Александр Соболь - Путь равновесия (Оракул вселенной - 1)

- Идем, десантник.

Зоров невидяще посмотрел на Даниеля.

- А, это ты... А тут... знаешь... - Он судорожно глотнул. Горло заклинило.

- Знаю, - сказал Даниель непривычно мягким голосом. - Идем отсюда, Саша. - Он обнял Зорова за плечи и повел прочь, мягко преодолевая его сопротивление.

Идем, идем, повторял он настойчиво, отворачивая Зорова от страшной воронки. Знаешь, я все сейчас потерял, сказал Зоров, совсем все, понимаешь?! На, глотни, сказал Даниель, и Зоров послушно глотнул из протянутой фляги, чистый спирт, сказал Даниель, да? - вяло удивился Зоров, а я и не почувствовал, надо же, контрабандный, наверное, нет, сейчас разрешают, сказал Даниель, это правильно, сказал Зоров, а то помнишь, сколько проблем было раньше, а как же, сказал Даниель, помню, умница Хрящ привозил спирт в полостях тау-линз, ни одна собака так и не доперла, хорошее было время, сказал Зоров, зря я ушел из Десанта, до сих пор уже наверняка бы гробанулся, зато она не познакомилась бы со мной, мерзавцем, и жива осталась... ты представляешь, Дан, я почти что своими руками ее убил, дал ей эту рацию проклятую с миной, да брось ты, сказал Даниель, да, сказал Зоров, я ведь больше Фосса виноват в ее смерти, а кто такой Фосс, спросил Даниель, а хер его знает, ответил Зоров по-русски, сейчас я ничего не знаю и знать не хочу. А вот, сказал Даниель, Звездарик уходит от меня, снова, рапорт в Десант подал, пишет, что, мол, надоело морды бить... а ведь кому-то надо и морды бить, верно? Верно, сказал Зоров, морды многим надо бить, вот мне, например, слышишь, Дан, врежь мне пару раз, как ты умеешь, да брось ты, сказал Даниель, а знаешь, Большому Джону генерала дали, вот бы его вместо меня послать, сказал Зоров с тоской, он-то все бы правильно сделал, он никогда не ошибался, ерунда, сказал Даниель, все ошибаются, а Чалмерс, между прочим, говорил мне, что если кто-нибудь и сможет разобраться здесь что к чему, то только ты, я Чалмерсу морду набью, сказал Зоров, стратегу херову, что ему стоило не пустить сюда Джоанну, под каким угодно видом, вплоть до ареста, зато жива бы осталась... а кто знал, сказал Даниель, эх, сказал Зоров, ты понимаешь. Дан, я ведь никогда, никогда не прощу себе ее смерти, и будет это - "никогда", по всему, длиться очень долго... Люди безмолвно расступались перед ними, и они шли по живому коридору, пока не оказались на посадочной площадке, где высился черный, громадный "Тиль Уленшпигель", и командир крейсера капитан I ранга Диего Карлос Кардона лишь молча козырнул, стоя у гравитационного трапа, и скорбным взглядом проводил их, пока они не исчезли в чреве звездолета. А Винкль все говорил, и Зоров иногда отвечал, и они пришли в каюту, и Даниель уложил Зорова в койку, и включил аппарат гипносна, но Зоров все никак не засыпал, бормоча разные слова и вздрагивая сильным телом, но потом уснул-таки. И последнее, что привиделось Зорову перед погружением в плотную, вязкую черноту гипносна, были глаза Джоанны. Они смотрели на него из какого-то непредставимого далека, грустные, огромные, мерцающие... и ждали.