Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам

Если бы Гроу обошелся без крови, Роджер, возможно, и поделился бы с ним кое-какой информацией. Но сейчас его единственным козырем оставалось тайное знание. Стоит ему сказать лидеру мятежников, что можно в считанные месяцы достичь Земли, — и судьба Стрейнжбери будет решена, ведь Гроу вовсе не хочет возвращения. Все они смотрели фильмы о Земле и знали, что по земным законам Гроу — убийца. Земные власти, узнав правду, тут же отдадут его под суд, который наверняка вынесет соответствующий приговор.

Поэтому Стрейнжбери поглубже спрятал свои подлинные намерения и сделал вид, что готов преданно служить Гроу. И он, и все его единомышленники, вроде Тэлли. Гроу был достаточно умен, чтобы понимать значение этого факта. Ведь он действительно понятия не имел о том, как управлять звездолетом. И если командовать людьми он еще мог, то ни машины, ни навигационные приборы не понимали обычного для Гроу метода кнута и пряника. Машины понимали только машинный язык, который не освоишь за пару лет.

А Стрейнжбери изо всех сил демонстрировал лояльность новой власти. Он даже намекнул на то, что, как и Гроу, сам является жертвой правящего режима и тирании со стороны покойного капитана.

Гроу не знал, какие отношения в действительности сложились между Стрейнжбери и Брауном. Он знал только, что последний сначала объявил Роджера капитаном, равным себе, а потом разжаловал в помощники. С точки зрения Гроу это было знаком слабости Стрейнжбери. Сам Гроу никогда не уступил бы уже отхваченного куска власти.

Стрейнжбери не рискнул предпринимать что-то немедленно. Он был осторожен и намеревался выждать, втереться в доверие лидеру мятежников, ведь Гроу не верил ни советам, ни советникам, ни даже собственным людям, с которыми организовал переворот. Он готов был обманывать всех и сам, в свою очередь, никому не верил. Но считал, что на корабле должен быть только один командир — он сам. Все остальные на борту должны были сотрудничать с ним, лезть из кожи вон, чтобы Гроу остался ими доволен; иначе следовало немедленное и жестокое наказание. А наказанием за саботаж или сопротивление была смерть.

Политика Гроу привела именно к тому, чего он добивался: все, начиная от последнего мусорщика и до бывшего капитана Стрейнжбери, постоянно испытывали страх.

* * *

Прошло несколько недель — и Роджер решил рискнуть. Он начал разгонять звездолет. Результат превзошел все ожидания. Они с Брауном отлично поработали, осваивая модернизированные двигатели. Теперь они слушались Рождера практически безукоризненно. День за днем корабль набирал скорость. Вот-вот должен был проявиться эффект замедления времени.

И тут Гроу вызвал Стрейнжбери к себе в каюту.

— Садись, — буркнул грозный капитан. — Давай выпьем!

Не дожидаясь ответа, он разлил вино по бокалам.

Один он протянул Роджеру, другой взял сам, после чего сказал следующее:

— Послушай, Стрейнжбери, ты, вероятно, единственный офицер на борту корабля, кому я могу верить, несмотря на то что именно ты потерял больше всех. Выпьем!

Они отпили по глотку вина. Стрейнжбери держался напряженно из-за того, что ему было, что скрывать от капитана. Возможно, Гроу чувствовал его напряженность, но относил ее за счет устрашающего влияния собственной личности.

— Мне нравится твоя работа, Стрейнжбери, — добродушно сказал он. — Возможно, через пару недель, если ты заслужишь, я позволю тебе взять твою вторую жену. И дам каюту побольше. А может быть, я даже пришлю тебе еще пару женщин. Но не женщин капитана Брауна. Представь, Стейнжберри, моя собственная жена настаивает на этом. Она даже рискнула спорить со мной. Не понимаю я женщин, — признался Гроу. — Они истеричны. Их слишком много, слишком много на нашем корабле. Некоторые из них даже убивали своих мужей. Может, отправить половину из них в конвертор? — Гроу задумчиво почесал затылок. — Как ты считаешь, Стрейнжбери?

— Я думаю, это было бы слишком радикальным решением, — стараясь казаться спокойным, произнес Роджер.

Он уже видел, как головорезы с нижних палуб сотнями насилуют и убивают несчастных женщин — жен высших офицеров.

Гроу между тем удрученно продолжат:

— Все это так сложно. Женщины — серьезная проблема, Стрейнжбери. Ни ты, ни Браун не обратили на это внимания. Я — первый из капитанов, который понял, насколько это серьезно. Надо принять меры. Не откладывая...

Он вновь нахмурился. Потом выпрямился, поднял стакан.

— Выпьем!

Позже они выпили еще. Настроение Гроу вновь изменилось. Он поставил стакан и спросил:

— Ты уже направил корабль к Земле?

Роджер ответил не сразу:

— Да, — и прикинулся наивным. — Но разве не Земля — наша цель?

«Знает или нет?»

Гроу встал.

— Пошли, — скомандовал он.

Вместе со Стрейнжбери и парой головорезов, с которыми новый капитан никогда не расставался, Гроу направился в резервную рубку.

Гроу провел Стрейнжбери во вспомогательную каюту управления.

— Будешь учить меня навигации! — приказал Гроу. — Давай говори, что у тебя и как! — и тут же предупредил:

— И не вздумай хитрить!

Стрейнжбери подошел к бортовой панели управления.

«Он пьян, — подумал Роджер. — Показать ему какую-нибудь ерунду? Неужели он и впрямь думает, что можно вот так просто научиться управлять космическим кораблем?»

— Ну давай! — нетерпеливо закричал Гроу.

Его телохранители с угрожающим видом надвинулись на Роджера.

Стрейнжбери поспешно активировал главный экран.

— Вот это — общая панорама. На ней — координационная сетка. Строчка внизу — пространственные координаты...

Тут Стрейнжбери заметил, что изображения звезд выглядят совсем не так, как пару дней назад. Световые точки стали размазанными, их окружали тонкие радужные оболочки. Оставалось надеяться, что Гроу не обратит на это внимания.

Надежды не оправдались.

— А что это они такие... мутные, твои звезды? — проворчал он.

— Неполадки с фокусировкой, — нашелся Роджер. — Надо отладить развертку. Вы же были техником, капитан, представляете, как это бывает.

— Представляю, представляю, — пробормотал Гроу. — А это что за цифирь?

Роджер благодарил Бога, что Гроу не смотрел на своего навигатора и не видел его лица. «Цифирь» — 243.6784785673 — была значением относительной скорости корабля в процентах от скорости света. Нет, это не означало, что корабль обогнал свет. Это означало, что время на «Надежде Человечества» течет уже в три раза медленнее, чем в окружающей вселенной.

Стрейнжбери хотел соврать, но, к счастью не успел.

— Тут написано: «Относительная скорость», — произнес Гроу.

Роджер прикусил язык.

— Ну и как мы летим, быстро? — спросил Гроу.

— Примерно двести сорок три мили в секунду, — нашелся Стрейнжбери. — Это немного, но ведь мы еще только начали разгон.