Вячеслав Лавров - Встречи на болоте

На выручку ему пришёл пожилой мужчина, загружавший рядом в зелёную Ниву картонный ящик. На его лице тоже была улыбка, но в ней не было издевательства.

— Закон Мерфи, — сказал он и, взяв в багажнике своей машины пустой пакет, начал собирать рассыпавшееся добро. Игорь, довольный, что за него решили буриданову проблему, бросился помогать. Когда всё было собрано они, обменявшись рукопожатием, расселись по машинам и разъехались.

Воспоминание об этом так удачно завершившемся маленьком происшествии подняло настроение, и пробегая мимо «Нивы», Гаевский хлопнул её по гладкому боку, как бы приветствуя доброго знакомого.

Обогнув свой, небоскрёб на боку, Игорь подбежал к подъезду с другой стороны, одним рывком взлетел на шестой этаж, сделал в прихожей несколько упражнений, чтобы выровнять дыхание, и пошёл принимать душ. Потом, соорудив простенький бутерброд из куска хлеба с сыром и стакан быстро — растворимого кофе, уселся перед компьютером просмотреть почту и новости.

Сообщать о том, что он уже в Москве, было некому: отец умер, когда Гошка был ещё совсем мальчишкой. Мать вышла замуж во второй раз, уже во время его учёбы в институте, и вскоре родила ему сестричку, и как то меньше стала интересоваться делами сына. Институт, где он учился, был в пригороде, так что Игорёк, и раньше частенько остававшийся в общаге, переехал туда окончательно. После окончания учёбы его завертела научная жизнь, потом работа в спецотделе (где ему дали, надо отдать должное, однокомнатную квартиру в одном из спальных районов), и вся его семейная жизнь свелась к посещениям мамы и редким, быстро проходящим из-за частых и долгих командировок романам. Игорь и так никогда не был дамским угодником, а после давешнего несчастья, окончившегося больницей, его мужские способности сильно пострадали, что свело контакты с женщинами практически к нулю.

Увлёкшись, он не заметил, как пролетел почти час, и опомнился, когда времени осталось впритык — добраться до работы к началу совещания. От лифта он давно отказался, считая лестницу прекрасным тренажёром, поэтому быстро сбежав вниз, Гаевский завёл машину и… перестал торопиться, вспомнив восточную пословицу:, Нет ни одного дела, по которому стоило бы спешить, Ему действительно было наплевать, что о нём подумает начальство; разочарование, наступившее после неудавшейся командировки, опять привело к частенько посещавшей его в последнее время мысли об отставке.

Формально операцией командовал подполковник Проценко, поэтому дело было не в производственной неудаче: просто воодушевление первых дней, перегорев, оставило в душе пустоту, убивающую последние остатки надежды вырваться из круговорота серой повседневности, примером которой было предстоящее совещание.

Если бы Игорь торопился, то обязательно попал бы в несколько пробок по дороге. А так даже при выезде на МКАД он не задержался ни на секунду и приехал в подвал даже раньше, чем надо.

Подвалом называли отдельцы своё место работы потому, что вся его функциональная часть находилась в трёх этажах под землёй, прикрытая сверху металлическим ангаром, стоящим в ряду таких же складских помещений законсервированной воинской части. В казарме, на другом краю обнесённой электронной оградой территории располагались около ста солдат и офицеров, несущих охрану и поддерживающих технику в рабочем состоянии. В случае военных действий достаточно было доставить сюда мобилизованных резервистов, и воинское подразделение разворачивалось в моторизованную дивизию специальных войск ФСБ. Солдаты привыкли к штатским, которые, разрабатывали новые методы хранения техники с использованием высоких технологий, и не обращали на них никакого внимания, поэтому на территорию Гаевский проехал, практически не задержавшись у ворот, предупредительно открытых часовым, узнавшим знакомую машину.

Такая беспечность прикрывала спецотдел лучше электроники: ну кто мог подумать, что таким раздолбаям поручат охранять секретнейший отдел ФСБ.

Зато в ангар попасть было не так просто: после визуального осмотра открывалась дверь небольшого тамбура, в котором посетитель подвергался проверке по всем возможным параметрам, и только потом можно было войти внутрь. В лифте компьютер, уже определивший степень допуска сотрудника, в соответствии с этим открывал кнопки этажей. Гости вообще не могли передвигаться без сопровождения, и все их перемещения высвечивались на мониторе охраны. Их и привозили в микроавтобусах без окон, для чего в стене ангара были ворота, тоже со шлюзом.

Эти строгие меры немного смешили Гаевского: во всероссийском бардаке было много таких запертых калиток при настежь открытых воротах. Зарубежные разведки совершенно спокойно могли участвовать в рейдерских захватах интересующих их предприятий, не от кого ни секрет, что уже были захваты и заводов оборонки. И не по просьбе ли этих служб, вдруг воспылал любовью к российским учёным биржевой спекулянт, который, раздавая мизерные гранты, смог получить полную информацию о новейших научных разработках и потенциале их исполнителей.

Но ритуал надо соблюдать, поэтому Игорь стойко прошёл все проверки и спустился на административный этаж, пройдя прямо в зал для совещаний.

Хотя до десяти оставалось ещё несколько минут, «разбор полётов» уже начался. В подсвеченных нишах, заменяющих окна, на картинках сияло солнце, а в зале грохотала гроза начальнического гнева.

— Что вы там делали полтора месяца? Я что вас в отпуск посылал? Вон животы уже над ремнями висят, — тут говоривший слегка запнулся, из всех присутствующих над ремнём намечалось только у него. У остальных, сидевших за длинным столом, этикетки их одежды если и требовали знаков ХL, то было это из-за размеров плеч, но никак не животов. Однако начальник всегда прав, тем более, если он генерал и проводит совещание с подчинёнными ему офицерами.

— Вы что, там грибы-ягоды собирали? Как можно за такое время не найти вблизи стотысячного города ни одного свидетеля падения многотонной махины?!

Задавая эти риторические вопросы, генерал Аркадий Виленович Лазарев хотел не получить ответы, а стимулировать подчинённых. Тем более, что искали они не пропавший метеозонд с секретной информацией, как было указано в официальной версии для местных органов, а немного — нимало летающую тарелку, которую радары довели почти до земли. Однако попав в зону, недоступную для слежения, она не упала, а исчезла неизвестно куда. Была вероятность, хотя и небольшая, что тарелка всё же совершила вынужденную посадку. Вот на этот случай и были посланы несколько поисковых групп спецотдела ФСБ в район предполагаемого падения. Операция эта была из категории — «надежда», поэтому командиры поисковых групп спокойно пережидали гремящую над их головами грозу не очень справедливого начальнического гнева. Лазарев и сам понимал эфемерность ожидания положительного результата, но порядок есть порядок….