Павел Комарницкий - 30 июня

— Не надо. Аборигены сплошь ходят замотанными в тряпки, так что мне следует привыкать.

— Кстати, как дела с одеждой?

— Урумма работает. Говорит, будет неотличима от аборигенской. Она плохо выглядит, командор, даже за мехом не следит толком. Ты её совсем замучил.

— Я знаю, Ухурр. Но выбора у меня нет. Как дела у Ярары?

— Работает у себя в каюте. Сейчас и я пойду. Урумма нам скинула кучу сценок из жизни аборигенов, осваиваем.

— Трудно?

— Трудно — согласился инженер — Но, думаю, там — он ткнул пальцем в экран — будет ещё труднее.

— Что у тебя с лицом?

— Где? А, это… Это я брился. Да, командор. К тому, что ты облезлый, ещё как-то можно привыкнуть, но вот что волосы растут на лице — это даже не просто кошмар, это какое-то издевательство природы…

— Тут многие аборигены ходят с волосатыми лицами. Может, и ты?

— Нет уж, спасибо. Не стоит подвергать Ярару такому стрессу, работать с мохнорылым напарником. Ладно, Иахрр, если ко мне всё — я с твоего разрешения пойду.

— Иди, иди.

Он встал, неловко повернулся, и простыня свалилась на пол. Вахуу фыркнул.

— Красавец…

— Вот что, Вахуу — Ухурр поднял простыню с пола, вновь укутался в неё — Я всё стерплю от вас, ребята. И бесхвостого урода, и облезлого, и карнаухого, и даже мохнорылого. Абсолютно всё. Но если кто-нибудь хоть единым звуком, хоть взглядом скажет Яраре насчёт внешнего вида… Я не буду выяснять отношения — просто застрелю из бластера. Молча и без всякого предупреждения.

Они встретились взглядом. Янтарные глаза с вертикальными щелями зрачков и синие с круглыми, как дуло бластера. Ничего похожего на шутку.

— Да ну что ты, Ухурр, в самом деле. Я пошутил, извини. А насчёт Ярары — разве мы не понимаем…

— Нет, ребята. Этоговы не понимаете.

— … Какое-то оно невкусное, Урумма. В чём дело?

Ярара с брезгливой гримаской жевала кусочек сырого мяса. Урумма смотрела на неё с сочувствием.

— Я предупреждала тебя. Вкусовые ощущения людей сильно отличаются от наших, Ярара.

Доктор пододвинула ей тарелку с мелко нарезанным варёным мясом.

— Попробуй, как это?

Ярара опасливо положила в рот кусочек, прожевала, проглотила.

— Это другое дело. А овощи-фрукты они едят? — девушка уже вовсю орудовала вилкой.

— И гораздо больше, чем оррки. Это основа человечьего рациона. Ты же видела записи…

— Я делала упор на другое, Урумма. Я же не доктор — Ярара отпила из высокого стакана — И сок тоже ничего, слушай. Горчит только малость.

Некоторое время они кушали молча — девушка с немалым аппетитом, доктор за компанию, чтобы этот аппетит не портить.

— Я не сказала тебе, Ярара. У тебя и у Ухурра в горле установлены микромнемофоны.

— Где? — девушка схватилась рукой за горло.

— Да не пугайся ты так. Маленькая бусинка, ты её и не почувствуешь. Чудо техники, между прочим, демонстрационные образцы.

— Это… Это что, он сейчас все мои мысли слышит?

— Ну что ты, конечно нет. Свой передатчик можешь включить только ты, особым мысленным усилием. Вечером будем учиться пользоваться.

— Да зачем? Есть же обычные…

— Обычные трудно соотносятся с человечьей одеждой, во всяком случае, женской. Шея открыта, как маскировать? И потом, любую вещь можно потерять или отнять.

Они снова замолчали. Ярара некоторое время усваивала новость.

— Я надеюсь, левитр от скафандра ты мне не вшила?

