Грег Бир - За небесной рекой (сборник)

Из многопарсековой бездны доносился двадцатиодносантиметровый шепот водорода, любимого элемента Творца. Для слушателей — и одушевленных, и механических — он был равносилен абсолютному молчанию.

Эло Уонтер вошла в полупрозрачную раковину Уха, сонно протирая глаза. Она занялась проверкой оборудования, прогоняя один за другим стандартные тесты. Все в норме. Эло нахмурилась и откинула со лба короткую прядь светло-каштановых волос.

Три с небольшим года назад умолк голос целой цивилизации, находившейся на расстоянии одного парсека. Эло принялась исследовать весь частотный диапазон Уха — резкий стрекот звезды, тихий вой внешних газовых гигантов, пение излучений, попавших в разрастающиеся тенета магнитных полей. Она вновь ограничила сферу приема, отфокусировавшись на крошечной Перфидизийской планете. И вновь ничего — только космический фон. Вот уже двадцать шесть лет они занимались прослушиванием планеты со станции, но еще никогда не сталкивались с подобными вещами.

Она щелкнула переключателем, отключавшим Ухо от сети, и перешла на режим нестандартного приема. Диапазон, находившийся ниже границы Планка-Уилера, зловеще молчал.

Неким таинственным образом перфидизийцы умудрились полностью отрезать себя от внешнего мира. Либо…

Эло застыла. Если случилось что-то серьезное, контракт тут же будет расторгнут, и они лишатся работы, которая более четверти века являлась их основным занятием.

В Ухо вошел голый Умало Уонтер, возвращавшийся из бассейна. Он был примерно такого же роста, как и его жена, и имел редкие каштановые волосы и бледную кожу. Несмотря на постоянные тренировки, тело его оставалось несколько рыхлым и полноватым.

— В чем дело? — поинтересовался он, вытираясь полотенцем.

Эло промолчала. Она включила одно за другим несколько специальных устройств. Чувствительность Уха тут же выросла в тридцать тысяч раз. Силовые системы станции тихонько запели.

— Я ничего не слышу, — сказала она наконец.

— Дай-ка мне попробовать. — Он проделал те же тесты, что и она, после чего прибавил к ним несколько новых. Проверив напряжения, он развернул Ухо до размера в несколько тысяч километров. — Такое ощущение, что там действительно никого нет.

Все эти долгие годы, в течение которых они находились на дежурстве, перфидизийская планета, имевшая длинный порядковый номер, являла собой нечто перенаселенное, индустриальное, охваченное безумной и достаточно загадочной деловой активностью.

Перфидизийцы были совершенно непредсказуемым, склонным к беспорядочным миграциям народом. Смысл и причина последних и поныне оставались тайной. Хотя они и обитали на этой далекой планете вот уже пять тысяч лет, никто не мог гарантировать того, что в один прекрасный день они не снимутся и оттуда. О них не знали практически ничего. Уонтерам не удалось обнаружить ничего хоть сколько-нибудь примечательного, примерно так же обстояли дела и у прочих «исследователей», находившихся на куда больших расстояниях от планеты.

Эло облизнула губы и посмотрела на звездный туман, окутывавший полупрозрачное Ухо.

— Если они действительно ушли… — начала она дрожащим голосом.

— Тсс… Не надо об этом.

Умало положил руку ей на плечо. Они могли не видеться целыми неделями. Станция имела неимоверные размеры, и за долгие годы работы на ней они выработали определенный порядок, при котором большую часть времени проводили порознь. Тем не менее, это ничуть не отдалило их друг от друга. Умало мгновенно заметил ее беспокойство, отозвавшее в нем резью в животе.

— Уху ведомо далеко не все, — заметил он с улыбкой. — Возможно, нам представилась редкая возможность…

Вот уже двадцать шесть лет они транслировали в центр всю получаемую информацию, призванную убедить работодателей в том, что загадка перфидизийцев все-таки решается. Они не имели ни малейшего понятия о том, кто дал им эту работу, — контракт был заверен только с их стороны, другая же сторона подтверждала свои намерения регулярными, совершавшимися два раза в год выплатами, которые регистрировали ее доверенные лица на Мириадне, Тау Кита II.

— О какой возможности ты говоришь? — удивилась Эло.

— Возможно, они оставили этот мир. Верно? Если так, мы узнаем об этом первыми. Нас ждет встреча с их планетой и с образчиками их материальной культуры.

Эло согласно кивнула.

— Все верно. А если этого не произошло?

— Придется рискнуть.

Было известно, что перфидизийцы пускаются во все тяжкие ради того, чтобы сохранить свои тайны. Всевозможные уловки и увертки, обман, неявное, но вполне реальное насилие — они не гнушались ничем. Наблюдателей постигали неудача за неудачей.

Эло не жалела о проведенных здесь десятилетиях. Обижаться было не на что — особых тягот они не испытывали. Более того, эта работа идеально подходила для них, ибо дарила покой, немыслимый при любом другом занятии. Прежде чем наняться на станцию — древний, прошедший капитальный ремонт корабль эйгоров — они успели набить немало шишек: первые пять лет их совместной жизни прошли в атмосфере постоянной неопределенности, за что бы не брались супруги, их всегда ожидала неудача. Дважды они терпели банкротство, оба раза теряя все свое оборудование… Они привыкли рисковать, но, увы, не могли отнести себя к категории счастливчиков или ловкачей. С работой же дежурных наблюдателей они справлялись прекрасно.

И, все-таки, в глубине души она испытывала смутное недовольство собственной жизнью, то и дело думая о том, чем бы они могли заниматься, кем бы они могли стать.

Прежде чем это изменение зафиксируют другие, более удаленные группы наблюдателей, пройдет еще некоторое время.

Возможность.

Эло шлепнула ладонью по панели управления и, гордо прошествовав мимо Умало, вошла в овальный коридор и направилась к центру управления древнего корабля. Мертвое безмолвие нарушал лишь звук ее шагов. Эло хотелось зажать уши — тишина действовала на нее угнетающе. Четверть века однообразной рутинной работы… Тут уж поневоле разучишься принимать решения. Умало последовал за ней. Они сидели в полутемном зале. Лампы контрольных панелей горели вполнакала, пахло пылью и озоном. Кресла, отвечающие форме человеческого тела, были приварены к полу во время ремонта корабля, тридцать лет тому назад.

Большая часть переходов и жилых помещений была перестроена для нужд людей, помещение же командного центра последние десять тысяч лет оставалось практически неизменным. Цвета ламп панелей управления определялись эйгорами, входившими в экипаж корабля. Мониторы, установленные представителями другой цивилизации, свидетельствовали о рабочем состоянии двигателей.