Стас Северский - Боец тишины (СИ)

А главное, – я четко показал, что не такой страшный, как на деле, и ясно дал понять, что не так

опасен.

54

Насколько просто ты исполнишь задачу, настолько сложно тебя будет опознать в качестве

серьезного разведчика. А насколько трудно тебя будет вычислить, настолько тяжело тебя будет

поймать. Так всегда. Только на моей службе по-простому не сработаешь и по-настоящему

простыми способами цели не достигнешь. Сделать хоть что-то по-настоящему просто в моем деле

– очень сложно. Мне почти все время приходится нагонять на запредельно сложные задачи одни

лишь видимости простоты, почти постоянно приходится исполнять задачи с расчетом на чужие

глаза и с показной нечеткостью, путающей мои следы и чужие мысли. С вида мне не так трудно

туманить всем глаза и мутить рассудок. Но все только – с вида. Показать противникам

примитивные помыслы на месте продуманных во всех тонкостях и тщательно спланированных

операций с неподозрительной очевидностью – крайне трудно. Такие вещи даются мне тяжелее

всего – ведь я действую обдуманно, ведь мои движения оточены. Конечно, кажется, что

профессионалу под непрофессионала подкосить – раз плюнуть. А нет. Я же должен сначала сбить

ход мыслей себе, а только после – таким крутым контрразведчикам, как Шлегель. Мне нужно

сохранять разум ясным, незамутненным навыками и привычками, всегда – все время. Тогда мое

подозрительное поведение выглядит так, словно оно в порядке вещей. Я вроде случайно попадаю в

спорные ситуации, ухожу от слежки, вроде не стараясь уйти. Я и сейчас себя такой видимостью

закрыл, как туманом, и защитил, как крепостной стеной. А скоро я стану поступать еще непонятнее

– настолько нагло, что никак неожиданно, и настолько глупо, что неподрасчетно… с вида нагло и

глупо, а на деле – осторожно и осмысленно.

Эх, на что только не пойдешь ради чистой любви – даже на грязный грабеж! Правда, моя любовь

не такая уж и чистая, а мой грабеж не такой уж и грязный. И вообще – все наоборот… Это не

грубый грабеж, а – тонкая операция, и не высокая любовь, а – низкая страсть, снесшая мне голову.

Не буду я себе врать! Отправила меня моя страсть на передовую в виде зверюги простой , пусть и

разумной! Будь честен – не с другими, тогда хоть с собой! Такое у меня кредо! Так я защищаю себя

от тумана, нагоняемого мной на всех вокруг! Нам всегда следует помнить, что наше оружие,

направленное против врага, при ничтожной нашей неосторожности поражает нас. Изображая перед

врагом друга, а перед другом врага, можно забыть, кто – друг, а кто – враг. Попробуй не запутайся,

кто ты, где ты, с кем и когда… я ведь под десятью лицами говорю на десяти языках с десятью

людьми из десяти стран.

Пора мне сворачиваться – не собираюсь я ждать, когда за мной придут. С банками покончено –

пора к банкоматам. Теперь надо обойтись без задержек. Стоит специалистам разобраться с моей

махинацией – мой счет, точнее счет незнакомого толстяка, заблокируют. Да и о подходах к

аппаратам, и о доступе к деньгам подумать надо. Правда, что думать? Я знаю данные счета и

аппараты, стоящие в плохо просматриваемых со стороны зонах. Аппараты оснащены

передатчиками на аккумуляторах – с такими проблем нет. Я сигнал с такого передатчика запросто

перебью – перекрою помехой на частоте, определенной моей техникой. Пройду невидимкой!

Незаметно бросил пропуск Томаса около проходной. За моей спиной сошлись створы стеклянных

дверей, впустивших бедняка и выпустивших богача.

Глава 21

Нужно торопиться. Сейчас полным ходом идет анализ взлома системы важного военного объекта.

И задействованы сильнейшие специалисты – такие, что мне и не снились. Скоро они завершат

анализ и переустановят систему защиты. Тогда мне ее точно не взломать. Не справится с ними

Швед в одиночку.

Допустим, даже справится Швед – сделает достойную “открывалку”, все равно не выйдет у меня

систему открыть. Шведу нужно точно знать, какую систему он должен осилить. А я, без участия

государства, не смогу достать для него данные системы – требования к “открывалке”. Вся надежда

на прежнюю защиту… на то, что Швед сделает подобие моей прежней “открывалки”,

предоставленной мне государством. Я не могу применить государственную снова. Наши не

должны связать мои действия со мной, а чужие – с нашими. Запутаю я всех. Главное, – мне не

запутаться.

55

Глава 22

Седой поляк захлопнул чемодан и пожал мне руку, а я захлопнул дверцу машины и выжал газ.

Только Игорь Иванович голосом совести кричит мне вслед: “Слава, ты не с катушек слетел – ты с

цепи сорвался!”. Но голос затихает, Игорь Иванович отстает, остается далеко позади, скрывается из

вида.

Вечер стягивает предгрозовое небо глухой мглой. Ночь надвигается с ненастьем. Только я озаряю

сумеречное небо сиянием. Я снаряжаюсь в поход, как в полет.

Мне кажется, что я мыслю трезво, но такие мысли диктует дурман, заполонивший мою голову,

заполнивший сознание. Голова кружится, и я не замечаю царящей кругом грязи и тесноты. Я

словно не протиснулся в простенок, а проломил стены. Словно не прополз через темную трубу, а

пролетел сквозь ночное небо. Бегу через канализацию, и брызги зловонной замутненной воды

кажутся мне чистой утренней росой. И тяжелый автомат, бьющий по спине, – легок, как перышко.

Расправил крылья и полетел. Прямо к трубе, ведущей вверх, в высокое небо. Сбил засовы

решетки, перекрывающей путь. Сбросил решетку вниз. Прыгнул, цепляясь за прутья. Подтянулся,

пробираясь в трубу.

Крылья пришлось сложить. С тяжкими усилиями карабкаюсь в узкую горловину. Перчатки и

протекторы не слишком ощутимо помогают, но я упорно продвигаюсь вперед, взбираюсь вверх,

распирая проржавевшие стенки трубы похолодевшими руками.

Глава 23

Меня не ждут – не ждут от меня такого нахальства. Я пройду. Пройду сюда и уйду отсюда. Уйду с

ней!

Ворвался в коридор, врезался в дверь, влетел в стекло… Она сидит на кровати – острые колени

поджаты к груди, охвачены тонкими руками, голова опущена. Она подняла на шум склоненную

голову, направила на меня печальные глаза. Я ударил дверь с такой силой, что чуть не вышиб, что

меня чуть не сшибло. Пошатнулся и прорвался в изолятор, подхватил девушку и…

– Я пришел за тобой! Я заберу тебя!

Она, совсем слабая, упала мне на грудь – ее волосы пролились на мои плечи золотистым дождем,

и я задержал дыхание, обмирая. Прочухался, поволок ее прочь. Споткнулся, когда ее руки

судорожно сцепились на моей шее.

Остановился резко. Черт… Я чуть не забыл…