— Левитр в таком теле не поместится — докторша с видимым сожалением оглядела тоненькую фигурку девушки — А жаль, честно. Полезная штука.

Ярара в изумлении таращила на неё глаза.

— Нет, ты серьёзно?!

— А я думала, общение с Ухурром тебя чему-то научило — Урумма рассмеялась — Да шутка это, шутка!

— И на том спасибо!

Они рассмеялись.

— Уф, наелась — девушка не глядя отправила пустую тарелку в лючок автомойки — Что там у нас в программе?

— Платье.

Ярара тяжко вздохнула.

— Скажи, Урумма… Мне всегда там придётся ходить одетой?

— На людях всегда. А наедине с Ухурром…

— Всё ясно. Пойдём, покажешь орудие пытки.

— …Им потребуются деньги, причём с самого начала.

— Но я же сделал им целую груду алмазов, командор — Вахуу был растерян — Ты сам сказал, по местным меркам это громадное состояние…

— Всё верно. Вот только в быту аборигены не пользуются алмазами при совершении покупок. Они пользуются бумажками, вот такими.

На экране появилось изображение купюры.

— Ну хорошо, будем делать…

— Нет, Вахуу. Изображение, переданное телезондами — это ерунда. И даже микросканеры не дают нужной гарантии. Нам нужны образцы.

— Да где их взять, командор?

— Вот что, Вахуу. Я сам займусь этим делом, ты только подготовь тяжёлый пробоотборник.

— Сделаем. Как маскировать?

— Маскировать? А вот под это домашнее животное — на экране возникло изображение кота, чёрного, как уголь — У аборигенов такие в каждом доме, так что подозрений не будет ни малейших.

Пилот внимательно разглядывал инопланетного зверя.

— Красавец. Выглядит много лучше, чем хозяева.

— Возможно, именно поэтому их и держат аборигены. Тоскуют по настоящей красоте.

— … С прибыточком вас, Василий Лукич!

— Благодарствуем — купец солидно откашлялся — На вот тебе, мил человек, выпей за моё здоровье.

Купец метнул на стол десятирублёвую купюру, и чиновник ловко, одним движением, смёл её в стол — очевидно, сказывалась многолетняя тренировка. Василий Лукич незаметно усмехнулся в бороду. Строго говоря, этому малому давать было и не обязательно, всё проплачено на куда более высоком уровне. Ну да пускай его, прикормленный пёс не укусит.

— Ну, пойду, пожалуй, время позднее.

— В добрый путь, Василий Лукич!

Василий Лукич пребывал в приподнятом настроении. Продажа казне сибирского леса на шпалы прошла гладко, благодаря помощи благодетелей, и принесла весьма неплохую прибыль. Спускаясь по лестнице присутствия, купец пощупал во внутреннем кармане бумажник, с отложенной главному благодетелю долей. Всё верно, долг платежом красен. Отдать прямо сейчас, что ли? Поздновато, правда…

У крыльца уже стояла лаковая пролётка, запряжённая тройкой сытых коней. Кирюшка и Мохнач ждали у самой двери.

— С удачей, Василь Лукич!

— Спасибо, ребята. Есть такое дело сегодня!

Садясь в экипаж, Василий Лукич тряхнул головой, принимая решение. Деньги вечером не отдают, плохая примета. Прибытку не будет.

— Куда теперь, Василь Лукич? — Кирюшка уже сидел на козлах.

— А двигай-ка к девкам, Кирюха! Эх, расступись!

Мохнач, телохранитель купчины и бывший каторжник, понимающе осклабился.

— Отлично!

Командор рассматривал тяжёлый пробоотборник, телеуправляемый робот, предназначенный для взятия и доставки с поверхности крупных предметов. В отличие от своих мелких коллег, работающих под видом насекомых, этот робот обладал широкими возможностями трансформации внешнего облика, и мог быть замаскирован под любого зверя или птицу подходящего размера.