слегка покачивается, и догадался, что мы выплыли на поверхность. Затем послышался топот ног на палубе. Я понял, что шлюпку спускают на воду. Через минуту шлюпка слегка толкнулась о борт «Наутилуса», и шум прекратился.

Через два часа опять зашумели и заходили наверху. Шлюпку подняли на борт и снова установили на место, и «Наутилус» опять погрузился под воду.

Итак, эти миллионы были доставлены по адресу! Куда? Кому? Кто этот приятель или банкир капитана Немо?

На другой день я рассказал Консейлю и Неду Ленду все, что видел, слышал и предполагал. Они удивились не меньше меня.

— Где он берет эти миллионы? — спросил Нед Ленд.

Мы с Консейлем, конечно, не могли ему на это ничего ответить.

После завтрака я отправился в салон и принялся за работу. До пяти часов вечера я писал свои заметки. В пять часов мне вдруг стало так жарко, что я вынужден был снять свою виссоновую куртку.

«С чего это такая жара? — думал я. — Мы, кажется, далеко от тропиков, а на „Наутилусе“ температура не должна повышаться!»

Я посмотрел на манометр, он показывал глубину шестьдесят футов. На таких глубинах повышение атмосферного давления и температуры воздуха не оказывает никакого действия.

Я хотел опять приняться за работу, но жара делалась совершенно невыносимой.

— Пожар, что ли, на «Наутилусе»? — проговорил я. — Надо пойти посмотреть!

Я только хотел открыть дверь, как на пороге появился капитан Немо. Он подошел к термометру, посмотрел и, обращаясь ко мне, сказал:

— Сорок два градуса!

— Я это замечаю, капитан, — ответил я. — И если еще хоть чуть-чуть эта жара усилится, мы не в состоянии будем ее переносить.

— О, профессор, эта жара не усилится, если мы не захотим!

— Так вы можете командовать ею по вашему усмотрению, капитан?

— Нет, но я могу удалиться от ее источника.

— Так, значит, это не в «Наутилусе», а снаружи?..

— Без сомнения. Мы плывем в кипящей воде.

— Не может быть! — вскрикнул я.

— Посмотрите.

Иллюминаторы открылись, и я увидел, что море вокруг «Наутилуса» совершенно белое. Вода кипела, как в котле, выделяя клубы сернистых паров. Дотронувшись до стекла, я быстро отдернул руку: было очень горячо.

— Где мы находимся? — спросил я.

— Около острова Санторин, профессор, — отвечал мне капитан, — а именно в канале, который отделяет Неа-Камени от Палеа-Камени. Мне хотелось показать вам любопытный образец подводного извержения вулкана.

— А я думал, что образование новых островов уже окончено! — сказал я.

— В вулканических областях нет ничего завершенного, — отвечал капитан Немо. — Подземный огонь непрерывно совершает свою работу. По свидетельству Кассиодора и Плиния, еще в девятнадцатом году нашей эры на том самом месте, где недавно образовались эти островки, появился новый остров, названный Божественным — Teia. Он вскоре исчез и снова появился в шестьдесят девятом году, потом опять скрылся под волнами. С той поры до настоящего времени вулканическая работа приостановилась, но 3 февраля 1866 года около Неа-Камени в клубах серных паров возник новый островок, названный островом Георгия, и уже 6 февраля он слился с Неа-Камени. Ровно через неделю, то есть 13 февраля, появился островок Афроесса, образовав между собой и Неа-Камени пролив шириной десять метров. Во время этих вулканических явлений я находился в этих водах и потому мог следить за всеми изменениями. Округлый островок Афроесса имел около трехсот футов в диаметре и тридцать в высоту, он состоял из смеси черной стекловидной лавы и обломков полевого шпата. Наконец, 10 марта появился еще один островок, поменьше, названный Рэка, эти острова, слившись с Неа-Камени, составляют одно целое.

— А где же пролив, в котором мы сейчас находимся? — спросил я.

— Вот он, — отвечал капитан Немо, показывая на карту Греческого архипелага. — Видите, я обозначил здесь и новые острова.

— А этот пролив, мне кажется, со временем исчезнет?