Стас Ас - Тени прошлого - тени будущего (СИ)

дергают судороги. Ясно, почему его из роты лучшим считают…

Айнер поставил нас на охрану тупиковой дороги и вернулся в центр площади – сел на

пьедестал вместо дезактивированного постамента. Призрак генерала Веровского на крыле

поверженного C499 еще мерцает у него за спиной на остатках резервной энергии. Рядом с Айнером

застыл его “спутник”… Все как-то намертво затихло. Влад всматривается в пустые бойницы

зданий, в тяжелый сумрак, нависший над улицей, упирающейся в щит заблокированных секторных

врат. Отсюда не открываются огневые точки за пределами восприятия, и “защитники” наготове…

А Влад все равно вглядывается в пустые окна…

– Ни бой, ни стимуляторы – ничто этот чертов голод не отбивает… Есть хочу ужасно – не могу

больше.

– Не судьба тебе… За это, Герф, Стикка благодари.

– Да он тоже голодный… У него на завтрак одни насмешки надо мной были. Не уверен, что он

их ест…

– Он питается духовной пищей.

Мы посылаем короткие мысли, чтобы не утратить сосредоточенность и не пропустить схемы

командира. Но эти сигналы необходимы – слишком жесткий стимул нам задали последней дозой.

Если не бежать, можно просто отрубиться – заснуть с открытыми глазами от того, что сердце

попусту гонит кровь на высоких оборотах.

– Как думаешь, почему они еще не отошли? Понятно, что это уже наше поле – они уже все

просчитали.

– Постараются перебить всех, кого смогут, и отойдут. Рано еще.

Влад так и не повернулся… смотрит на улицу. На нас давит тяжелое ожидание. Это застойное

время растянулось от считанных секунд до бесконечности… Хоть я ужасно вымотался, и ноги уже

ноют от нагрузки, мне трудно выдержать бездейственное напряжение. Уже мерещится яркий свет

на периферии зрения. Скоро они перейдут…

Нас не сменили – только усилили пост. Но даже после минутного отдыха, выпавшего каждому,

соображаем мы лучше. Они приблизились, обозначились на схемах за пределами зоны фона, но нас

115

на этих графиках еще не переставили. Ко мне подошел “спутник” Айнера – отозвал и вручил мне

целый шлем. На шлеме еще высвечен номер убитого… Одеваю и активирую его – теперь он мой.

Айнер встал за спиной машины… Не может он на месте сидеть – у него просто спина болит…

– Помни, боец, что личное – это еще не собственное.

– Так точно.

Не привыкать – я и личный номер получил от убитого бойца, на место которого меня

распределили. У нас нет ничего собственного… Имена – характеристики и только… Личное

оружие, снаряжение – это принадлежит системе, как и мы… То, что принадлежит всем, не

принадлежит никому – так говорит Стикк. А я уверен, что общее – это общее. А общее

принадлежит всем вместе и каждому отдельно, но только – отчасти. Айнер подтвердил мои мысли

кивком и скривил тонкий рот…

– Да, Герф, и жизнь тебе дали в личное пользование – право на собственность закреплено за

вооруженными силами AVRG, за армией. Это правило системы. Мы бы слишком берегли жизнь,

если бы она принадлежала только нам, и совсем не дорожили бы ей, если бы она была полностью

чужой.

Мороз пробежал по коже – так каждый раз, когда кто-то из офицеров мне в голову проникает.

Они к этому привыкают и уже не замечают, что читают – закрытые мысли. Но у Айнера, похоже,

привычки под контролем – уж очень ехидно он рот кривит…

– Не читаю я твои мысли. Ты мне и без них насквозь виден. Понял?

– Так точно.

Правда это, но поверить трудно… Из-за этого Лесовский высших офицеров стороной обходит…

– Унхай, как они тебе?..

– Скоро привыкнут. А пока я им плечо подставлю.

– Другого от тебя и не ждал. Присмотри за ними. Из них толк выйдет.

Лейтенант вернулся на пьедестал – сидит как изваяние… Унхай сканирует объект с должной

четкостью – сейчас в счет идут и пробоины стен этих зданий, и сорванные панели, и разбитые

блоки – все, что у нас на пути станет… Нор вперил в нас с Лесовским буровой взгляд… Он

хищник, сразу видно… Затаивается и нападает – каждое редкое движение – резкий, стремительный

выпад…

– Герфрид, Владислав – подходящие характеристики. Таким здесь и место. Мы с вами еще

после битвы попируем. Ради такого дела пару скингеров к ужину точно забьют.

– Очень кстати бы.

– Да, только с этим нас торопить будут.

– С чего так?

– Здесь счетчики времени всех погоняют.

– Не бичами же они нас гнать будут.

– Больше нечем. Их, Герф, слушать следует.

Нор мысли спешно излагает, чтобы сигнал не пропустить – ему просто приперло сказать что-то,

как можно быстрей. Он отключил затемнители – за ними его пронзительные глаза берут

информацию отраженного света, как сканеры машины, хватают, как узкие зрачки хищной твари, и

скрывают, как бледные пленки на глазах мертвеца, которые ничто не отсекают от ровного потока с

его уже ничего не значащей информацией. Влад тоже почувствовал, что с Нором не так что-то, и на

секунду перевел на него синие глаза – прямо световые сигналы воздушной тревоги…

– Так уяснил, что тут со временем что-то не то происходит…

– Правильно, Лесовский.

– Командир взвода наш тоже тут воевал, тоже про счетчики времени говорил… Несут они нас

черт знает куда, не разбирая пути… хорошо, что мы его еще разбираем.

– Об этом за сутки узнаем – не дольше.

– Мы на острие…

Нор коротко кивнул…

116

– Острие – это пока еще взлетная площадка, но все знают, что с него и сорваться можно. От

него отходит полоса разгона. Сложить полосу на короткий разгон или раздвинуть – это выбор. И,

похоже, это уже наш общий выбор.

– Он возложен на плечи наших командиров – не на наши.

– Нет, Герф. Он сошел на всех нас. Значит, решение может стать продиктованным нашей силой

– оружием.

– По приказу верховного главнокомандующего мы и кипящей воде пузыриться надрывами не

позволим.

– Он передал силу нам. Мы применим эту силу. Надо будет – против него.

– Кончай с этим. Снегов контроль не утратил – он эту силу сдержит.

– Здесь что с конвейера бойцы, что из чертовой бездны – все одно. Не много у нас сражений

впереди.

– Значит, надо так.

– Не за что эти бои.

– Бои всегда за победу.

– Еще не поняли, что здесь происходит? К вечеру поймете. Мы ждем неизвестно чего, а если

так дальше пойдет, Хантэрхайм и до Полуночного турнира не простоит. А там “белых медведей”

ничто не удержит.

Унхай взял Нора за предплечье – это почти что арест. Но Нор сержанту дублированной линии

не открывал…

– Ты на посту.

– Унхай, мы за сигналом следим. Нам в кровь въедливую дрянь пустили – свалит нас, если

просто стоять будем. Если еще и молчать – не выдержим напор этой дозы.