Стас Северский - Боец тишины (СИ)

– Я ж только так – в голове!

– Как ты мог?!

– Я же сказал, – мысленно!

Она оторопело посмотрела на меня и опустила печальные глаза.

– Ты мне изменяешь…

– А ты мне. Только я делаю такие штуки в голове, а ты…

– Ты что, смеешься?

– Весело!

– Что ты смеешься, Вольф? Я виновата, но и ты…

– Сказал же, – смешно! Встретился с охранником, насмотревшимся страшилок, и он мне, не

сопротивляясь, позволил кровь Войцеха взять заодно со своим оружием! Весело же!

Агнешка сжалась еще сильнее, когда я подхватил ее, кружа… и почти не вспоминая про

переклиненное колено.

– Ревнуешь?! К медсестре, которая от меня, как от кошмара шарахнулась?! Я рад, что ревнуешь!

– Вольф, отпусти меня… у меня голова кругом идет.

Эх, никогда они с Войцехом моего веселья не разделяют. Поставил девушку на ноги и она,

вконец закруженная мной, пошатнулась.

– Агнешка, а ты что здесь делаешь? Ходишь за нами следом постоянно, следишь…

– Я не слежу. Я просто… Я же просила! Не оставляйте меня одной!

– А ты как нас нашла? Шла следом? Я не засек.

– Я недавно проснулась и… Я просто пошла искать. Я знала, что вы здесь.

– Я тебе не говорил. Догадалась?

– Да, Вольф, догадалась. И не вздумай меня допрашивать! Я не подсматриваю и не

подслушиваю!

– Тебе нельзя одной ночами по улицам бродить!

– Не оставляйте меня одной – и мне не придется ходить и искать вас ночами!

153

– Как же? Нам нужно кровь захоронить – могильник надежный соорудить. Не пойдешь же ты с

нами.

– Пойду. Только не бросайте меня одну.

– Ты хоть соображаешь, на что подписаться собралась?

– Мне все равно. Я не могу быть одна.

– Тогда пошли.

– Куда?

Я рассмеялся, хватая ее холодной рукой за шею.

– На кладбище!

– Вольф, это не весело…

– Смотря как посмотреть! А сейчас надо еще цемент с песком и известкой заполучить.

Глава 15

Войцех легко перекинул меня через высоченный забор, и я с радостью подхватил на руки

переброшенную следом за мной девушку… и мешок с цементом… и мешок с песком… Известку

позже перетаскаем… Войцех тяжело спрыгнул поблизости, и я забросал его следы опавшими

листьями. Потащил их обоих к сторожке – надо же нам лопаты заполучить.

Разжиться снаряжение оказалось не трудно. Сторож с перепоя крепко спит, как покойник,

отошедший от окоченения… как подпорченный покойник. Я склонился над ним, проверяя, – живой

он или… такой, каким кажется. Живой – вон как слюну пускает.

Войцех схватил меня за плечо так внезапно, что я врезал ему локтем под ребра. Хорошо хоть не

успел резануть с разворота ребром ладони ему по шеи – увидел его лицо и удержался от удара.

Выволок его из тускло освещенной сторожки и отчетливо прошептал.

– Войцех, сзади ко мне не подходи.

– Я просто не понял… Думал, что труп сторож.

– Трупы так спиртом не пахнут.

– Думал, что проспиртованный труп…

– К черту его… Бери мешки – я лопаты возьму.

Глава 16

Сжал в зубах сигарету и положил лопаты на плечи. Тихонько насвистывая, шагаю к склепу.

Войцех, не такой воодушевленный, идет следом и ведет скисшую девушку за собой. Обернулся

через плечо, зловеще подмигивая им “волчьим глазом”.

– Агнешка, а ты бутерброды не прихватила?

Она не ответила, только крепче вцепилась в руку моего, невесть откуда выплывшего, братишки-

новобранца. Эх, запугаю я их сейчас страшными историям, Игорь Иванович, душу отведу. Нет,

нельзя… они не поймут – не умеют они веселиться в таких ситуациях, когда доза веселья

действительно необходима. Не созданы они для экстремальных перегрузок, которые без иронии

никак и никогда не преодолеть. При таких обстоятельствах без юмора не обойтись. У нас с этим

строго: не способен нервы разрядить, как следует, – погибнешь, когда не следует, или убьешь, кого

не следует. Отбор суровый, тесты сложные – не пройдешь испытание, не перейдешь и на высшую

ступень. Ладно, придержу пока задор раздольный, повеселюсь я еще на славу – позже… не с

поляками, так со Шведом… с Мартином Йонсоном.

– Ян, а нам что, в склеп надо?

– Точно.

– А зачем, Ян?

– Пришла, знаешь, пора отлить.

Войцех в непонимании остановился, а Агнешка встревожено и возмущенно запротестовала.

– Я не позволю тебе так кощунствовать, Вольф!

Я сокрушенно качнул головой, опуская глаза.

154

– Да я так… Готовлю вас к еще худшему кощунству. Нам же для могильника саркофаг бетонный

нужен. Только негде нам сейчас столько цемента достать – придется каменный использовать… из

склепа взять. Мы только щели зацементируем. И известкой могильник засыплем. Так надо… для

дела.

– А как же покойный, Вольф?

– Да как-то так… Покойника потеснить придется.

Над кладбищем вместе с нами замерла тишина – мертвая тишина, подстать месту и нам,

обмершим и задержавшим дыхание. Войцех, зябко ежась, огляделся вслед за девушкой. И я,

заслышав шорох, осмотрелся. Я скинул с плеча лопату, указывая ей своим спутникам на не

затворенные врата заброшенного склепа. Схватил и снял с предохранителя пистолет, выцеливая

противника на слух и ожидая, когда он войдет в поле видимости. Черт… Собака. Перевел дух и

скрылся от принюхивающегося ко мне пса за приоткрытыми вратами.

Глава 17

Рухнули с поляком, задыхаясь от тяжкого труда, возле дерева. Мечтаем мы с ним после долгого

копания могилы в грязи и твердом грунте и упорного таскания тяжестей только о стремительной и

неотягощенной муками смерти. Одна Агнешка нам, загрязненным и замученным, отрада для глаз.

Она, бледная и притихшая, сидит на краю глубокой ямы, подтянув колени к груди и сжав в руках

блеклый лучик света. Она провожает печальным взглядом слабые лучи, уходящие вглубь могилы, и

еле слышно шепчет молитву.

– Слушай, Агнешка, а ты правда ничего поесть не взяла?

Она перевела на меня укоризненный взгляд.

– Я не думала, что мы уйдем так далеко… и не думала, что придем в такое место… и, что ты

сможешь есть в таком месте – не думала. И вообще – у нас есть нечего.

Она склонила голову, скрывая лицо за струйками скинутых на глаза волос, – старается мне слез

лишний раз не показывать… знает, что я терпеть не могу пускания жидкостей, сопутствующих

падению духа.

– Да ладно тебе, добудем мы все, что надо. С голода не умрем.

Она кивнула, но плакать не перестала, так что я решил оставить ее в покое, поднимая

вымотанного Войцеха и принявшись за саркофаг. Столкнули его в яму, крышку спустили следом…

а за крышкой спустился и я – мне предстоит пройтись мастерком по всем щелям саркофага.

Вдали взвыл голодный пес, и Агнешка с приглушенным криком соскользнула с могильного края