Тимоти Зан - Рапсодия для ускорителя

Само по себе это не представляло проблемы: в межзвездном пространстве всегда хватало лепешек, дожидавшихся, чтобы их развлекли. Трудность была в другом: требовалось знать до минуты, сколько времени длилось путешествие. Лепешки развивали такую скорость, что минутная погрешность превращалась в значительный недолет или перелет по отношению к намеченной планете.

Потому мы и не можем обойтись без Джимми или ему подобных субъектов. Собственно, без них межзвездные путешествия были бы невозможны. Остальным, то есть людям вроде Ронды, Билко и меня, оставалось только поддерживать их жизнедеятельность да заполнять в конце пути многочисленные бумаги.

Из раздумий меня вывел голос Билко:

— Все как будто в порядке, — сказал он и извлек из кармана рубашки колоду карт. — Перекинемся?

— Нет, уволь. — Я с отвращением покосился на карты. Билко называл эту колоду счастливой, однако в последнее время он терпел от нее одни лишь неприятности. Мне то и дело приходилось усмирять его случайных карточных партнеров, отказывавшихся верить, что победы Билко объясняются исключительно феноменальной удачливостью.

— Как хочешь, — мирно ответствовал он, обмахивая стол. — Потянем, кому первому идти в комнату отдыха?

Я мысленно покачал головой. При всех хитростях Билко, его ничего не стоит раскусить.

— Ты первый. — Я включил автонавигатор и глянул напоследок на датчики систем. Комната отдыха располагалась напротив пассажирской каюты. На более крупных транспортных кораблях повышенной дальности подобные помещения похожи на кают-компании, мы же вынуждены довольствоваться крайне ограниченным пространством, черствыми бутербродами и несвежими голограммами.

— Ладно, — сказал он, отстегиваясь. — Через часок можешь меня сменить.

— Смотри, проведи этот час именно в комнате отдыха, — предупредил я его. — Не вздумай шарить в багаже Кулашавы.

Он немного огорчился:

— С чего ты взял?..

— Капитан Смит! — произнес динамик женским голосом.

Я скорчил рожу и включил связь.

— Капитан Смит к вашим услугам, госпожа Кулашава.

— Мне надо с вами поговорить. Будьте добры, зайдите ко мне, когда найдете возможным.

Я выключил связь и посмотрел на Билко.

— Понял? Она читает твои мысли. Высшие классы и не на такое способны.

— Этого у них не отнимешь, — проворчал он, снова пристегиваясь.

— Надеюсь, ты умиротворишь ее поклонами и заискиванием.

— Посмотрим, — сказал я, вставая. — Если я не вернусь через двадцать минут, устрой мне экстренный вызов.

— Ты же сказал, что она умеет читать чужие мысли.

— Давай рискнем.

Госпожа Кулашава ждала меня в центральном кресле нашей девятиместной пассажирской каюты. Она сидела прямо, горделиво, словно сошла со старинного портрета королевы какой-нибудь европейской страны.

— Благодарю за оперативность, капитан. Присядьте.

— Спасибо, — машинально откликнулся я, словно находился не на своем корабле и не смел сесть без разрешения. — Чем могу быть полезен?

— Какова стоимость вашего груза?

— Что?.. — Я недоуменно заморгал.

— Вы слышали вопрос. Мне надо знать полную стоимость вашего груза. Приплюсуйте к этому транспортные расходы и штраф за невыполнение обязательств по поставке.

Мне следовало вежливо дать ей понять, что она суется не в свое дело, и вернуться в кабину. Таково было мое первое побуждение. Однако вопрос оказался настолько неожиданным, что я прирос к креслу.

— Позвольте узнать, почему это вас заинтересовало? — спросил я.

— Я хочу перекупить рейс, — спокойно ответила она. — Я все оплачу, включая штрафы, и рассчитаюсь с вами по вашему стандартному тарифу за необходимое мне отклонение от маршрута. К этому будет также прибавлена некоторая премиальная сумма.

Я покачал головой.

— Мне неприятно вас разочаровывать, госпожа Кулашава, но у вас ничего не выйдет. На Парексе вы наверняка найдете корабль для отдельного чартерного рейса.

Она одарила меня ледяной улыбкой.

— Вы хотите сказать, что откажете мне?

— Я хочу сказать, что готов возвратиться к этому разговору после того, как мы разгрузимся на Парексе. — Я встал. Меня посетила догадка, что специализация ученой дамы — психология, и в данный момент она желает удовлетворить свой научный интерес: как скоро, клюнув на подкуп, я нарушу свой профессиональный долг. — Благодарю за предложение.

— Я плачу триста тысяч нойе-марок, — заявила она, перестав улыбаться. — Наличными.

Я уставился на нее. Подъемники и деликатесы, которыми мы загрузились, тянули от силы на двести тысяч, все остальное добавляло к этой цифре еще не больше тридцати. Таким образом, обещанная мне премия равнялась примерно семидесяти тысячам нойе-марок. Тут было, о чем подумать…

— Полагаете, я вас проверяю? — Правильно истолковав мое молчание, она вынула из кармана жакета кредитную карточку. — Возьмите! — предложила она. — Можете проверить.

Я осторожно взял у нее кусочек пластика и вложил в считывающее устройство. Как владелец корабля, обслуживающего не очень-то прибыльные линии, я давно решил, что одна из главных задач — застраховаться от сомнительных платежных средств. Поэтому «Сергей Рок» оснащен самыми совершенными системами контроля финансовых и юридических документов.

К карточке ученой дамы невозможно было придраться. На ней действительно было триста тысяч нойе-марок.

Трепетно, как драгоценный кристалл, я извлек карточку из считывающего устройства.

— Откуда у вас такие деньги, госпожа Кулашава?

— Все оплачивает университет. Нет, теперь это ваше, — сделала она отстраняющий жест на мою попытку вернуть ей карточку. — Мой принцип — предоплата.

Я со вздохом положил прямоугольничек на край кресла. Семьдесят тысяч…

— Как я уже объяснил, этот рейс совершается по контракту. С удовольствием вернусь к разговору по прибытии на Парекс.

Я уже повернулся, чтобы уйти.

— Подождите!

Я оглянулся. Она смотрела на меня с некоторым уважением.

— Извините. Я вас недооценила, — проворчала Кулашава. — Позвольте попробовать еще раз.

Я покачал головой.

— Не стоит…

— Примете ли вы мое предложение, — перебила меня ученая дама, — если вам станет известно, что в результате будет оказана помощь людям, отчаянно в ней нуждающимся?

— На Парексе есть отделение патрульной службы, — сказал я. — За помощью следует обратиться к ним.

— Не могу. — Она чуть скривила тонкие губы. — Во-первых, в данной ситуации они бессильны. Во-вторых, стоит их уведомить — и они полностью перекроют мне кислород.

— В каком смысле?

— В финансовом, разумеется, — ответила она, повторив свою гримасу. — Ведь горючее академического мира, капитан, — это слегка задрапированное приличиями соревнование за деньги, славу и почести. — Снова пристальный взгляд. — Было бы гораздо лучше, если бы вы мне поверили. Лучше и безопаснее для меня… Если все это выйдет наружу… — Она глубоко вздохнула и произнесла: — Раз это — единственный способ до вас достучаться, то мне не остается ничего другого… Скажите, вы когда-нибудь слыхали о «Мире свободы»?