Теодор Старджон - Больше чем люди

- Стоило, потому что заставило тебя сделать то, что ты сделал. После действия, возможно, обстоятельства выглядят по-другому. Но когда ты действовал, тебе важно было устранить мисс Кью и вернуть то, что было прежде. Я не понимаю почему, и, по-моему, ты тоже не понимаешь.

- Как мы это узнаем?

- Ну, давай перейдем к самой неприятной части, если ты готов. Я лег.

- Я готов.

- Хорошо. Расскажи обо всем, что случилось, перед тем как ты убил ее.

***

Я покопался в последнем дне, пытаясь ощутить вкус пищи, вспомнить голоса. Одно и то же возникало, исчезало и возникало вновь - ощущение свежих накрахмаленных простыней. Я отбрасывал его, потому что это начало дня, но оно возвращалось, и я понял, что это, напротив, конец.

Я сказал:

- Я уже рассказал о детях, которые делали то, чего хотели другие, и о том, что Бэби перестал разговаривать, и все были довольны, и наконец мне пришлось убить мисс Кью. Много времени ушло на то, чтобы дойти до этого, и еще больше чтобы начать. Мне кажется, я четыре часа лежал в постели и думал, прежде чем снова встать. Было темно и тихо. Я вышел из своей комнаты, прошел по коридору, зашел в спальню мисс Кью и убил ее.

- Как?

- Это все! - закричал я громко, как только мог. Потом успокоился. - Было ужасно темно.., все еще темно. Не знаю. Не хочу знать. Она любила нас. Но мне нужно было убить ее.

- Ладно, ладно, - сказал Стерн, - не надо пугаться. Ты...

- Что?

- Ты очень силен для своего возраста, верно, Джерард?

- Наверно. Достаточно силен.

- Да, - согласился он.

- Я по-прежнему не вижу логики, о которой вы говорите. - Я начал колотить кулаком по подушке, сильно, по удару на каждое слово:

- Почему - я - должен - был - это - сделать?

- Перестань, - сказал он. - Ты поранишься.

- Я должен пораниться, - ответил я.

- Да? - спросил Стерн.

Я встал, подошел к столу и налил себе немного воды.

- Что мне делать?

- Расскажи, что делал после убийства, вплоть до того, как пришел сюда.

- Не очень много, - ответил я. - Это произошло вчера вечером. Я взял ее чековую книжку. Потом, словно отупев, вернулся в свою комнату. Оделся, только не стал обуваться. Ботинки понес с собой. И вышел. Долго шел, пытаясь размышлять. Подошел к банку, когда он открылся. Получил деньги по чеку в одиннадцать сотен долларов. Потом решил обратиться к психоаналитику, почти весь день провел, отыскивая подходящего, пришел сюда. Это все.

- Были трудности с получением денег?

- У меня никогда не возникает трудностей, когда нужно заставить человека делать то, что я хочу. Он удивленно хмыкнул.

- Я знаю, о чем вы думаете. Я мог заставить мисс Кью делать то, что мне нужно.

- Частично ты угадал, - согласился он.

- Если бы я это сделал, - объяснил я, - она бы не была больше мисс Кью. А теперь о банкире. Я только заставил его быть банкиром.

Я посмотрел на Стерна и неожиданно понял, зачем он все время вертит трубку. Чтобы смотреть на нее, чтобы я не мог заглянуть ему в глаза.

- Ты убил ее, - сказал он, и я понял, что он меняет тему, - и уничтожил нечто очень ценное для тебя. Должно быть, это менее ценно, чем твои прежние отношения с детьми. Но ты не уверен в ценности. - Он поднял голову. Описывает ля это состояние твоих мыслей?

- Примерно.

- Знаешь, что единственное заставляет людей убивать? - Когда я не ответил, он сказал:

- Стремление выжить. Спасти себя или что-то отождествляемое с собственной личностью. Но в данном случае это не применимо, потому что твое положение у мисс Кью имело гораздо большую ценность для выживания и тебя одного, и всей группы.

- Так что, может, у меня не было причины убивать ее.

- Была, потому что ты это сделал. Мы просто пока еще ее не установили. Я хочу сказать, что причина у нас есть, мы только не понимаем, почему она так важна. Ответ заключен где-то в тебе.

- Где?

Он встал и немного походил.

- Перед нами достаточно последовательное изложение событий жизни. Конечно, вымысел смешан с фактами, и остаются области, о которых у нас не хватает сведений, но у нас есть начало, середина и конец. Я не могу быть совершенно уверен, но ответ может находиться на мосту, который ты недавно отказался переходить. Помнишь?

Я помнил. И сказал:

- Почему? Почему мы не можем попробовать что-нибудь другое?

Он спокойно ответил:

- Потому что ты только что это сказал. Почему ты так избегаешь этого?

- Не делайте серьезных выводов из этой мелочи, - ответил я. Почему-то этот парень начал меня раздражать. - Меня это тревожит. Не знаю почему.

- Что-то скрывается в тебе, и оно тебя так тревожит, что ты пытаешься его утопить. Все то, что ты стараешься скрыть, возможно, и есть то, что нам нужно. Твоя тревога скрыта, верно?

- Ну, да, - ответил я, ощутил тошноту и головокружение и подавил их. Неожиданно я решил не останавливаться. - Давайте продолжим. - И снова лег.

Он позволил мне смотреть на потолок и некоторое время слушать тишину, потом сказал:

- Ты в библиотеке. Ты только что встретился с мисс Кью. Она разговаривает с тобой; ты рассказываешь ей о детях.

Я лежал неподвижно. Ничего не происходило. Нет, происходило: внутри у меня все напряглось, начиная от костей и наружу, и напрягалось все больше. Стало совсем плохо, но по-прежнему ничего не происходило.

Я слышал, как Стерн встает и подходит к столу. Порылся там немного, что-то зазвенело и щелкнуло. Неожиданно я услышал собственный голос:

- Ну, во-первых, Джейни. Ей, как и мне, одиннадцать. Бонни и Бинни восемь, они близнецы. И Бэби. Бэби три года.

И звук моего собственного крика...

И пустота.

***

Выплевывая темноту, я забил кулаками и вынырнул. Сильные руки ухватили меня за запястья. Они меня не удерживали, только тащили. Я открыл глаза. Все на мне мокрое. Термос лежит на боку на ковре. Рядом, держа меня за руки, на корточках сидел Стерн. Я перестал сопротивляться.

- Что случилось?

Он выпустил мои руки и встал, внимательно глядя на меня.

- Боже, - сказал он, - ну и приступ! Я схватился за голову и застонал. Он бросил мне полотенце, и я им воспользовался.

- Что меня ударило?

- Я все время тебя записывал, - объяснил он. - Когда ты не захотел вспоминать, я решил подтолкнуть тебя твоим собственным рассказом. Иногда это совершает настоящие чудеса.

- И на этот раз совершило чудо, - простонал я. - Мне кажется, у меня сгорел предохранитель.

- В сущности так и есть. Ты был на самом краю погружения в то, что не хочешь вспоминать, и предпочел бессознательность.

- А чем вы так довольны?

- Эффект последнего стежка, - кратко сказал он. - Теперь это у нас в руках. Всего лишь еще одна попытка.

- Подождите. Последний стежок - это когда я умру.

- Не умрешь. Долгое время этот эпизод сохранялся в твоем подсознании, и тебе это не причинило вреда.

- Правда?

- Ну, во всяком случае, тебя это не убило.