Мухаммадзамон Солех - Восьмое путешествие Синдбада

Мы идем по пустым однообразным полуосвещенным улицам и все никуда не приходим. И наконец, спустя время, показавшееся годом, мы остановились. Я узнал дом пленного старца. Мы миновали знакомый холодный коридор, вошли в келью, но скованного старца на месте не было. По комнате вперед и назад ходил незнакомый юноша, которого я ни разу ке встречал на улицах этого города, разъедающего человека словно ржавчина. Вначале я подумал, что ошибся и что это не келья пленного старца, а лишь комната, похожая на нее. Но великий Кипарис уничтожил мои сомнения.

Гигантский ствол хранил следы цепей, которыми был прикован старец. Меня освободили. Я бросился с жалобой к юноше, который все, еще расхаживал возле решетки. И тут во второй раз вместо решетки возникло зеркало: и я не узнал в нем своего отражения. Передо мной стоял иссохший, изможденный старик. Чтобы проверить, не отражается ли в зеркале кто-то другой, я сделал несколько движений. Иссохшее, изможденное отражение было моим. Это был я, но в другом образе: Самсоро! Я воплотился вновь в другом теле.

Самсоро! Перевоплощение! Зеркало разбилось, упав наземь. Темные очертания двух моих спутников растворились в солнечных бликах, засиявших в полутемной комнате от осколков|разбитого зеркала. Но полностью они не исчезли: я ощущал их присутствие в своих мыслях. Цепями тяжкими, словно наши собственные поступки, они приковали меня к стволу Великого Кипариса. Теперь я - пленный старец, чья неволя не нуждается ни в каких оковах, ибо постепенно жилы Великого Кипариса проросли и пустили корни в мои жилы. И я безнадежно засмеялся. "Напрасно!" Но никто не обратил на меня внимания. И с самой вершины Кипариса, сросшегося с моим телом, я видел, что город лежит вод взглядом как мертвое поле без единой былинки.

Те, кто привели меня, вели теперь юношу по этому мертвому полю в сторону моря. Я видел, как он на ходу обернулся, глядя на меня. На лице его, столь знакомом, сияли радость и веселье, Я узнал его. Это был пленный старик, отнявший мою молодость. Наконец они достигли берега и он, оглянувшись в последний раз, засмеялся:

- Напрасно, - и скрылся за дюнами.

Теперь я стал Великим Кипарисом, и с наступлением вечера загораюсь, выбрасывая пламя и уничтожаю туманные фигуры в шроде скверны на берегу залива.

Я нревратился в старое божество. В одного из старых богoв, пребывающих в ожидании творения. И я, как и все боги, чту вечность в себе. Старый бог на древнем поприще никого не тревожит и лишь несет бремя тысячелетнего страдания. Самсоро!