Александр Казанцев - Том (8). Мост дружбы

– Виски!

– Доллар, сэр, – равнодушно сказал толстый буфетчик с руками-автоматами, всегда что-то быстро делающими.

– Почему доллар? – повысил голос посетитель, ударяя кулаком по столу.

– Нет подвоза, – безучастно объяснил бармен. – Мистер Кандербль ограничил даже число автомобилей, подвозящий провизию.

– Ему важнее его проклятые тюбинги! – раздался голос человека, сидевшего неподалеку и маленькими глотками потягивавшего пиво.

– Пусть утонет этот Кандербль вместе со своим проклятым туннелем! Он думает, что мы можем питаться сталью, которой он нагружает автомобили. Хэлло, хозяин! Яичницу с ветчиной.

– Могу предложить только консервированную свинину с бобами. Яиц нет. Плохой подвоз, сэр.

– Попадись мне в укромном местечке эта «Лошадиная челюсть», – свирепо закричал пришедший, – я бы показал ему, что такое удар снизу в эту самую челюсть! Он готов заставить нас питаться рельсами!

– Мороз и метели вывели из строя много автомобилей, сэр, – заметил сосед слева, сутулый человек с провалившимися щеками. – Я сам едва не обморозил ноги в последний рейс, а Бобу Стремсу из моего же гаража отломили руку, когда его, скрюченного над рулем, хотели вытащить из машины.

– Что вам, шоферам! – вмешался в разговор огромный детина, сидевший сзади за столиком. – Вы поработайте-ка на прокладке бильтовской железной дороги! Не знаешь, что лучше, – мороз или болото, волки или москиты. У нас угробить человека значит не больше, чем выпить стакан виски. Разница лишь в том, что количество виски с каждым днем уменьшается, а количество мертвецов увеличивается.

– К дьяволу! – закричал первый посетитель, яростно растирая озябшие руки. – Во всем виноват «Лошадиная челюсть»! Это он наш главный враг! Он заставляет нас работать дни и ночи, как чертей. Он натравливает на нас своих инженеров, которым не хватает в руках только плетки.

– Потише вы там! – поднялся из-за соседнего столика человек в крахмальном воротничке. – Плетку порой может заменить хороший кулак.

– Знаю, – пробурчал сразу притихший посетитель. – А кроме кулака, в кармане у каждого из вас есть револьвер.

Человек в крахмальном воротничке сел и отвернулся.

Дверь открылась. Клубы морозного пара ворвались в низкую, душную комнату салуна, оседая каплями на дощатом потолке и грубых бревенчатых стенах.

– Хэлло, Джемс! – послышался звонкий голос.

Недовольный посетитель, уплетавший свинину с бобами, обернулся.

– А, Генри, – без особой радости сказал он. – Сядем за тот столик. – И, забрав свою тарелку, он сполз с табурета. – Ну как? Удалось устроить меня в подводный док? По крайней мере, там не будешь ощущать этого проклятого холода. Я готов бросить все и бежать отсюда. Только на прощание хотелось бы пустить пулю в проклятую «Лошадиную челюсть»!

– Тише! – сказал, усаживаясь за столик, Генри. – Я сделаю все, что смогу, чтобы ты стал рядом со мной в подводном доке на разгрузке тюбингов. Ты ведь не можешь быть электросварщиком?

– Я предпочитаю такое место, где было бы поменьше работы и побольше денег. Но почему ты так копаешься и до сих пор не можешь устроить меня? А еще когда-то заводил шашни с Амелией! Ведь она теперь жена «Лошадиной челюсти».

– Тише, тише! – смутившись, пригнулся к столу Генри. – Ты же знаешь, что мисс Амелия просто дружила с Мери.

– Знаю, – нехорошо засмеялся Джемс. – Но ты так был ей предан, что даже голосовал за туннельного губернатора, потому что ей этого хотелось.

– Неправда, Джемс, я голосовал за работу, которую мы с тобой получили здесь.

– К черту работу! Я понимаю еще, когда на эту проклятую Аляску шли за золотом. Тогда можно было и померзнуть и поголодать.

– Правильно, парень! – опять вмешался здоровый детина с железной дороги Бильта. – Прежде сюда бежали, чтобы набить себе карманы золотым песком. Но теперь не те времена. Теперь сюда бегут, чтобы набить себе брюхо солониной. Но это все-таки лучше, чем ходить по Нью-Йорку с пустым желудком.

– Мне удалось повидаться с миссис Кандербль, – тихо продолжал Генри. – Она обещала замолвить за тебя словечко, как только ей удастся увидеть мужа.

– Что, разве ей это редко удается?

– Да, она рвет и мечет, что совсем его не видит. А когда Амелия вне себя, то плохо приходится всем ее служанкам, да и мужу нельзя завидовать. Работает, как лошадь, а…

– Именно как лошадь! – злобно перебил Джемс. – Он и нас заставляет работать и жить, как скотину.

Джемс встал, отодвигая пустую тарелку. Генри тоже поднялся.

– Какая бы ни была работа, это все-таки дело для рук, – сказал он.

– Тебе обязательно хочется что-нибудь делать? – насмешливо спросил Джемс.

– Хо-хо-хо! – засмеялся за соседним столом начавший хмелеть детина. – Хотел бы я посмотреть на того, кому хочется что-нибудь делать! Хо-хо-хо!

– Я не говорю этого, – сказал смущенный Генри, оправдываясь. – К необходимости работать я отношусь так же, как и каждый из нас. Но я хочу иметь заработок, и мышцы мои требуют работы. В Нью-Йорке я не знал, куда девать свои руки.

– Хо-хо-хо! Он не знал, куда девать свои руки! Надо было засунуть их в карман! – кричал пьяный.

– Мне так и приходилось делать.

– Да не в свой карман, хо-хо-хо! А в чей-нибудь, в котором было бы не так пусто, как в вашем. Хо-хо-хо!

Бутылки на буфетной стойке зазвенели от общего хохота. Покрасневший Генри не знал, куда деваться.

– Пойдем сыграем в рулетку. Ведь у тебя сейчас, по крайней мере, есть деньги. – Джемс покровительственно положил руку на плечо брата.

– Нет, Джемс, – возразил Генри, – ведь мне уже пора ехать в туннель. Я только хотел повидаться с тобой.

Братья вышли из салуна, кутаясь в шарфы. Джемс не переставал ворчать, проклиная Герберта Кандербля – виновника бед и несчастий всех работающих на строительстве Туннель-Сити. Перед ними тянулась прямая широкая улица – неизменная во всех американских городах Мэйн-стрит. Близнецы-коттеджи обступали занесенную снегом асфальтированную дорогу.

Сзади послышались автомобильные гудки.

– Едут, везут! – со злостью обернулся Джемс.

Они отошли в сторону. Мимо со свистом пронесся неимоверно длинный грузовик. Он походил на занесенный снегом барак, сорванный ураганом и несущийся теперь по ровной снежной дороге. Комья снега летели из-под гусениц. Кусок льда попал в Джемса и вызвал новый поток ругательств.

Со свистом пронесся другой грузовик.

– Тюбинги, – сказал Генри.

– Лучше бы это было виски, – заметил Джемс.

– А все-таки этот Кандербль умеет наладить дело, – сказал задумчиво Генри. – Грузовики несутся и в пургу и в дождь, и даем и ночью. Тюбинги для туннеля доставляются строго по расписанию. Сколько тысяч миль приходится пройти этим машинам!