Лев Соколов - Застывший Бог

Я услышал шум отодвигаемого стула.

- Не надо! Пожалуйста! - Взмолился я. - Я действительно... Я больше не буду! Но откуда я мог знать, что вы так информированы? Я вас недооценивал.

Что-т скрипнуло, но по-другому. Похоже он присел ближе ко мне, на край стола. Но сел. А не пошел рвать из меня куски. Всем приятно, когда их недооценивают. А потом вдруг оценят. Я испуган. Подавлен его величием. Лесть с силой искренности - всем приятная патока, даже тем, кто не любит сладкое.

- Не надо меня недооценивать. Продолжай.

- Дед... Клевцов вводил меня в транс, и получал какую-то информацию.

- Какую?

- Я не помню. Правда. Это же гипноз. Это знал только дед.

- Дальше.

- Он нашел... Он считал, что наконец-то нашел место. В Азии, в Каракумах. Пошел с идеей наверх в варяжьем совете, и пробил экспедицию. Звено тяжелых вертолетов, ударное прикрытие, тяжелые боевые боты, солдаты. Несколько яйцеголовых с чемоданами. Все дела... Мы отправились на место, развернули лагерь в подходящем месте. Там дед еще раз уточнил свои выкладки, взял небольшую команду и полетел к точке.

- Тебя с собой не взял?

- Нет.

- Почему?

- Не знаю... Он взял меня с собой в экспедицию, но оставил на самом последнем этапе. Полетел сам с небольшим отрядом. И пропал.

- Как это случилось?

- Не знаю. Из всей команды которую он взял с собой вернулся только один человек. Его заместитель, Запслав.

- Запслав по Кличке "Рудомет". - Уточнил информированный невидимка.

- Да, Запслав-Кровопускатель... Он один.

- Как же он вернулся?

- Как и улетел. На вертолете. Кто-то всадил ему пулю в шею. Но он все-таки смог привести обратно вертолет. Почти смог. Его машина рухнула в нескольких стах метрах от лагеря.

- Кто его обнаружил?

- Я. - (Тут я решил все же попытаться умолчать о странных обстоятельствах, которые вытащили меня из лагеря) - Сидеть в лагере, было скучно. Я решил чуть прогуляться по окрестностям. И увидел вертолет. Он снижался, а потом ухнул вниз, но не загорелся.

- И?

- А дальше началась чертовщина. Я побежал к вертолету, заодно вызывал по рации подмогу из лагеря. Но рация не брала, в том месте вообще были проблемы со связью... Пока я добирался до вертолета вдруг поднялась песчаная буря. Там песок тоннами летал по воздуху наверно. Не было и речи, чтобы вернуться в лагерь. Я с трудом добрался до вертолета, и там нашел раненного Запслава. Перевязал его.

- Он что ни-будь сказал? - перебил меня собеседник.

- Нет. Видимо пуля повредила ему связки. Он только хрипел. Написал только, что на них напали. И дал понять, что все остальные мертвы.

- Кто напал?

- Не знаю! Он и писать-то толком не мог. Был очень плох.

- Ты сказал, - он дал понять что все мертвы. Как именно?

- Как?.. Я не помню точно. Ну, видимо кивнул на мой вопрос, или еще как...

- Ладно, дальше.

- Мы переждали бурю в вертолете. Когда все закончилось, я вылез. Пошел к лагерю. - Я снова облизал сухие губы. - Не было лагеря. Занесло песком, вместо со всеми людьми и техникой. Гиганский бархан, дюна, или как его там... На поверхности не осталось ничего, кроме песка. Я вернулся к вертолету. Там мы с Запславом и дождались спасательную партию. Нам повезло, что относительно недалеко был аэродром подскока с коротким плечом, и практически все вертолеты после того как выгрузили нас в пустыне ушли туда. Потому что они боялись, что песок повредит машинам... да... Вот они нас и эвакуировали.

- Дальше.

- Дальше - ничего. Меня экстренно перебросили в Боровск, - в главную штаб-квартиру Варягов. И допрашивали, примерно как вы, только я был в штанах и без мешка на голове... Даже члены совета пару раз присутствовали при допросах. И все.

- Все?

- Все. Я рассказал им то же что и вам, - все что знал. Запслав-рудомет умер, так и не успев рассказать, что случилось с дедом и его отрядом. Сепсис, общее заражение, как мне сказали... Место куда летал вертолет деда примерно отследили по спутнику, но ничего там не нашли. Никаких гробниц, усыпальниц и прочего. Меня продержали несколько месяцев под замком, - проводили какие-то исследования... А потом отпустили.

- Почему отпустили?

- Не знаю... Я не спрашивал, я просто был рад. Как боевой брат я был варягам не нужен, - была у меня в юности история...

- Твоя слабость к щенкам.

- Вы и это знаете... Да, это стало известным, и многие варяги считали, что я получил пропуск как бы по блату. Они относились к этому довольно чувствительно. Были конфликты... Меня пытались сбагрить куда-нибудь в тихое местечко, - как деда в свое время - но я не захотел. У меня ведь не было хобби по поиску древних богов, которое бы позволило коротать вечера в какой-нибудь дыре... Поэтому я ушел на вольные хлеба, - частные заказы, слежка, охота за ночными, и прочее. Совет дал мне звание "брат из милости", - обычно такое дают тем, кто не может полностью отдать себя ордену... Нечто вроде почетного звания для постороннего человека.

- Это было компромиссное решение, между тем что рядовые варяги не считали тебя полноценным братом, и тем что ты хоть и криво, но прошел все три тропы?

- Это было компромиссное решение, которое никого не удовлетворило.

- М-м...

Мой собеседник замолчал, а потом спросил, как-то по-иному.

- Говоришь, что занимаешься охотой за ночными?

- Да.

- Приходилось когда-нибудь-охотится на упырей? - Спросил невидимка.

Затхлый, едва уловимый запашок пробивался ко мне даже сквозь мешок на голове. Вместе с запахом парфюма, призванным его маскировать. Это не был трупный запах - так его называли только те, кто никогда не чуял как пахнут трупы. Это был особый, специфический запах, было в нем что-то от земли, от мертвых прошлогодних листьев... Они всегда так пахли. И поэтому мне очень не хотелось отвечать на заданный вопрос.

- Только на одичалых, - буркнул я. - Тех у которых сорвало крышу.

Скрипнуло, прошелестела пара шагов. Меня схватили за голову, и - прошелестела по лицу ткань - сорвали мешок. Я зажмурился, а когда открыл глаза, передо мной было лицо. Только его лицо вплотную, - он нависал надо мной, положив руки мне на колени, и пристально глядя глаза в глаза. Бледное, узкое мрачное лицо, с прямым, чуть приплюснутым у ноздрей носом, с бледно-зелеными, водянистыми глазами, и белыми, будто мышиными волосами. Выцвевший. Они всегда выцветали, - годы - нет, столетия, со временем вымывали из них цвет. Вместе с остатками человечности.

- Это ведь ты застрелил одичалого упыря в "Пустыньках" три года назад? - Спросил нависший надо мной ночной, внешне похожий на человека.

- Он был зверь. Нападал поодиночке. Загрыз двух мужиков... И шестилетнюю девочку.

- Это был ты.

Вот и кончились игры.

- Да. Я. - ответил я, глядя ему в глаза.

- Я его знал. - Сообщил незнакомец. - Мы, были у одного мастера. Можно сказать, дружили. Его звали Игорь.