Стас Северский - Боец тишины (СИ)

– Куда ты меня притащил? Что ты сделаешь со мной в этом подвале?

60

– Это не подвал. Это – склеп. Только ты не думай… Успокойся! Ты здесь не останешься! Ничего я

тебе не сделаю! Я не психопат и не насильник! Я не исполняю военный приказ или

правительственное поручение! Просто, стараюсь тебя освободить!

Она, гордо подняв голову, упорно смотрит мне в глаза – ясно дает понять, что не верит ни одному

моему слову.

– Я переправлю тебя в тихий город, как только поспокойней станет. А после – в Польшу, в

Варшаву. Или еще куда.

– А сейчас? Сейчас нельзя?

– Сейчас нас ищут.

– Ищут?

– Объект их под обычной больницей, где они людей незащищенных присматривают, находится –

под землей. По документам – лабораторией секретной проходит, лекарства они будто делают и

испытывают. А делают – оружие биологическое, на высшем уровне секретности. Ясно?

– Да… Только я не…

– Спрятан и прикрыт объект их серьезно. Они секретности стараются не нарушать – шума просто

так поднимать не станут. Тихо попытаются нас отловить – своими силами. При нужде – службу

госбезопасности подключат. А не получится нас поймать – подключат полицию. Объявят нас в

розыск, как обычных преступников, – вернее, как особо опасных преступников. Тогда перекроют

дороги – выставят посты, патрулей напустят, открыто город обыскивать будут. Тогда нам не уйти.

– Не уйти?

– Не повторяй ты мои слова! Нам нужно ждать, когда только решат полицию подключать – тогда

мы проскочим. Ясно? Три организации будут скрывать друг от друга большую часть достоверных

данных и операцию поиска проведут не слаженно – по крайней мере, начнут проводить, пока не

расставят друг друга по местам. Одни будут рассчитывать на других, другие – скрывать от третьих.

Одни искать начинают, другие – кончают, и нам руки развязывают. Мы пройдем.

– Я не…

– Запутал я их здорово! Не знают они, кто я, что я задумал. У них вариантов полно – все

разрабатывать будут. Им работа – нам время. Они концов не найдут – вернее, кучу ниток

спутанных разыщут с концами во все стороны. Не свяжут они их, не сплетут веревку крепкую. Не

выйдет у них нас на веревке вздернуть. Ясно?

– Нет, я не…

– Не понимаешь?! Сделаю я все, как надо! Спрячу я тебя! Только слушайся! Я не могу тебя так

просто через границу… Так что пока так… Ясно?!

Она мне не верит. Черт…

– Можешь молчать и не верить, сколько вздумаешь, только от этого – ничего не изменится.

Пошли.

Глава 27

Завел ее в темный склеп – она зажалась в угол, когда в моей руке вспыхнул яркий свет. Развернул

новое одеяло, кинул ей.

– Грейся давай. Я тебе одежду дам – думаю, подойдет. Мы здесь расположились по-походному,

так что… Не жалуйся, в общем, на неудобства. И еще… Придется мне тебя с Клаусом знакомить.

Она осмотрелась, я – тоже… Он где-то рядом – чую я его… по запаху. Прячется, похоже, в

тряпье. Эх, позорит он меня в глазах моей девушки. Отмыть бы его, как следует. Да поздно. Надо

было раньше думать – до того, как Агнешку в берлогу такую тащить. Надо было ее в другое

пристанище привести – в развалены райнской крепости, но не сошлось как-то все со старыми

замками…

– Клаус, выходи. Я знаю, что ты здесь. Я девушку привел… Ты давай – вежливость соблюдай. Ты

все же человек знакомый с правилами приличия.

Старик вырылся из ветоши и… Ткнул мне в лицо какими-то скрещенными палками. Скорее, по

привычке, перехватил палки, вырывая у него из рук. Явно встревоженный, он резко успокоился.

61

– Вольф… А я уж думал – вампиры.

– Параноик. Агнешку мне не пугай – ей и так пришлось…

Клаус, скрежеща суставами, вылез из завала своих вещей. Он каркнул, прокашлялся и снова

заскрежетал, словно заржавленный. С напряжением наблюдаю, как старик пауком подкрадывается

к моей Агнешке, протягивает ей трясущуюся птичью руку. Жуткий он вообще – если на него не

моими, и не к такому привыкшими, глазами смотреть.

– Пани… Жаль, что приходится знакомиться в таких прискорбных обстоятельствах. Прошу меня

извинить за этот… вид.

Старик как-то скверно хихикнул, как-то хитро сощурил глаза. Не нравится мне, как он на нее

смотрит, – неприлично как-то смотрит… особенно для его возраста. Оттащил его в сторону от

дрожащей девушки. Она и без его усилий боится. Закрылась одеялом чуть ни с головой – так, что

только готовые пустить слезу глаза блестят.

– Клаус, давай без выходок. И так все как-то вышло… Понял?

Отпустил часто кивающего в подтверждение старика.

– Да, еще, Клаус… Она – полячка и думает, что я – поляк. Не разубеждай ее – знаешь же, что

поляки к немцам не слишком хорошо…

Старик снова закивал и приглушенно задребезжал мне на ухо.

– Ты прав, Вольф… Не стоит пока правду открывать. Только не унывай. Радуйся, что ты не

русский. К русским они еще хуже…

Я совсем понурился. До того сник, что даже скрыть этой мрачности не смог. Старик утешительно

похлопал меня по предплечью – до моего плеча ему, скрюченному артритом, просто не достать.

– Не горюй, Вольф… Вскружишь ей голову – забудет про все, как ты. Она ведь тебе голову

вскружила – вижу я все, Вольф. Только зря ты ее сюда привел. Место здесь мрачное.

Старик, вдруг что-то сообразив, взглянул на нее, на меня.

– Вольф… А ты не оттуда ее?..

– Оттуда, Клаус. Только давай об этом позже – устал я.

– Ты был там…

– Был. Только давай – позже.

– Ты ушел…

– Пришел и ушел – как обещал.

– Она была одна, Вольф? Другие были?

– Были, но забрать смог только ее одну.

– А остальные, Вольф? Что с ними?

– Не знаю, старик. Не знаю… Они теперь округу зачищают – следы заметают. Давай позже. Я, и

правда, устал… и еще – задело.

– Тебя ранили, Вольф?

– Несильно.

– Дай посмотрю…

– Только руки почисть как-то… и – спиртом протри.

Скинул куртку и обернулся к девушке, так и сидящей в углу, в одеяле.

– А ты не смотри.

Она вдруг стянула с лица одеяло и слабо улыбнулась мне.

– Ты же смотрел, когда я просила не смотреть. И я – буду…

Сердце снова застучало, в голове снова засияло.

– А ты мстительная, как я смотрю, Агнешка. А крови не боишься?

Она улыбнулась уже открыто и покачала головой.

– Не боишься крови – тогда не боишься и крыс.

Сунул ей в руку едва живого зверька – испуганного и затихшего.

– Держи давай. Зверь дыма надышался и нахлебался воды. Это не так страшно – живучие они,

крысы. Такие же, как я. Только ты все равно – позаботься о звере. Как обо мне.

– Я не знаю, что мне с этой крысой…

62

– Не отпускай. Посади в коробку пока и присматривай. Не забывай – тебе этот зверь жизнь спас.