Александр Казанцев - Том (6). Пылающий остров

– Простите, – холодно сказал Молния. – Армия обладает совершенной организацией, потому она исполнительна, предельно точка и быстра. В ней все подчинено дисциплине и единой логике. Уклониться от точности выполнения нельзя.

– Даже вперед? – запальчиво спросила Надя, вскочив на ходу в открытую машину полковника.

– Даже вперед, – подтвердил Молния.

– Ну нет! Ребята с вами не согласятся!

– Строители, «ребята» и «не ребята», – солдаты наступающей армии. Их умение, энтузиазм, порыв должны служить делу выполнения общего плана. Один опрометчивый солдат мог бы погубить план наступления. Вы предлагаете ускорить движение? – Молния холодно говорил это, а сам думал, почему он так любуется этой девушкой и почему она попалась ему на пути?

– Конечно! – воскликнула Надя. – Агрегат может двигаться быстрее! Мы убедились в этом. Мы еще догоним Зыбко, которого вы встретили! – И она улыбнулась Молнии.

Молния все же продолжал в прежнем сухом тоне:

– Двигаться быстрее – внести сумятицу во все связанные с путевым комбайном звенья. Запоздает подвозка шпал и рельсов. Внесена будет нервозность в работу обслуживающих механизмов и поездов. Техническая армия – это армия четко работающих машин. Нельзя заставить одну зубчатку вращаться быстрее.

– Пусть все зубчатки завертятся!

– Хронометр – идеальный механизм. Он станет одинаково негодным, будет ли отставать или уходить вперед.

Глаза Нади сузились.

– Рычаги, колеса!.. А мы, а люди?

– Люди обслуживают машины.

– Неправда! Машины помогают нам! Молния пожал плечами.

– Тогда уж лучше доставлять детали орудий на самолетах, а не прокладывать в пустыне пути! – с вызовом сказала Надя.

– Нет, – решительно возразил Молния и сразу оживился. – Напротив! Именно сейчас выгодно проложить через пески пути. Мы можем сделать это, пока заводы изготовляют детали орудий и сверхаккумуляторы. Я всегда мечтал пройти живым конвейером через пустыню.

– Живым конвейером? – растерянно переспросила Надя. – Мечтали?

– О новом городе, который вырастет на месте, с которого мы произведем залп. Разве это плохая мечта?

Надя смутилась.

– Остановитесь, пожалуйста. Я соскочу.

– Подождите, – сказал Молния.

И Надя с удивлением услышала новую нотку в его голосе. Сердце у нее екнуло, и она почему-то жалобно попросила, чтобы машина сейчас же остановилась.

Надя старалась не смотреть на Молнию, когда он отъезжал, но потом она все-таки оглянулась. Оказывается, он смотрел ей вслед. Правда, он сделал вид, что интересуется километровым столбом, только что установленным на месте. Он даже сверился с хронометром, в должное ли время появился здесь этот столб.

Надя побежала и слышала, как стучит у нее сердце… Конечно, от бега стучит… Наконец Надя остановилась и огляделась. Как далеко они успели отъехать с Молнией!

Чуть левее в небо поднималась гигантская ферма крана на гусеничном ходу. Кран повернул свой хобот и снял с железнодорожной платформы стальную мачту. Надя любила эти ажурные конструкции: в них чувствовалась не только техническая целесообразность, но и тонкий вкус их создателя.

Около подножия крана визжала маленькая машинка, кончающая рыть глубокую яму. Рядом стояла девушка в комбинезоне, крепкая, широкая в кости. Низким повелительным голосом она отдавала приказания. Это была Ксения, «племянница» Матросова, как она называла себя, подруга Нади, с которой вместе записалась в комсомольский отряд Аренидстроя. Матросов отыскал ее родителей, единственных своих родственников, и Ксения стала с гордостью называть его «дядей Димой».

Но только Наде рассказывала она о нем.

Ксения, продолжая наблюдать, как кран ставит в яму основание мачты, чмокнула Надю в щеку. Потом ей пришлось выслушать, какой сухой и бесчеловечный Молния и что – подумать только! – у пего вся жизнь была мечта… А вообще он замечательный… Вот если бы не считал строителей рычагами…

Подъехала цистерна с жидким бетоном. Пока Надя рассказывала Ксении про Молнию, яма была заполнена. Ксения приказала дожидавшемуся своей очереди прожектору направить в яму желтоватые лучи, заставлявшие бетон схватываться в течение нескольких минут.

Откуда-то доносилось пение.

К установленной мачте приближалась решётчатая коническая башня с колоссальным барабаном наверху. Он приходился как раз на уровне чешуйчатых изоляторов. Барабан медленно вращался, разматывая провода.

Девушки запрокинули головы. На площадке барабана, свесив ноги, сидел паренек и распевал на итальянском языке чудесную арию. В руках у него были плоскогубцы и электропаяльник.

– Это он для меня поет, – шепотом сообщила Ксения. – Но я не обращаю внимания. На мужчин никогда не надо обращать внимания… И ты на Молнию тоже не должна…

И вдруг совсем рядом раздался резкий голос полковника:

– Что это такое?

Девушки так и присели. А монтер наверху переспросил:

– Шо це таке? Так це ж каватына Альмавыво!

– Я не об этом спрашиваю вас, товарищ монтажник. Меня интересует, почему вы, нарушая правила безопасности, сидите на площадке, свесив ноги?

Девушки переглянулись, и Надя опрометью бросилась догонять свой далеко ушедший путевой комбайн.

– Винюсь, товарищ полковник! Забывся, як дурень…

Ксения, упершись руками в бедра, смотрела наверх.

Автомашина начальника исчезла. Молния все-таки догнал Надю Садовскую, чтобы подвезти ее к переднему краю.

Машина с барабаном подъехала к мачте. Паренек-певец встал около проводов. Рядом с ним появилось еще двое. Площадка оказалась под самыми изоляторами. Монтажники прикрепляли к ним провода, которые красивыми волками, перебрасываясь с мачты на мачту, тянулись к горизонту.

Машина начальника снова проехала мимо Ксении. Девушка с понимающей улыбкой проводила ее глазами.

Молния, довольный и помолодевший, смотрел по сторонам. Через пески в строгом порядке лавиной двигалась армия машин, преображая пустыню и осуществляя его мечту.

Одна из этих машин с огромным ртом, похожая на гигантского крокодила, ползла по земле, заглатывая впереди себя песок. Позади машины ровной струей разливалась расплавленная магма. Ее разравнивали катками, и она быстро застывала, образуя твердую глянцевитую поверхность. По готовому шоссе двигалась передвижная электростанция, питая энергией ползущую печь.

Глянцевитая лента дороги, так же как рельсы и натянутые провода, уходила за горизонт.

Молния услышал сзади себя звонок. Он повернулся и открыл крышку телевизефона:

– У экрана полковник Молния.

– Здравствуйте, товарищ полковник! Докладывайте.

– Есть доложить, товарищ уполномоченный правительства! Наступление идет развернутым фронтом. Пройдено двести тридцать два километра семьсот двадцать метров. Расхождений с графиком кет.