Роберт Сойер - Неандертальский параллакс

Мэри прошла на кухню и налила себе фруктового сока. Мэри знала, что неандертальцы, собирающие на юге фрукты, сбривают все волосы с головы и тела, чтобы лучше переносить жару. Она попыталась представить себе Понтера без волос. Мэри видела бодибилдеров по телевизору — у них почему-то всегда были безволосые грудь и спина. Либо они их бреют, либо стероиды дают такой эффект. Так или иначе, она решила, что Понтеру лучше оставаться как есть.

Мэри ожидала, что Бандра вот-вот выйдет из ванной, но она всё не появлялась, — а Мэри уже очень хотелось в туалет. Придётся пересилить себя и воспользоваться ванной комнатой совместно с Бандрой. Она подошла к закрытой двери и толкнула её ладонью. Дверь открылась.

Бандра стояла, согнувшись над раковиной и носом почти упираясь в висящее над ней квадратное зеркало.

— Простите, — сказала Мэри, — мне просто очень надо… О Боже! Бандра, что с вами?

Мэри понадобилась секунда, чтобы заметить на полированной гранитной поверхности раковины пятна крови; красные капли не слишком выделялись на розовом камне.

Бандра не повернулась к ней. Наоборот, казалось, она прячет от неё лицо. Мэри подошла ближе.

— Бандра, что случилось? — Мэри протянула руку и тронула Бандру за плечо. Если бы Бандра действительно этого не хотела, Мэри ни за что не удалось бы развернуть её к себе. Но после секундного сопротивления она обмякла и подчинилась.

Мэри судорожно охнула. На всю левую половину её лица расплылся синяк — желтая кайма вокруг сине-чёрной области сантиметров десяти в длину, которая начиналась от самого надбровья и тянулась через всю щёку к уголку рта. Посередине была ссадина диаметром примерно в половину размера синяка, покрытая засохшей корочкой, но Бандра содрала большую её часть — вот откуда взялись капли свежей крови.

— Господи, — сказала Мэри. — Что с вами стряслось? — Мэри нашла какой-то квадратный кусок грубой ткани — платок, полотенце? — смочила его водой и помогла Бандре очистить рану.

По лицу Бандры катились слёзы; они изливались из глубоких глазниц, огибали массивный нос, стекали по нижней челюсти без подбородка и капали в гранитную раковину, смывая кровавые пятна.

— Я… я не должна была позволять вам жить здесь, — тихо сказала Бандра?

— Мне? — удивилась Мэри? — Что я сделала?

Но Бандра, похоже, была погружена в собственные мысли.

— Могло быть хуже, — сказала она, глядя в зеркало.

Мэри отложила платок и положила руки на широкие плечи Бандры.

— Бандра, что случилось?

— Я пыталась убрать засохшую кровь, — тихо сказала Бандра. — Я думала, может, его как-то удастся скрыть, и вы не заметите, но… Она высморкалась, а когда неандерталец сморкается — это очень громко и раскатисто.

— Кто это с вами сделал? — спросила Мэри.

— Неважно, — ответила Бандра.

— Разумеется, важно, — сказала Мэри. — Кто?

Бандра немного собралась с силами.

— Я привела вас в свой дом, Мэре. Вы знаете, что барасты мало заботятся о приватности, но в данном случае я на ней настаиваю.

Мэри почувствовала подступающую тошноту.

— Бандра, я не могу мириться с тем, что кто-то вас бьёт.

Бандра взяла платок и промокнула им левую щёку, чтобы посмотреть, остановилось ли кровотечение. Кровь больше не шла, и она положила платок на место. Мэри отвела её в гостиную и посадила на диван. Мэри присела рядом, взяла широкие ладони Бандры в свои и заглянула в её пшеничного цвета глаза.

— Не торопитесь, — сказала Мэри, — соберитесь с силами. Но вы должны мне рассказать, что случилось.

Бандра отвернулась.

— Он уже три месяца этого не делал, и я подумала: может, и в этот раз не будет. Я подумала, а вдруг…

— Бандра, кто вас ранил?

Голос Бандры стал почти неслышным, но Кристина повторила его погромче прямо Мэри в ухо.

— Гарб.

— Гарб? — удивлённо повторила Мэри. — Ваш партнёр?

Голова Бандры наклонилась на несколько миллиметров.

— Мой… Бог! — сказала Мэри. Она сделала глубокий вдох, потом кивнула — не столько Бандре, сколько себе самой. — Хорошо, — сказала она. — А сейчас мы сделаем вот что: пойдём к преставителям власти и всё им расскажем.

— Тант, — сказала Бандра. «Нет».

— Да, — твёрдо возразила Мэри. — Такое случается и в моём мире. Но с этим нельзя мириться. Вам могут помочь.

— Тант! — повторила Бандра уже твёрже.

— Я знаю, что это тяжело, — сказала Мэри, — но мы пойдём вместе. Я всё время буду с вами. Мы положим этому конец. — Она указала на компаньон Бандры. — В архиве алиби должна быть запись всего, что он сделал, не так ли? Он не может уйти от ответственности.

— Я не выдвину против него обвинения. Без обвинения со стороны жертвы нет преступления. Это закон.

— Я знаю, что вы думаете, что любите его, но вы не должны это терпеть. Никакая женщина не должна.

— Я не люблю его, — сказала Бандра. — Я его ненавижу .

— Ну, хорошо, — сказала Мэри. — Так давайте тогда что-нибудь с этим сделаем. Давайте умоемся, переоденемся в чистую одежду и пойдём к арбитру.

— Тант! — сказала Бандра, хлопая ладонью по стоящему перед ней столику. Хлопок был настолько громкий, что Мэри показалось, что стол разлетится в щепки. — Тант! — повторила она снова. Но в её голосе не было страха; скорее, в нём свучала убеждённость.

— Но почему? Бандра, если вы считаете, что ваш долг — скрыть всё это от…

— Вы ничего не знаете о нашем мире, — сказала Бандра. — Ничего . Я не могу пойти с этим к арбитру.

— Почему? Избиение — это ведь преступное деяние?

— Конечно, — сказала Бандра.

— Даже между людьми, состоящими в союзе?

Бандра кивнула.

— Тогда почему?

— Из-за наших детей! — рявкнула Бандра. — Из-за Хапнар и Дрэнны.

— А что с детьми? — не поняла Мэри. — Гарб им отомстит? Или… или он их тоже бил в детстве?

— Вот видите! — хрипло каркнула Бандра. — Вы не понимаете ничего.

— Ну так объясните мне, Бандра. Объясните, чтобы я поняла, или я пойду к арбитру одна.

— Какое вам до этого дело? — спросила Бандра.

Мэри озадачил этот вопрос. Ведь понятно, что до этого есть дело каждой женщине. Понятно, что…

И тут на неё словно метеор упал с неба. Она сама не сообщила о своём изнасиловании, и её начальница, Кейсер Ремтулла стала следующей жертвой Корнелиуса Раскина. Она хотела как-то это исправить, хотела никогда больше не чувствовать вины за то, что нападение на женщину осталось неизвестным властям.

— Я просто хочу помочь, — сказала Мэри. — Вы мне не безразличны.

— Если хотите помочь, то забудьте, что когда-либо видели меня в таком виде.

— Но…

— Вы должны пообещать! Поклянитесь.

— Но почему, Бандра? Вы не можете позволить этому продолжаться.

— Я должна позволить этому продолжаться! — Она сжала свои огромные кулаки и закрыла глаза. — Я должна.