Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам

Стрейнжбери затаил дыхание. Может, прямо сейчас напасть на Гаркурта? Но он все-таки отказался от этого замысла.

«Не сейчас!— подумал он.— Все еще многое неясно. Непонятно, чем кончится торможение корабля. Ждать!»

С дрожью в руках он пристегнул ремни безопасности и стал наблюдать за показаниями на мониторе.

Неожиданно мелькание цифр на экране ускорилось.

Непроизвольно он прижался к спинке кресла. Но ничего особенного не произошло. Он почувствовал ускорение всего лишь в одно g — разницу между замедлением и искусственной гравитацией.

«Может это от того, что сейчас наша скорость превышает скорость света?» — подумал Стрейнжбери.

Датчики продолжали показывать те же величины, что и раньше.

Гаркурт наконец вспомнил и решил высказаться:

— Знаете, мистер Стрейнжбери, сон был просто чудесный. Я, как наяву, видел изображения каждой части своего тела, делающей что-то вроде кувырка. Я был такой большой, как весь мир, и смог видеть себя изнутри, даже видел те маленькие, чудные, вращающиеся частички света, только они не были совсем маленькими, и каждая из них улетала в черт-те каком направлении... Это было по кайфу!

Стрейнжбери повернулся к Гаркурту. Очень похоже на собственные ощущения Роджера. Ему показалось, он чувствует, как просто, без лишних волнений в его мозг проникает внутреннее видение.

— «... кувырком...»? Что еще?

«... большой, как весь мир...» Ведь это было в теории: при скоростях, равных скорости света, масса становится безграничной, хотя размер ее уменьшается до нуля.

«... вращающиеся частички света...» Электроны. Святые небеса! Конечно, это фантастично. Но это произошло.

И, естественно, это было в момент помрачения сознания. Точно в момент включения реверса двигателей. Сама структура жизни и материи исказилась. Стрейнжбери испугался и возликовал одновременно.

Черт возьми! Их, его корабль преодолел барьер времени и пространства.

Стрейнжбери реально представил себе все это: безграничный мрак космоса побежден открытием и реализацией законов, присущих самой структуре материи. Расстояние побеждено, и даже время, вероятно, подверглось искажению.

Не расслабляясь, Стрейнжбери сел, ожидая, когда звездолет замедлит ход и пересечет барьер световой скорости.

Шли секунды за секундами. Датчики продолжали отмечать изменение скорости и положения корабля. Ничего кардинального не происходило.

Хэвит делал все, чтобы ускорить подготовительные работы. Что касается денег, то тут проблемы не существовало. Но человеческий фактор... Люди трудились не покладая рук, но работы затягивались.

Не лучше обстояло дело с письмом экипажу звездолета. Само-то письмо Хэвит составил быстро. Потом его разослали ученым и уполномоченным от правительства для одобрения. Бюрократическая волокита потребовала целой недели. Время уходило.

Но вот Хэвит стал обладателем окончательного варианта двенадцати копий письма. Требовалась только его подпись. Теперь письмо имело следующий, окончательно отредактированный текст.

«Внимание: экипажу корабля «Надежда Человечества».

Ваш корабль прибыл в Солнечную систему, но его состояние таково, что контакт с вами является односторонним. Скорее всего это вызвано необычным состоя нием материи самого корабля и экипажа, так как наши представители, побывавшие на корабле, видели членов экипажа в искаженных формах и неподвижными. Есть предположение, что в настоящее время звездолет путешествует со скоростью, приближающейся к скорости света, или, возможно, превышая ее. Мы знаем, что, согласно показаниям ваших приборов, в настоящее время звездолет тормозит. Рекомендуем продолжать этот процесс, но из соображений безопасности уменьшить нагрузку на двигатели. Если вы сумеете вернуться в нормальное пространство — попытайтесь связаться с Землей с помощью обычных средств связи. Извещаем вас, что с того момента, как «Надежда Человечества» отправилась в систему Центавра, на Земле прошло шесть лет. Предлагаем вам действовать без промедления, так как корабль, уже прибывший в Солнечную систему, может продолжить движение и выйти из пределов нашей досягаемости».

Кроме Хэвита письмо подписали: Министр Объединенных Западных Сил, Командующий Космическим Флотом, от ученых — астрофизик Питер Линден и еще с десяток фамилий.

Множество официальных представителей и обозревателей провожали Хэвита на борт челнока, который должен был доставить его на патрульный эсминец, сопровождающий «Надежду Человечества». Его должны были сопровождать офицеры космического патруля, врач, представитель Вооруженных Сил Евразийского Содружества, а также несколько физиков.

Как и ожидалось, «Надежда Человечества» покинула Землю, пролетев обратным курсом за три недели свыше полумиллиона миль. Но более важным было то, что корабль не подвергался воздействию гравитации Солнца, перемещаясь в направлении Овна со скоростью свыше двенадцати миль в секунду. Было ясно, что корабль без помех проследует мимо Солнца, по расчету, в десяти миллионах миль.

Спустя восемь дней челнок доставил Хэвита на эсминец. За все это время на «Надежде Человечества» прошло всего лишь около получаса «локального времени». Иными словами, время на звездолете текло примерно в 973 раза медленнее, чем на Земле.

Шлюзовую камеру корабля открыли с максимально возможной скоростью и присоединили к шлюзу эсминца. Хэвит на управляемой капсуле без помех проехал на «Надежду Человечества», проследовал в каюту капитана... и столкнулся с первой проблемой. Черноволосый мужчина, который скрючился у койки в спальне капитана, отсутствовал. Только женщина все еще лежала на соседней койке.

Хэвит всмотрелся в полумрак соседней спальни. Там, как и раньше, в каждой отдельной кровати спали три женщины. Однако он нигде не увидел мужчину, которому предназначалось одно из писем.

Но это не являлось принципиально важным. Ведь по единодушному согласию экспертов копии письма следовало разместить в различных местах на корабле для того, чтобы их прочло руководство корабля.

Хэвит оставил одну из копий на застеленной мужской кровати, несколько копий — около женщин в офицерских каютах, четыре копии положил около мужчин, выбранных случайно из двух сотен спавших в «общежитии» на нижней палубе корабля, а также оставил копию каждому второму мужчине из пристегнутых ремнями безопасности к креслам в отсеке двигателей.

Хэвит посетил этот отсек в самую последнюю очередь, там ему требовалось заснять показания всех приборов. Физики на эсминце особенно жаждали получить данные о режимах работы двигателей корабля.