Станислав Соловьев - Гимн для позолоченных клеток

Так Балем и остался.

Все найденное он разложил на валуне. Прозрачная коробка с чем-то напоминающим гамбургер, шесть длинных металлических реек с патронами, кривой складной нож и браслет - по-видимому, хронометр; когда Баль снимал его с руки гуся, там постоянно мигали какие-то точки.

- А где автомат? - спросил Баль, не обращаясь ни к кому конкретно.

- В ущелье уронил... когда достал я его, - пояснил Али без улыбки.

- Ну и черт с ним! - Люка деловито вытер со лба пот. - Из чего стрелять мы и сами имеем... В общем, так! Все эти сокровища спрятать здесь. Запечатанный бутерброд Баль возьмет с собой. Кормить-то гуся чем-то надо. Вдруг он не ест рыбу в томате! - Люка выразительно посмотрел на Баля.

Баль промолчал. Сжав зубы глядел на гуся - тот снова потерял сознание.

- Сейчас главное - доставить этого молодчика живым, - продолжал Люка как ни в чем не бывало. - Али... может, ракету?

Али сказал:

- Лонге тоже дал ракету и сообщил по рации... Ты знаешь, какими их нашли егеря. И гуся при них не обнаружили, ни живого, ни мертвого. Только следы. Много следов...

Люка кивнул. Помолчал, видимо, вспоминая, и неожиданно опять набросился на Баля:

- Ну, что встал, как дубина! Где твоя каска?! Где рюкзак с провиантом?! Все со страху забыл!.. Первым потащишь гуся! Автомат отдай Али, рюкзак понесу я! Пойдешь за мной, не отставая. Каин, брат мой! Али замыкающий! Бегом! Марш-марш!

- Старшой, - сказал Баль, стараясь сохранить спокойствие, - я виноват и я отвечу... Но оскорблять себя не позволю! Хочешь по морде?

Сказал и, положив автомат на валун, стал поднимать тяжелого, с безвольно болтающейся головой пленника.

- Постой! - невозмутимо сказал Люка и достал из кармана наручники. Али удивленно вскинул брови.

- Берег специально для этой встречи. Шесть лет... - пояснил Люка, заворачивая гусю руки за спину.

Баль понял, что такое вечность. Это когда ты чувствуешь, что сейчас упадешь и не встанешь. Но время идет, а ты все не падаешь, не падаешь... Пот заливает глаза, отчего все вокруг плывет и кажется неестественно ярким. Воздух рвет легкие в лохмотья, но, похоже, начисто лишен кислорода. Вдох-выдох, вдох-выдох: бессмысленная маета, вызывающая лишь боль и раздражение. А кругом...

Горы.

Камни.

Солнце.

- Привал! - крикнул Люка.

Баль опустил пленника на землю, упал рядом.

- А ты, парень, молоток! - сказал Люка с уважением. - Я думал, сдохнешь через полчаса, а ты, вон, сколько...

Баль молчал. Жить было тяжело, почти невыносимо.

Люка пожал плечами, занялся гусем: снял наручники, ослабил на ногах жгуты. Али, как обычно, следил за окрестностями.

- Али, хочешь анекдот? - спросил Люка.

- Давай, - согласился Али.

- Позвал как-то отец сына и спрашивает: "Каин, почему ты убил Авеля?". Старик был большим демократом и очень любил послушать, как сын начинает рассуждать. Так вот, позвал и в очередной раз спрашивает. А сынок ему и отвечает: "Батя, я бы с удовольствием шлепнул кого-нибудь еще, но в том лесу кроме Авеля больше никого не было..."

Баль лежал и думал: "Как все глупо! Сейчас я встану и врежу ему... Так надо. Иначе меня просто не будут считать здесь человеком..." Но не осталось сил даже пошевелиться.

Подошел Али. Протянул флягу с водой. Баль оттолкнул его руку. И тут все замерли, как по команде.

