Шон Тан - Другие миры (сборник)

– Уверен, что не хочешь поболтать с ним еще? – Мистер Клак и тут не желал оставить его в покое.

– И вовсе я с ним не болтал!

Где, черт побери, отец? Как бы так отвязаться от этого неприятного типа?

– Но он же тебе что-то показал? Какие-то картинки?

– И мне это совсем не понравилось, – пробурчал Люк.

– Он ведь и еще всякое может показать!

– Не хочу я ничего! – сказал Люк уже громче. – Пап!

– Нам уже пора, – тот как раз вынырнул из комнаты.

– Позор на наши седые головы, мальчишки могли бы так хорошо пообщаться, – проронил, нахмурившись, старик. – Хотел бы я знать, что у китайчонка за история…

Но отец уже попрощался.

Всю дорогу, пока они шли по коридору, Люк так и чувствовал на себе взгляд старого Клака. Все торчал там и смотрел. Тут бы впору дать стрекача, но отец рядом шел размеренным шагом, хотя лицо у него было какое-то напряженное. В кино у старых джентльменов вроде мистера Клака внезапно обнаруживаются мясницкие ножи или иглы со смертельными снадобьями – мало ли что?

А за дверями усадьбы им вильнул хвостом пикап, который их сюда привез. Вильнул и вырулил с гравийной подъездной дорожки на шоссе. Отец закричал что-то, замахал руками, даже пробежал несколько шагов вперед, но грузовичок уже радостно заворачивал за угол. Сердце у Люка глухо забухало в груди. Отец никогда такого не творил – терпеть не мог устраивать сцены.

– Мы вызовем такси, – твердо сказал он, намахавшись, и вытащил мобильный.

– Тут сети нет, – мрачно напомнил Люк.

Интересно, в такой дыре вообще есть такси?

Отец, впрочем, попробовал настаивать, гордо простирая руку с телефоном во всех возможных направлениях.

– Возле буфета был таксофон, – сказал Люк.

Еще бы он его не запомнил! Такие сейчас вообще нечасто увидишь.

– Пап, у нас все будет хорошо?

– Конечно, – отвечал тот, рысцою припуская к магазину с Люком на хвосте. – Я просто не хочу пропустить наш поезд.

– Это был не настоящий призрак, – Люк вернулся к тому, что волновало его даже чуточку больше поезда. Он надеялся, что отец согласится, объяснит, успокоит. Но тот, как назло, ничего не сказал.

Первым добежав до автомата, отец цапнул трубку с рычага.

– У тебя есть монеты? Кредитки он не берет!

При этом, как заметил Люк, отец искоса поглядывал на усадьбу. Там, к счастью, никого не было.

Люк выудил из кармана пару четвертаков. Пальцы отца, засовывавшие их в прорезь, слегка дрожали.

– Тот дядька был страшный, – не унимался Люк. – Хотел меня купить.

– Он просто шутил.

Четвертаки со звоном вывалились снизу. Они предприняли вторую попытку, потом еще одну – с пяти– и десятицентовиками. Автомат выплюнул все.

– Может, оператор тебя сам соединит, если автомат сломан? – предположил Люк.

Отец набрал ноль и нахмурился.

– Там все очень… Ага! Алло? Алло? Вы не могли бы…

Наконец, поорав в трубку несколько секунд, он повесил ее обратно на рычаг.

– Они меня не слышат.

– Что же нам делать?

Люку уже виделось, как они вдвоем выбегают на шоссе и пытаются кого-нибудь остановить. Тут на парковке всего две машины, и можно об заклад биться, что дряхлый фермерский грузовичок принадлежит мистеру Клаку.

– Эй! – А вот и он сам, легок на помине: выглядывает из окна на втором этаже усадьбы. – Мне с вами перемолвиться надо!

– Не хочу я с ним говорить, – прошептал Люк.

– Я тоже, – ответил отец.

Из одной из надворных построек вырулило то семейство, которое они видели в холле, и двинулось к парковке – в направлении джипа с номерами Северной Дакоты. Вот они-то, наверное…

Но отец уже мчался им навстречу.

– Прошу меня простить, – восклицает он, улыбаясь, – мы с сыном пропустили автомобиль назад, на станцию. Мы путешествуем канадским экспрессом. Вы случайно не в ту сторону едете?

Мужчина неуверенно поглядел на жену. Жена заколебалась. Оба неуверенно поглядели на Люка. Люк попытался выглядеть максимально безвредно.

– Ну, хорошо, – процедил, наконец, мужчина.

– Я вам так благодарен, – обрадовался отец. – Меня зовут Пол Морроу, а это мой сын, Люк. Мы из Торонто.

И он тут же затеял любезную беседу, чтобы доказать, что они не какие-нибудь там убийцы или психопаты. Люк продолжал краем глаза следить за открытым окном, где только что маячил мистер Клак. Тем временем они дошли до джипа, и Люк с отцом забрались на заднее сиденье в компанию к юной особе, которую перспектива делить с кем-то свою вотчину, похоже, совсем не вдохновляла. Стоило им захлопнуть дверь, как в дверях усадьбы показался хозяин. Скованным, прямоногим аллюром он устремился к ним, размахивая по дороге руками.

Рев мотора заглушил его слова, но Люку показалось, что он кричит что-то типа: «Эй, подождите!»

Мужчина за рулем попытался притормозить.

– Это он не вам там машет?

– Ага, попрощаться хочет, – лучезарно согласился Люков папа, неистово махая в ответ. – Такой, знаете ли, оригинал. Вы с ним успели поболтать?

Водитель поглядел неуверенно – видимо, таково было его общее отношение к миру, – но тронулся к воротам. Мистер Клак упорно ковылял им вслед по подъездной дорожке, продолжая вопить и жестикулировать. У Люка аж все мышцы свело. Он задержал дыхание и выдохнул, только когда они миновали ворота и повернули на шоссе обратно в Луговину.

В вагоне-ресторане Люк жрал с поистине зверским аппетитом. Отец выглядел рассеянным. О Музее Братьев Клак они почти не говорили, будто стеснялись признаться, что такое и вправду могло случиться – да еще, подумать только, именно с ними. Приключение постепенно таяло в прошлом, уходило за горизонт, словно железнодорожный полустанок, от которого они отъехали час назад.

Люк заглотил еще ложку картофельного пюре и посмотрел в окно. В последних лучах солнца назад убегали поля. Но тут он перестал жевать. Отражение в стекле недвусмысленно свидетельствовало, что рядом с ним кто-то сидит. Он обернулся и подозрительно воззрился на пустое кресло. Пух на руках знакомо встал дыбом.

– Пап?

– Да, я его тоже вижу.

Люк уставился прямо перед собой и боковым зрением засек бледный силуэт мальчика-призрака. Тот сидел и, представьте, беззвучно стучал ногой по ножке стула.

– Что он здесь делает?

Люк окинул взглядом ресторан. Никто больше не обращал на безбилетного призрака ни малейшего внимания. Подумаешь, какое-то мутное пятно в воздухе в ярко освещенном вагоне. И захочешь – не заметишь.

– Наверное, он еще что-то хочет тебе сказать, – спокойно изрек отец.

Просто уму непостижимо, о чем они говорят! Можно подумать, это все правда и рядом действительно восседает, болтая ножкой, привидение! Соседство его ощущалось, как холодная тяжесть в желудке. Люк даже вилку положил.

– Не понимаю. Каким образом он здесь оказался? Как? Клак сказал, он там, где его прах, а его прах в музее.