Станислав Соловьев - Первый снег в Сууваре

Сасер стал белым, как мел, но ничего не ответил.

Раен, с хорошо читаемым удовольствием на лице, потирал руки, стараясь не смотреть на министра порядка: он радовался его неудачному выступлению, и рассчитывал получить какие-то дивиденды из этого. Это читалось на его довольном лице.

- На данный момент мы контролируем лишь несколько районов, вокруг наших сил - районы, поддерживающие мятежников, - решительно продолжал коннетабль, развивая свое наступление на Сасера, - Я считаю верхом глупости, отдавать приказ о штурме Сууваратта. В этом случае мы не только не возьмем город, но и потеряем самые лучшие силы: их просто по отдельности изолируют и перебьют. Чем вы тогда будете воевать, любезный Сасер?! Оголите Западную и Южную провинции?! А кто поручится, что там не найдется сторонников Сууваратта?! Вы?!

Сасер открыл, было, рот, чтобы возразить, но коннетабль не дал ему этого сделать.

- Или вы собираетесь снять войска с границы и тем самым открыть дорогу армии Букнерека, которая этого только и ждет?!

Сасер опять открыл рот, но тут же закрыл его: коннетабль не давал ему возможности высказаться, потрясая воздух громогласным голосом.

- Или вы надеетесь на части Министерства порядка?!.. - с явной издевкой спросил коннетабль, и тут же сам ответил, - Сасер, не старайтесь подменить армию своими людьми. Ваши люди хороши для арестов государственных преступников, но не для открытых сражений. И пока я коннетабль, мне решать, что и как будет делать армия!

Это был прямой вызов не только Сасеру, но и всему Совету. Хайем с удивлением посмотрел на нового военачальника, ставшего вдруг таким смелым: случай Вонберегема повторяется?..

Только Раен не понял двусмысленности последнего высказывания главнокомандующего и продолжал тихо радоваться: он все ещё воспринимал происходящее как расправу над ненавистным министром порядка.

Голон испуганными глазами смотрел то на Сасера, то на Келе: появление нового серьезного конкурента ему сильно не нравилось. Сейчас он молча выбирал: кого больше бояться - министра порядка или коннетабля? С кем вступить в союз?..

Келе закончил свою речь уже спокойнее, на министра порядка он больше не смотрел:

- Предлагаю отвести наши силы назад, через Суувен, и начать блокаду левобережья. Необходимо отрезать мятежные районы от остальной страны и ввести военное положение, в городах - комендантский час ("Так!" - мысленно сказал Хайем и посмотрел на государственного казначея). Передать управление на местах командующими гарнизонами, а в городах - военным комендантам. Всех, так или иначе поддерживающих мятежников, арестовать и судить по законам военного времени ("Так!" - мысленно повторил Хайем и посмотрел на министра порядка). Начать принудительную мобилизацию: всех взрослых и здоровых мужчин вооружить и оснастить за счет государственной казны ("Еге!" - почти весело подумал Хайем и снова посмотрел на казначея: лицо у казначея постепенно вытягивалось). Мобилизацию производить по месту жительства. Новые поселения как очаги возможных бунтов и волнений окружить силами местных гарнизонов и отделений министерства порядка и уничтожить ("Шустр новый коннетабль!" - сказал себе Хайем, но на Сасера не посмотрел). Подготовить в течение месяца надежный плацдарм в приречных районах для массированного броска на левобережье. У меня все.

Коннетабль резко сел и стал разглядывать свои руки: это были сильные и мозолистые руки и они совсем не дрожали.

Хайем ожидал, что министр порядка незамедлительно начнет поливать грязью план коннетабля и требовать его ареста, напоминая всем об Вонберегеме. Но Сасер не захотел высказываться: он молча переживал поражение и кусал губы. Тогда пришлось высказаться Хайему. Как главный министр он видит разумность действий, предложенных любезным Келе, и потому призывает членов Совета поддержать план коннетабля.

Началось голосование: Сасер и присоединившийся к нему Голон выступили против плана Келе. Если первый хотел уничтожить расширяющееся влияние нового главнокомандующего, опасаясь за собственную власть (коннетабль посягнул на судопроизводство и новые поселения - отрасли, в последнее время перешедшие в ведение Министерства порядка), то распорядитель двора по своему обыкновению хотел быстрее покончить с неприятностями. Он ещё не понимал то, что понял коннетабль и Хайем. Келе, как и ожидалось, поддержал главный министр. Решающее слово осталось за Раеном.

Он никак не мог решить, на какую сторону ему встать. В случае принятия плана коннетабля, власть ненавистного ему министра порядка изрядно пострадает, - и это его радовало. Но с другой стороны, будут ущемлены интересы его ведомства, и придется отдавать большую часть казны на нужды армии, - это его не радовало. Способствовать падению Сасера или нести траты?..

Раен не решался и этим раздражал остальных. В последний момент главный министр, было, подумал, что казначей испугается открытого противостояния с Сасером и не поддержит план Келе. У Сасера есть несколько весомых аргументов: дело о поджоге архивов (о чем хорошо помнил Голон), несколько высших чиновников казначейства, арестованных по обвинению в крупных хищениях и подлоге, ожидающих пока своей участи в Тулаагене, Особый суд. С другой стороны, в финансовом плане Министерство порядка зависело от казначейства: инспектора казначейства возбудили дела по трем работникам ведомства Сасера, они обвинялись в незаконном использовании средств и сокрытии части конфискованного имущества. Работники эти были мелкими сошками, но все же...

Сасер не имел ощутимой поддержки среди других министерств и в дворцовой службе (там хорошо помнили об арестах и чистках), и это обстоятельство решило дело. Раен поддержал план коннетабля: он выглядел как игрок, поставивший на кон все свои сбережения.

Хайем вздохнул с облегчением. Голон выглядел совсем потерянным и оттого жалким: он выбрал не ту сторону и остро переживал свой промах - весь шел красными пятнами и обильно потел, источая мускусный запах. Сасер, напротив, неожиданно воспрял духом и зарылся с головой в таинственные бумаги: очевидно, нужно было ожидать начало процессов по делу высших чиновников казначейства, сидящих в тулаагенских камерах. Его сдержанность выглядела неестественной и оттого зловещей.

Раен, не стесняясь других, открыто поздравил коннетабля с победой:

- Поздравляю вас, любезный Келе, ваш план поддержан!

Келе сдержанно улыбнулся. Его некрасивые глаза избегали того места, где сидел со своими бумагами худой и прыщавый министр порядка...

На следующее утро неопределенность закончилась. На тихие улицы древней столицы бесшумно падали холодные густые хлопья - нен-терет, первый снег. Он медленно кружился в морозном воздухе, словно танцевал известный только ему самому танец. А потом, устало опускался на треугольные каменные крыши, на булыжник, покрытый тонкой льдистой корочкой, на мертвые переплетения яблоневых веток в дворцовых садах. Опускался и лежал белым мягким пухом...