Вначале это было похоже на песню сверчка. Но прошло несколько минут, и сомнений больше не осталось - вертолет. "Большой индеец" осторожно пробирался по ущелью.

- Али! Ракету! - крикнул Люка, вскакивая.

Али достал из кармана цилиндр ракетницы и, помедлив, дернул кольцо. Оранжевая ракета с протяжным свистом взмыла в небо и рассыпалась долгим салютом.

Вертолет вынырнул из-за гор неожиданно, вслед за эхом. Огромный, полосатый, как зебра, и неуклюже квадратный, как носорог, - весь, словно елка игрушками, увешанный нурсами, многоствольными пулеметами и еще черт знает чем. Мощь и спасение.

Они заорали и запрыгали, как дети. Баль, не помня себя, оказался в объятиях Люка и тоже дал волю радости. Али размахивал шлемом и автоматом над головой.

- Сюда! Сюда! Эй!!! Мы зде-е-есь!!!

Не было больше усталости, не было обид, только радость: живы, гусь при них, тоже живой, и все так просто и безоблачно, что хоть пляши...

И тогда что-то случилось. Наверное, был какой-то посторонний звук. Они просто не расслышали в клекоте двигателя. Только вдруг огромная машина вздрогнула и закрутилась под несущим винтом, словно подстреленный волчонок. Потом кабина вспыхнула вся разом и исчезла в аккуратном сизом облаке бесшумного взрыва. И лишь широкие лопасти винта продолжали по инерции бешено рубить воздух, падая в пропасть.

Тишина.

Балю показалось - оглох. Смотрел на искаженное в крике лицо Люка, который все еще душил Баля в объятиях, и ничего не слышал. Потом появился звук.

"Коу-линк!.. Коу-линк!.. Коу-линк!.." - неслось над горами.

- ...восемь, десять... - считал Али вслух.

- Что это? - спросил Баль почему-то шепотом. Хотя можно было и не спрашивать.

- Гуси... - ответил Али, - это дикие гуси явились, сынок, по наши души...

Баль закрыл глаза. В ушах стоял странный звук. Именно за клич их и прозвали - Дикие Гуси.

Люка оттолкнул Баля и, мрачный, пошел к пленнику.

"Не страшно мне", - подумал Баль. Снова вспомнил Эмми. И стало горько.

Тишина и ветер.

- Уходим, - приказал Люка, - нужно запутать следы.

Они почти бежали вдоль ущелья, спотыкаясь и замирая при любом подозрительном шорохе. Али ушел далеко вперед, проверяя тропу. Несколько раз Баль и Люка менялись ношами. На ходу. Казалось, бег продлится бесконечно. Но, свернув за очередную скалу, Баль уткнулся в спину остановившегося, тяжело дышащего Люка с автоматом в руках. Гусь лежал у его ног. Али стоял в нескольких шагах от них и внимательно смотрел вверх, прислушивался. Потом бесшумно приблизился к ним.

- По-моему, они нас обложили, - произнес он тихо.

Баль прижался рюкзаком к скале, пальцы сами нащупали предохранитель автомата.

- Черт, как же я не сообразил! - Люка облизнул верхнюю губу. - Они идут за нами по мигалке! Баль, выкинь гамбургер гуся. И еще раз тщательно его обыщи! Чует мое сердце, что-то слишком легко они нас вычислили...

Баль сунул руку за спину, под клапан рюкзака и, нащупав коробку с тем, что они приняли за еду, швырнул ее в пропасть.

Али вздохнул:

- Это бесполезно.

- Почему?

- Когда Лонге со своими ребятами добыл первого мертвого гуся, их преследовали пятеро. И не отстали, хотя Лонге умел обыскивать и путать следы, как никто. Из группы уцелел только Лонге. Да и то потому, что бросил гуся, когда ранили. Гуси чувствуют друг друга - так утверждал Лонге.

- Лонге много чего утверждал! А где он теперь?! В цинковом гробу и весь в дырках! - взвился Люка.

- Лонге - единственный, кто трижды сталкивался с дикими гусями.