Дмитрий Фокин - Космическая ферма

После ужина все устроились отдыхать.

Смирнов и Степаненко остались дежурить.

Фарамонты расположились у отдельного костра. Степаненко отправился на обход. Смирнов сидел у своего костра, но вдруг почувствовал, что за спиной кто-то есть. Он резко вскочил и обернулся. В паре метров от него стоял Ага- Притор. Сейчас, в свете костра, инопланетянин выглядел особо устрашающе. Бликующие тени больше увеличивали и без того не бедную растительность на лице Фарамонта.

— Бедные наши предки! — Подумал Смирнов. Если я, представитель поколения, закормленного обилием телеперсонажей — инопланетян, с трудом могу это видеть, то каково приходилось им. В правой основной руке Ферамонт держал стакан с самогоном, а в левой, вспомогательной, кусок хлеба с салом и пучком петрушки.

Фарамонт что-то прорычал и уселся на один из ящиков. Смирнов уселся напротив.

Взгляд Ага-Притора не отличался радушностью. Хотя, кто их разберет!

Инопланетянин глубоко вздохнул и начал говорить. Рыкающая речь уже воспринималась не так странно. В конце концов, среди людей так же имеются представители, которых создатель наделил не самыми приятными тембрами. Сейчас Ага-Притор больше напоминал западно-украинского мужика преклонных лет, еще не растерявшего жизненную и физическую силу, сочетающиеся с огромным жизненным опытом и спокойствием.

Говорил инопланетянин около 4–5 минут, а потом встал, склонил голову и залпом опрокинул в свою ведерную глотку содержимое стакана.

Смирнов решил ответить тем же и повторил все действия собеседника.

Наверное, в истории человечества таких случаев имелось не мало. Враги, сражавшиеся на уничтожение, в какой-то период времени собирались вместе и употребляли пьянящие напитки. Кто вино, кто брагу или еще какие либо аналоги. Это покажется простым, но на самом деле на такое способны очень и очень не многие, ведь в этом случае необходимо простить врага. Причем, простить полностью, без каких либо исключений. Принять своего противника таким, какой он есть. Мужчины сидели у костра и смотрели на пламя.

Фарамонт, что то опять рыкнул. Понимая, что молчать становится не прилично, Смирнов плеснул еще по полстакана и стал.

— Жаль, что ты меня не понимаешь, но не это главное. В конце концов, общаясь за столом, мы сможем довольно скоро понимать друг- друга. Вот, если бы мы общались исключительно через прорезь прицела- это бы заняло намного больше времени. Мне не нравится, что Вы творите, точнее говоря, творили с людьми. Но, если такое прекратится, в крайнем случае, насильно, разногласия между нами исчезнут окончательно. А внешний вид значения не имеет, тем более, в отношениях между мужиками. В прошлый раз мы невольно выступили против Вас на стороне своего заклятого врага- Граберов. Парадокс. Но, могу искренне сказать, что грохнули мы твоего «братана» в честном бою. Он стрелял в нас, а мы в него. И это не исправить. Поэтому предлагаю выпить за очень и очень редкий и великий повод- за появление на матушке Земле еще одной расы- Фарамонтов. Баба твоя беременна. В крайнем случае, мне так показалось, а это возможность продлить род. Чем сможем- тем поможем. Будем жить!

Смирнов приподнял стакан, поклонился вставшему на ноги Ферамонту, и жестом остановил его движение выпить.

— У нас на Земле есть один очень древний и хороший обычай.

Смирнов оглянулся и поднял стакан Полякова. Фарамонт с интересом наблюдал за этой сценой. Смирнов с легким стуком коснулся краями стаканов и протянул свой стакан в сторону инопланетного собутыльника.

— Вот так «мавпа»! (В переводе с Украинского языка — обезьяна). Привыкай пить и жить на земле! Хотя, блин, с твоими габаритами мне очень тяжко придется, если ты собрался надраться до «чертиков».

Ферамонт протянул свой стакан, и они звучно чокнулись.

— До чего же прикольная жизнь пошла. За последнее время пил с современниками Ивана Грозного, представителями дореволюционного периода и Великой отечественной, двумя расами инопланетян! И при этом, умудрился не спиться. Вот это, пожалуй, самое интересное.

Смирнов взял нож и отрезал еще несколько кусков сала и хлеба, после чего жестом предложил инопланетянину закусить.

— Спасибо!

Смирнов чуть не подпрыгнул на месте.

Ссади и сбоку за Фарамонтом появился Иван. Александр предпринял попытку приписать произнесенное другу, но понял, что не получается. Фразу, произнесенную с интонацией, о которой Джигурда даже не мечтал, его друг вряд ли мог воспроизвести.

— Да, я немного разговариваю на Вашем языке. Все-таки, в моем экипаже есть люди, и представитель расы, добившейся больших успехов в своем развитии, просто обязан знать этот язык.

— А вот с этого момента, мой пушистый друг, давай поподробнее. — Иван плюхнулся на свободный ящик, отложил в сторону автомат и плеснул во все три стакана выпивку.

Фарамонт встал и приподнял свой стакан.

— Трудно спрогнозировать, как бы строились наши отношения, если бы наши цивилизации не понесли такого страшного урона. Тем более, если этим бы занимались наши правители. Не знаю как у людей, но у нас, при власти находились не самые умные и порядочные. Более того, лично я избрал космический флот только из-за того, что бы иметь возможность находиться как можно дальше от этой власти. Честным воинам всегда проще найти общий язык.

За обещание помочь нам обустроиться на этой планете выражаю особую благодарность. Фарамонты этого никогда не забудут. Но, я могу это обещать только в отношении Вас и Вашего народа. Те, кто нас пленил и мучил, понесут страшное наказание. Я верю, что мы сможем обустроиться на этой планете и попытаться возродить свою расу. Конечно, со временем мы покинем Вашу планету, но всегда будем ей благодарны за прибежище в трудные времена.

Фарамонт протянул свой стакан, и собутыльники звонко чокнулись.

— Вот только я не знаю, что такое МАВПА!

Поляков поперхнулся куском сала и уставился на собеседников.

— Обезьяна. Такое большое и волосатое животное- близкий родственник человека по теории одного ученого- Дарвина. — Удивленно дал комментарий Иван. Стоит ли говорить, что Смирнов почему то стал пристально разглядывать что-то далекое и трудно различимое.

— По Земным меркам я прожил долгую жизнь, — Умудряясь сохранять размеренный тембр голоса, прорычал Ага-Притор. — Около 1300 лет. И за это время я научился различать интонации, с какими люди произносят то или иное. Могу с полной уверенностью сказать, что в Вашем обществе это, по содержанию, является оскорблением, но, интонация, с которой ты это произнес, позволяет сделать вывод, что так «подначивают» тех, кого люди называют друг. И поэтому я готов назвать тебя своим — ПРИВАТОМ. В нашем мире это аналог Ваших значений друга, брата, жены.