Виктор Милан - Джокертаунская комбинация

– Не бойтесь. Они ненастоящие. Никто из них ненастоящий. Здесь есть разные вещи. Монстры, и люди, и просто вещи. Я думаю, это место, где оживают кошмары.

– Чьи? – спросила Тахион, слегка задыхаясь.

– Может быть, кошмары всего мира. Может быть, только наши, тех, кто на Роксе, я имею в виду.

– Тогда мои кошмары…

– О, может быть, некоторые и бродят поблизости, – ответил джокер.

Эта мысль завораживала, и Тах оглядывалась, ища фрагменты своих ужасов. Было странное ощущение дежавю, когда она наконец заметила один, она так четко вспомнила сон, который дал порождение этому печальному фантому. Плачущая Коди. Это было так странно – Тахион никогда не видел, чтобы Коди плакала. Ощущение гротеска увеличивалось, потому что слезы бежали из-под повязки, но не из оставшегося целым глаза. Она вся была в своих зеленых хирургических одеждах, огромное пятно крови алело в промежности.

– Не позволяй им приближаться ко мне. Держи их подальше от меня. Не позволь им снова причинить мне боль.

На самом деле фантом не говорил. Тахион читал по губам. Сны о насилии мучили ее. О своем собственном и о насилии над Коди. Была ли она в безопасности или Блез подверг ее своим самым жестоким нападкам и унижениям?

Арахис забеспокоился, увидев ее напряженный пристальный взгляд и побелевшие губы.

– Хотите, чтоб я разбил ее, доктор?

– Нет, не трогай ее. Никому не позволяй ее трогать. – Тахион возобновила свое бесконечное путешествие к свободе.

Проходили минуты, измеряемые шарканьем их подошв по песку и сипом их утомленного дыхания. Тахион пересек им дорогу, двигаясь чуть наискосок. Тахион застыла и наблюдала за тем, как ее тело проходит мимо. Фантом был больше его настоящих размеров, жесткое выражение лица и суставы искусственной правой руки испачканы кровью.

– Я рада, – слова превратились в низкое безобразное рычание, – рада знать, что являюсь Блезу в кошмарах. Идеал свидетель, он лепит из меня выдающуюся фигуру.

Арахис покосился на нее, покачал головой и пошел дальше. За поворотом их ждало новое явление. Узкобедрый, широкоплечий человек средних лет. Волосы, как полупрозрачное серебро, ловили призрачный свет стен, и словно нимб окружал его голову. Он был одет в бело-золотую униформу, которая была бы уместна на каком-нибудь австро-венгерском балу. Он сидел на голых скалах, положив ногу на ногу, обхватив руками колено. Он был очень красив.

– Ничего себе! – воскликнул Арахис с благоговением. – Словно ангел.

Тах рассмеялась. Звук эхом отразился от невидимых сводов пещеры. Странный звук в этих мрачных залах. И еще более странный звук для мрачных глубин ее души. Она спросила себя, без особого интереса, когда она смеялась в последний раз.

– Едва ли. Это мой злобный кузен Забб. Забб и некоторые другие мои родственники пытались вмешиваться в ваши дела… о, я полагаю, это было пять лет назад.

– Что они пытались сделать?

– Уронить очень большой астероид на вашу симпатичную планету.

Путь пошел вверх. Тах начала чувствовать напряжение мышц голени. Ее настроение поднималась по мере того, как поднимался угол подъема. Свободна-свободна-свободна, пел веселый маленький речитатив в ее голове.

– Кто ему помешал?

– Я, при успешной и критичной помощи Капитана Глюкса. Да, это был один из самых ярких и злонамеренных жестов Забба. На более личной, менее космической шкале, он просто хотел убить меня, как планировал и пытался уже несколько раз. – Тах продолжила, оживившись. – Жаль, что я не увидела Забба первым, тогда я поняла бы, что все это лишь игры ума. – Она ответила на вопрошающий взгляд Арахиса: – Забб или мертв, или в нескольких сотнях световых лет отсюда. Я чертовски уверен, что он не живет в туннелях под Нью-Джерси.

– У вас была такая интересная жизнь, – задумчиво сказал Арахис.

Тах увидела Блеза, скользнувшего от скального наслоения слева от них. Она задрожала и пошла быстрее.

– Китайское проклятье. Не медли, Арахис. Объятия, нежность, забота о земном…

Руки сомкнулись вокруг ее бедер, как раз чуть ниже живота, подняли ее в воздух. Тах закричала.

– Собрался куда-то, дедушка? – напевал Блез ей в ухо. Слюна брызгала на мочку, щетина царапала щеку. – Забава только начата. Ты не можешь уйти, не разродившись… и я сделаю тебе следующего. Ты же не станешь отнимать у отца его первенца? Это очень, мать его, не по-таксиански. – Слова капали ядом.

Джамперы выходили из-за скал и из тени. Бедного Арахиса опрокинули навзничь и удерживали несколько подростков. Блез небрежно бросил Тахиона в руки одному из своих лейтенантов. Прошел туда, где лежал опрокинутый навзничь Арахис. Тахион осознала вдруг, что издает тихий горловой звук. Никогда прежде она не слышала такого звука ни от человека, ни от таксианина – только от умирающих животных. Она прикусила щеку, чтоб подавить этот отвратительный звук.

– Ладно, Арахис, теперь ты мне расскажешь, кто подговорил тебя на все это.

Перед тем как установить свой ментальный контроль, Блез всегда выдвигал вперед нижнюю челюсть. Арахис знал об этой привычке, знал, что она означает. Его пальцы поползли по песку, двигаясь осторожно к ботинку одного из его пленителей и к большому охотничьему ножу, спрятанному там в ножнах.

Арахис. НЕТ! Ментальный крик эхом отразился от сводов ее черепа, и Тахион почувствовала, как Блоут зашевелился. Огромное ощущение присутствия на краю ее сознания.

Рука Арахиса сжала нож, выдернула его. Резко крутанув, он приставил лезвие к подбородку. Дернул голову вниз, и кровь потекла из вспоротого горла, а потом и из глаза, когда кончик лезвия вынырнул из глазной впадины словно морской угорь, выползающий из скальной расселины.

Горе пронзило ее, сплавившись с чувствами Блоута. Вместе они скорбели об умирающем джокере. Блез дрожал от ярости, и его джамперы поспешно отступили назад, пытаясь уйти из пределов его досягаемости, пытаясь слиться со скалами.

– Твою… мать, – Блез сплюнул и обернулся к деду. – Итак, тебе нужно всего лишь сказать мне. Блоут стоит за всем этим, так? – Его голос срывался на визг.

Тах покачала головой.

– Нет, только бедный Арахис. Он исследовал пещеры и нашел мою камеру. Он приносил мне еду, и в конце концов мне удалось убедить его помочь мне.

– Думаю, ты лжешь. Арахис не настолько умен, чтобы придумать все это.

– А он и не придумывал. Я все придумала. Я насчет вранья, – и мягко, как никогда, она продолжила: – Ты всегда можешь прочитать мои мысли и узнать правду.

Это возымело желаемый эффект. Лицо Блеза перекосило от ярости, когда он вспомнил об этом пробеле в своих способностях. Он умел управлять, но читать он не мог. Тайны ума и души были скрыты от него навсегда.

– Единственное преимущество телепатии – люди не знают, что их трахнули. Ну а я предпочитаю, чтоб ты знал, я тебя трахну.