Стас Ас - Тени прошлого - тени будущего (СИ)

ко мне по выделенной линии – этого закон не запрещает, хотя ментальными передачами нужно

пользоваться осторожно, – не поощряется… Раз так – информация не для всех…

– К десятой?.. Кто капитан? Это не Норвальд?..

– Он самый.

– Капитан Борга…

– Именно.

– Что ж, героическая смерть – не так уж это и плохо.

– Замечательный у тебя настрой, Герф. Погиб – и никаких проблем, еще и награды посмертные

грудь проткнут по количеству дырок от вражьих лучей. И расщепление под тремя штандартами

обеспечено.

– Совсем не плохо. Только Борг от бойцов требует больше, чем просто героическую смерть, –

ему и жизнь героическую под ноги положи.

– Точно. С этим ты ему подойдешь. Но только, если погибнешь скоро. А если нет… Ты столько

штрафных получишь, что только героической гибелью их с памяти и спишешь.

– Хоть что-то…

– Не бесславный конец – это точно. Но Хантэрхайм тут гарантии дает не надежные.

– Думал, что смерть в бою – единственный исход жизни бойцов северных армий.

– Это на свету… Но есть и тени… Север светит ярко, но и мрак среди льдов непроглядный,

порой, стоит…

– Ты темнишь что-то…

82

– Поймешь еще… Не один Борг полку страшен… У него тень есть – Скар…

– И он поблизости будет?

– Кому еще Борг подконтролен? Но ты будь спокоен – у них по поводу тебя еще жестких

указаний нет. А твоим особым старанием – и не будет. Главное, что Норвальд – лучший капитан

Борга. Он людей бережет. Да, кстати, не так там на севере все и ужасно… Боевых операций по

горло, но и затишья бывают. А лишних тренировок нет. Продохнуть дают. И на сон лишний час,

порой, выпадает. Сил хватит – и на “стреле” над ледником пролетишь, и на упряжке… Никогда

потом не забудешь…

– Скингеровы упряжки… Это точно никто не забудет.

– Был у нас тут один такой наездник… Одни шрамы и ожоги – кошмар… А гордился он ими…

Оставить хотел – память о тяжелом походе по снежной пустыне… Но по мне – простые излучатели

эти скингеры, лохматые только. Не дело это – жуткими шрамами чужие нервы и собственную

гордость пытать. Мы обычно шрамы убираем… Взять хоть Айнера – постоянно его правим… Если

бы мы не постарались, ему бы облик человеческий не придали – никто бы за ним в бой не пошел…

Так уж мы устроены – жизнь в бою положить готовы, но если видим, каким образом это нужно

сделать…

– Это вы так устроены. А нам такие вещи параллельны…

– Значит, вы не видели ни одного бойца со сплошным огневым, лучевым и химическим ожогом

одновременно – еще и с тяжелым обморожением и осколочными ранениями. Уверен, ты такого

мертвеца еще не встречал, – в Штраубе таких нет. А в Хантэрхайме это не редкость. Опять же

Айнер этот… На него одного по приказу столько энергии спустили… И не только на то, чтоб он

жил – чтоб не пугал никого… Но он и без этого, кого угодно…

– Доблестный боец он, похоже.

– Этого у него не отнимешь… Только и другое тоже – не отнимешь… Доблесть – это хорошо, не

спорю, но не до одержимости же… А, точно! Герф, забыл совсем! Он же твой командир теперь!

Мы его, наконец, с восстановления снимаем… Он пополнение и заберет…

– Мой командир? Кто по званию?

– Тут сложно сказать… Формально – лейтенант, но… Сложный он… И с ним сложно – если ты

не простой. Но к такому делу он подходит… Его дороги идут к Хантэрхайму… как дороги его

бойцов…

И снова еле заметная тень… теперь весь его оптимизм, излучаемый глазами, стал казаться

фальшивым.

– Ты говоришь о нем так, будто он на труповозке работает.

– Ну… Он служит Хантэрхайму…

– Скоро Штольт наступление начнет.

– Еще бы.

Говорухин вложил в мысль весь скепсис, на который был способен…

– Зря ты так…

– Сейчас там вообще всем Снегов заправляет – под прямой контроль север взял.

– Тем быстрее вышибем их с наших территорий. Хантэрхайм отбили – укрепленные базы

восстанавливают…

– Снова отбили… Герф, ни в коем случае не слушай эти бесконечные, внушающие уверенность,

речи высшего состава, если хочешь знать всю правду.

– Офицеры не могут давать ложную информацию.

– Нет, не могут… Просто не говорят то, о чем можно умолчать. Три базы Хантэрхайма – руины.

Там только командные пункты и стоянки истребителей. Их и не думают восстанавливать – средств

не хватает. И еще… Мы никогда не теряли и не создавали столько людей… От этого и не

спокойно…

– Не спокойно? Да что это значит?..

– Это здесь тишь и гладь, а на севере… Знаешь, вас уже начинают бояться. Вы же с оружием и в

столовую, и в постель…

– Что? Нас боятся? Не верят? Нам ?

83

– Герф, а кого еще бояться? Охранное подразделение? Службу безопасности? У них там все

жестко – вам и не снилось.

– Ты с ними работал?..

– Где я только не работал…

– Что это вас так раскидывают?

– Я сам раскидываюсь – добровольцем.

– Чем мы недоверие заслужили?

– Да здесь проблем нет… а вот в Хантэрхайме…

– Говорухин!

– Тем, что штурмовики отрядов А2 лучше всех остальных понимают, что творится, – и все на

своей шкуре. Люди силу теряют, уверенность – веру в победу. И к командирам доверие падает.

Бойцы считают, что с этой войной скорей покончить нужно. По большому счету, они, конечно,

правы. Но им теперь только кратчайший путь нужен – ничего иного. Его они и требуют с опасной

настойчивостью. А к чему он ведет – им уже, похоже, ровно параллельно. Не доходит до них, что

от него осложнение будет похуже, чем от войны затяжной.

– Это ты про Ивартэн?

– Его не сотрут. Но требуют этого уперто – и осложнение, скорей, от этого будет. А такие вещи

сейчас недопустимы…

– О чем ты?..

– Да что ты, будто только с конвейера… Война давно идет – люди гибнут постоянно. Почти все

мы – новые. Здесь и про бессмертие забыть нетрудно. А от этого и до отчаянья рукой подать. Если

бы не офицеры… Только у них и без нас дел по горло. Им теперь особенно тщательно нужно общее

время системы ровнять. У них время по-другому идет, чем у нас…

– Что ты имеешь в виду?

Что-то не то у этих медработников с головой – может, так надо, специфика работы…

– Знаешь, Герф, есть такая тонкость… Чем выше по рангу офицер, тем выше его скорость

действий – мысленных или других. И время их по отношению к окружающему идет не так быстро,

как наше. Ты понимаешь, они могут точно видеть будущее нашей системы и нашей планеты. А раз

могут четко видеть дорогу, могут идти четко по ней, не сбиться. Они способны дойти до будущего,

довести до него и систему, и порядок. Конечно, если мы помехи им чинить не станем. Но у

системы время одно – общее. Это время и офицеров, и рядовых. И чтобы систему не разбить,