Грег Бир - Божья кузница (сборник)

Но народ Америки не придает значения этим обвинениям. Кто из нас, ответьте мне, действительно откликнулся на события с эмоциональным пылом или с холодной рассудительностью? Скандал, касающийся гибели инопланетян, воспринят равнодушно; утверждения австралийского правительства о причастности американцев к случившемуся не привлекли внимания нигде в мире.

Внешние силы пока еще ни разу не потревожили землян, теперь же нам предстоит значительно расширить границы своего мышления. По либеральной западной традиции, наше общество всегда поддерживало политику, направленную на решение внутренних, насущных, проблем, политику консервативную в истинном значении этого слова. И президент Крокермен — наследник этой традиции. Политика забегания вперед, провозглашенная Купер и Фарбом, чужда американцам, судя по результатам опроса, проведенного Эн-Би-Си. В то же время, итоги опроса свидетельствуют, что за три дня до выборов Крокермен стабильно опережает соперников на тридцать процентов. И это с учетом того, что президент не высказал мнения о событиях в Большой пустыне Виктории.

Нарядный отлично сшитый серый костюм шел миссис Саре Крокермен. Густые темные волосы Первой леди были тщательно уложены. Когда она наливала Хиксу кофе, писатель обратил внимание на безукоризненно ухоженные руки. Ногти, покрытие бронзовым лаком, слегка поблескивали, когда на них падал неяркий свет, проникающий через двустворчатые окна, расположенные позади обеденного стола — погода стояла по-зимнему пасмурная. Обставленная тиковой мебелью кофейного цвета гостиная выглядела пустой, но уютной. Внизу, за окнами, простиралось зеленое пространство Национального парка.

Если не считать сотрудника секретной службы, сопровождавшего Хикса — парня с непроницаемым лицом, по фамилии Батлер, — они были одни в квартире на Саммит-стрит.

— Президент продолжает оплачивать эту квартиру по моему настоянию, — объяснила миссис Крокермен, опуская стеклянный кофейник на вязаную салфетку. Она поставила перед Тревором чашку кофе и села напротив. Ее колени, обтянутые нейлоном, упирались в ножку стола.

— Мало кто знает о ее существовании. Муж считает, что мы сможем сохранить секрет еще в течение месяца или двух. Поэтому я все реже думаю о ней как о своем убежище, но, тем не менее, по-прежнему нахожу здесь отдохновение. Надеюсь, вы поймете, как много значит для меня эта маленькая тайна.

Батлер отошел от телефона, переместился к окну и уставился на дверь. Хикс невольно сравнил его с бульдогом, а миссис Сару Крокермен — с пуделем.

— Муж, естественно, говорил мне о своих проблемах, — сказала она. — Не утверждаю, что я понимаю происходящее или … что я согласна со всеми его выводами. Я читала отчеты — большую их часть — и видела материалы, подготовленные вами для него. Знаете, он не прислушивается к вашему мнению.

Хикс молчал, глядя на супругу президента поверх поднесенной ко рту чашки. Кофе казался отменным.

— Мой муж — сложный человек. Он долго не отпускает консультантов после того, как они выполнили задачу или довели до него свои точки зрения. Он пытается создать впечатление беспристрастного, поддерживающего свободный обмен мнениями политика — и собирает под свое крыло тех, кто может поспорить с ним, но редко прислушивается к этим людям. Не хочет он слушать и вас.

— Я понял это, — заметил Хикс. — Меня выселили из Белого Дома. В отель.

— Я в курсе, благодаря секретарю. У вас все еще есть прямая связь с президентом?

Хикс кивнул.

— Выборы — настоящее проклятие для него. Даже несмотря на то, что ему не нужно вести активную кампанию. Эта их «стратегия»… Лучше бы Берил Купер наступала ему на пятки. Муж болезненно реагирует на происходящее, и ему не нравится отсутствие предвыборной борьбы. Он не привык чувствовать себя хозяином положения.

— Мне очень жаль, — сказал Хикс, размышляя о том, к чему клонит собеседница.

— Я хотела предупредить вас. Супруг проводит немало времени с человеком, присутствие которого в Белом Доме, особенно в период избирательной кампании, не по душе многим. Вы слышали что-нибудь об Оливере Орманди?

Хикс отрицательно покачал головой.

— Орманди хорошо известен в американских религиозных кругах. Очень умен, что свойственно подобным людям. Держится в стороне от политики и журналистов. Все другие идиоты, — она почти выплюнула это слово, — предстали перед глазом циклопа, я имею в виду средства массовой информации, в качестве шутов. Но только не Оливер Орманди. Впервые они встретились с президентом на обеде в Университете Роберта Джеймса.

— Это там они попросили разрешения вооружить охрану пистолетами?

— Да.

— Выдумка Орманди?

— Нет. Он оставляет это тем, кто не прочь драть горло. Для политиков, которые находятся в тени, Орманди — свой парень. Он не кривит душой. Еще кофе?

Хикс протянул чашку, и миссис Крокермен наполнила ее.

— Билл встречался с Орманди несколько раз на прошлой неделе. Я спросила Нэнси, ответственного секретаря президента, о чем они говорили. Сначала она не хотела рассказывать, но… Она обеспокоена. Во время второй встречи Нэнси на несколько минут заходила в комнату. По ее словам, они беседовали о конце света. — Гнев так ожесточил черты миссис Крокермен, что ее лицо казалось высеченным из камня. — Они обсуждали планы Господа относительно нашего народа. Нэнси заметила, что Орманди чрезвычайно воодушевлен.

Хикс не отрывал взгляд от стола. Что он мог ответить? Крокермен — президент. Он сам выбирает сподвижников.

— Мне не нравится все это, мистер Хикс. А вам?

— Ничуть, миссис Крокермен.

— Что вы предлагаете?

— Вы сами сказали, что он больше не желает слушать меня.

— Он не слушает ни Карла, ни Дэвида, ни Ирвина… ни меня. Он одержим странными идеями. Читает Библию. Самые жуткие ее главы. Апокалипсис. Муж вел себя по-другому всего несколько недель назад. Он изменился.

— Сочувствую.

— Он созвал кабинет для обсуждения экономических мер. Говорит, что собирается сделать заявление после выборов. Вы не можете воздействовать на него?.. — спросила Сара. — Сначала у меня сложилось впечатление, что он очень доверяет вам. Не исключено, что и теперь… Почему он так полагался на вас?

— Тогда он переживал трудное время, — предположил Хикс. — Мы встретились после его знакомства с Гостем. А еще раньше он прочитал мою книгу. Я никогда не разделял его мнения…

— »Возмездие». Вот какое слово, в основном, звучит в нашей спальне. Он всегда улыбается, когда вспоминает, как Орманди использует это понятие. Возмездие. Банально! Муж никогда не признавал банальностей, никогда не был игрушкой в руках религиозных фанатиков или политиков.