Стас Северский - Боец тишины (СИ)

– Слава, а похожи они на настоящих…

Да, спокойно здесь не помрешь… мозгами до конца шевелить придется.

Глава 24

Ричард потихоньку передернул затвор вслед за мной, напряженно всматриваясь вдаль, в

дрожащую перед глазами пустыню. Всадники приближаются – их двое. Две лошади верховых, а

две – вьючных. А навьючены на них…

– Трупы!

– Да, Слава, эти двое, похоже, покойников в пустыню тащат. Только…

– Верно, обычно так не делают. Не бросили просто так – тогда получается, что спрятать

решили… и подальше. Ничего, с двоими справимся… Пристрелим их, а дальше – верхом…

– Слава, а что если за ними еще кто едет?

– А мы проследим. Правда, здесь следить трудно – куча всего только кажется… И не ясно до

конца, что именно – только кажется… Подождем еще, посмотрим. Они прямо на нас курс держат –

подпустим их.

– Они нас тогда заметят и перестреляют запросто.

– Ричард, жди. Не дергайся раньше времени. Мы вроде как в засаде.

– Нам на свою меткость сейчас рассчитывать нельзя – руки неверные, дрожат… пока мы

пристреляемся, они нас прикончат.

117

– Ричард, спокойно. Нас занесло песком – им так просто нас не разглядеть. Подпустим их и

посмотрим, кто они и что задумали.

– Никак не пойму я, какой ты связист – верно, из разведуправления?

– А какая разница? Имеет значения только то, что я живой связист.

Глава 25

Постарался отодрать от руки корку песка, чтобы отодрать с глаза корку гноя, но только занес в

глаз еще песка. Что за напасть?! Ничего не видно! Перед глазами блистает бескрайний простор,

засвеченный жестким солнцем, сияющим в безоблачном небе. Еще и колышется все вокруг так, что

голову в сторону ведет! А голова кружится и от заразы, попавшей в грязные раны, и от тяжелых

антибиотиков, вытравляющих всю эту враждебную дрянь! И вирус-целитель, спящий во мне,

похоже, решил, что пора активироваться и захватывать власть, игнорируя свою основную

целительную задачу. Он только другие вирусы одолевает, а атакующих меня бактерий – не

трогает… так что он с ними теперь добивает меня сообща. Не по душе мне это – и сыпь на руке не

по душе. Я точно не уверен, что это из-за него, но подозрения в разум прокрадываются. А вдруг он,

и правда, когда я столько ударов судьбы получил и ослаб, перешел к агрессии?.. Что мне с ним

делать, коль все так и есть?.. Черт… Видно он мне еще и мысли путает… Мне не о вирусе думать

надо, а о деле… Ствол я в зыбкое дрожание наставил, считай, в слепую. И спусковой крючок

придавил с уверенностью, что трясущейся руке доверять нельзя вообще никак. Вашу ж…

– Ахмед… Старый разбойник…

– Что, Слава? Ты его знаешь?

– Знаю. Бандиты они обычные. Работают они на меня иногда. Ахмед главный – он впереди. За

ним Амин – сын его. Не стреляй пока, подумать надо, что делать.

– Ты с ними договоришься?

– Думаю, да. Куплю его. Он нас проводит – на нашу базу доставит.

– Уверен? Конечно, в пустыне подыхать – не выход, но и к ним в плен я попасть не намерен.

– Не уверен, – не надежные они все, когда с нами договоры заключают. Для нас с ними договор

заключить – равно, как с чертом. Только Ахмед… Умный он вообще – себе на уме всегда, только

все у него по расчету, по выгоде четко. Получится его на выгоду взять… вопрос только в том, что

одну выгоду другая перешибить может – тогда нам тяжко придется.

– Пристрелим его. И коней заберем.

– Ричард, я так рисковать не буду. Допустим и получится пристрелить, а дальше что?

– Верхом будем блуждать.

– Недолго под таким солнцем мы продержимся. Да и кони не выдержат. Пойду я к нему. А ты

жди пока. Под прицелом его держи. Как головы рукой коснусь – стреляй.

Змеей тихонько в сторону отполз, чтобы расположение стрелка не открыть, и поднялся

навстречу Ахмеду.

Глава 26

Разбойники навели на меня автоматы, но я, поднял руки, кидая оружие в песок.

– Ахмед! Это я – Воронов! Слава! Не признал?!

Разбойник вгляделся в мое изувеченное лицо так же пристально, как я в его – иссеченное

резанными шрамами. Он прищурил глаза, усмехнулся и спешился… не торопясь, направился ко

мне, перекинув повод спутнику.

– Слава!

Он открыл мне объятья, как старый товарищ – хлопнул меня по моему изувеченному плечу, и я

скривился, не забывая выдавать гримасу боли за улыбку радостной встречи. Его автомат

угрожающе стукнул меня по спине, и он выпустил меня из приветственного захвата.

– Не думал встретить тебя здесь, Слава.

– Я везде. Ахмед, у меня к тебе дело есть.

118

– Скажи, сколько дашь, скажи, какое дело, и – сговоримся.

– Не то что серьезное дело – простое. Только – важное для меня. Я за ценой не постою, Ахмед.

Ты же знаешь – щедрый я, когда речь о деле заходит.

– Давай, Слава, как обычно сговоримся.

– Нет, задатка не дам – нет у меня с собой денег. Деньги получишь после дела.

– Я так не работаю, ты знаешь. Об исключении просишь? За исключение платить надо.

– Заплачу.

Ахмед коварно прищурился – понял, что мне, и правда, от него что-то нужно. Сейчас еще

больше с меня сшибить постарается. Ничего, расщедрюсь для такого дела… на обещания

расщедрюсь – у меня ведь ни гроша за душой давно… за меня мое главное разведуправление все

такие задачи решает… А наобещаю я ему за свою шкуру и за британца больше денег, чем за нас

обоих оба государства дадут – убедительно наобещаю.

Глава 27

Амин кинул мне флягу, и я, не напившись, как хотелось бы, передал ее Ричарду – просто я

знаю, что в ближайшее время мне не напиться вдоволь, как бы я ни заливался водой. Ахмед

сбросил трупы на землю и присыпал песком.

– Слава, ты в седле удержишься?

Я кивнул.

– А товарищ твой?

Снова кивнул, косясь на Ричарда.

– Что, летчик, с коня не полетишь?

Ричард, из последних сил держащийся на ногах, не ответил. Он подковылял к указанной ему

Амином лошади и дернул стременной ремень, проверяя крепления. Я тоже решил проверить.

– Ахмед, подпруги подтянуть надо! Съедут же седла! Кони у тебя тощие какие…

Ахмед с лукавым прищуром охлопал сухого коня по холке.

– Хорошие кони.

– Подожди расхваливать. Проверим сейчас. Стремя придержи!

Ахмед крепко перехватил правое стремя, когда я поставил ногу в левое, с трудом взбираясь на

коня, – только седло, несмотря на его усилия, под моей тяжестью съезжать стало. Я спрыгнул в

песок.

– Не поеду я так. Расседлать надо.

Ахмед насупился, но Ричард меня поддержал, и коней мы расседлали. Уздечки оказались не

надежнее – узкий трензель и потертые веревки с грубыми узлами. Накинул коню на шею петлю –

удавкой конем управлять буду, если оборвется все, что у него на голове наверчено.